Смертные души (СИ) - Мичурин Артем

— Что-то происходит, — дёрнул Жером за рукав идущего перед ним Ларса. — С этой сранью что-то происходит!

— Я не слепой, — шикнул на него голландец. — Лучше заткнись и двигай ногами.

Шар начал раскачиваться из стороны в сторону. Мёртвые ноги, руки и головы цеплялись за землю и отталкивались от неё, приводя огромную массу разлагающейся плоти в движение. И без того зловонный воздух наполнился волнами трупного смрада.

— Он сейчас покатится, — выдавил Дик из пересохшего горла.

— Бегом! — скомандовал Олег, первым бросившись к лавке.

Раскачивающийся шар сорвался с места и, движимый десятками гниющих конечностей, устремился на четвёрку нарушителей мертвенного покоя, под хруст костей и треск рвущейся плоти.

— Дерьмо! — Дик насилу успел проскочить вперёд, прежде чем шар со смачным «чвак» впечатался в каменную стену, еда не размазав Миллера по ней. — На!!! — развернулся тот и нанёс обидчику удар.

Полутораметровый клинок наполовину скрылся в мешанине гниющего мяса и торчащих наружу переломанных костей. Дик потянул меч на себя, но мёртвые руки вцепились в клинок.

— Не дайте ему дотянуться до вас! — крикнул появившийся справа от Миллера Олег и с хрустом опустил топор на одну из удерживающих меч рук. — Рубите всё, что у земли! Он не сможет двигаться!

Высвободившийся из узилища плоти цвайхендер описал широкую дугу, и пять конечностей внизу шара отделились от общей массы.

Топор Олега методично поднимался и опускался, отсекая скребущие по земле руки и ноги. Даже Клозен нашёл в себе силы подойти настолько близко, чтобы дотянуться мечом до бьющихся будто в эпилептическом припадке частей тел.

Только Ларс стоял столбом, направив копьё на сотрясающийся в тщетных попытках сдвинуться шар. Он стоял и, словно заворожённый, смотрел, как среди хитросплетения мёртвых тел появилась голова. Детская голова, принадлежавшая девочке лет семи. Белокурая. Но кудрявые локоны склеились от крови, смешались с частицами гниющей плоти. Голубоглазая. Но ясные при жизни очи подёрнулись трупной пеленой, лазурную радужку обрамляла багровая сетка лопнувших сосудов. Девочка глядела прямо на Ларса. Так печально, так безнадёжно тоскливо. А потом из мутных обагрённых кровоизлиянием глаз потекли слёзы. Чёрные как дёготь. Рваные губы раскрылись, смолянистая жижа полилась изо рта...

— Назад, — прошептал Ларс, всё ещё глядя в мёртвые глаза. — Назад!!!

Занятые рубкой конечностей товарищи среагировали с запозданием.

Шар резко сжался, сочась чёрным, и рванул.

Олег едва успел прикрыться щитом, прежде чем куски тел ударили в него с такой силой, что земля ушла из-под ног, а в глазах потемнело.

Чернота. Густая, почти осязаемая. Пульсирует алыми прожилками, будто неведомый экзекутор содрал шкуру с ещё живой плоти самого Мрака. Она дышит. Вздымается и опускается, нарушая тишину едва слышным гулом пустоты в слабеющих лёгких. Или то ветер гудит меж оголённых костей?

— Вставай... — раздаётся голос из пустоты.

Олег судорожно схватил ртом воздух и сел, словно рука невидимого кукловода дёрнула его за нити.

— Где души?! — заорал ему в лицо Миллер, не дав очухаться.

— Что...? Голова...

— Твою мать! — выругался Дик и принялся бесцеремонно шарить по карманам Олега.

Тот не сразу заметил, торчащий из правого плеча Миллера осколок кости.

— Ты ранен?

— Это была бомба, — ответил за него Ларс, растерянно озирающийся, стоя чуть поодаль. — Чёртова бомба. Кто бы мог подумать...

— Нашёл! — крикнул Дик, потрясая кошелём с душами, и поспешил к лежащему на земле Жерому. Тот прерывисто дышал и сучил ногами, ухватившись за живот. — Держи. Вот так. Скоро полегчает.

— Чёрт... — Олег, почувствовав ломящую боль, поднял правую руку и тупо уставился на располовиненную кисть с тремя пальцами. — Меня задело.

— А-а! Дерьмо!!! — вытащил Миллер осколок из своего плеча, после чего приложил сжатый кулак к груди и вздохнул с облегчением. — Лови, — швырнул он души Олегу. — Командир херов.

— Откуда мне было знать? — огрызнулся тот, подобрав упавший к его ногам кошель. — Не помню твоих предложений. Так что заткнись, — кое-как достал он левой рукой душу и привычно уже поглотил её.

Изуродованная кисть зазудела, сигнализируя о начавшемся процессе регенерации. Порванные ткани соединялись между собой. Отсечённые пальцы восстанавливали кость и хрящи, тут же облекаемые в жилы и мясо. Олег заворожено наблюдал за этим чудом, всё ещё не до конца веря собственным глазам, не смотря на предшествующий опыт. Регенерация протекала быстро. И вместе с ней стремительно приходило чувство голода. Наконец, когда последний ноготь был сформирован, Олег качнулся и повалился на спину, чувствуя себя настолько измождённым, словно несколько часов к ряду таскал неподъёмные тяжести.

— Эй, — склонился над ним Ларс. — Ты в порядке?

— Нет, — с трудом помотал тот головой. — Что-то не так. Раньше была лёгкость...

— Должно быть, регенерация тканей проходит с большими затратами, чем просто их сращивание или восполнение потерянных объёмов крови, — глубокомысленно заметил Ларс, разглядывая два идеально чистых пальца на перепачканной грязью и кровью руке. — Тебе нужно поесть.

— Неплохо бы.

В перевёрнутой вверх дном булочной лежали два растерзанных тела. Точнее — полтора. Труп мужчины тучного сложения распластался на полу лавки, намертво сжав в почти откушенной руке топор. Из шеи толстяка был выдран изрядный кусок. Кровь залила всё вокруг. В загустевшей почти чёрной субстанции отчётливо читались следы огромных когтистых лап, похожих на собачьи, но раза в три крупнее. В располагавшейся позади лавки пекарне обнаружилась верхняя половина женского тела. Ноги отсутствовали полностью, таз был сильно объеден, вытащенные наружу и порванные кишки валялись повсюду уродливыми сизыми червями, источая жуткий смрад.

Но ни неприглядная картина, ни зловоние не смогли отбить Олегу аппетит. Отыскав незапачканный кровью хлеб, он схватил его и с остервенением неделю не кормленной свиньи впился зубами в чёрствую корку. В считанные секунды уничтожив один хлеб, Олег тут же набросился на второй, уже не разбирая, запачкан тот в крови или нет. Поглотив и этот, он, на глазах изумлённой троицы, взял следующий, и только переполненный желудок, начавший протестовать рвотными позывами, помешал сожрать его.

— Воды? — протянул флягу Ларс, и тут Олега вывернуло.

— Что с тобой творится, приятель? — с опаской посмотрел на него Миллер.

— Мясо, — ответил Олег, продышавшись, и взгляд его упал на изувеченный труп.

— Э-э, — затряс Жером указательным пальцем в направлении выхода. — Тут наверняка есть мясная лавка, или... не знаю, как у них эта средневековая хрень называется.

— Чёрт! — схватил Дик Олега за плечи, не дав подойти к мертвецу. — Ты что творишь?!

— Я сейчас! — выскочил за дверь Ларс.

— Жером! — крикнул Миллер, едва справляясь с рвущимся к вожделенному мясу Олегом. — Чего встал?! Помоги! Вали его!

Насилу сбив Олега с ног, оба уселись на поверженного товарища сверху, предотвращая непрекращающиеся попытки вырваться.

— Да что с тобой?! — навалился Миллер, не на шутку перепуганный впавшим в буйство Олегом, которого трясло будто в эпилептическом припадке, а глаза бешено рыскали по сторонам в поисках еды.

— Дерьмо! — пошатнулся Жером, получив коленом в нос. — Я его долго не удержу!

— Лучше постарайся! Кто знает, чьё мясо покажется ему вкуснее!

— Держи! — вернулся, наконец, Ларс, запыхавшийся и со связкой колбасы в руке.

— Надеюсь, поможет, — сунул Дик пованивающий уже продукт местной гастрономии в оскаленный рот Олега. — Вот дьявол! — опасливо одёрнул он руку от клацающих зубов. — Да что с этим парнем такое?

— Думаю, — присел на корточки Ларс, — местный метаболизм чересчур требователен.

— Что это значит? Мать вашу! Да он же просто животное!

— Это не навсегда. Организм должен восполнить затраченные белки и жиры. После этого он успокоится, и разум снова возьмёт верх над инстинктами.