Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

Линь Цюши посмотрел на него:

— Ты же в одной футболке, конечно, тебе холодно.

На улице градусов двенадцать-тринадцать, а Гу Лунмин футболку нацепил. Да Линь Цюши принял бы его за демона, если бы тот не замёрз.

Гу Лунмин пожаловался:

— Но я не взял с собой тёплой одежды. Могу надеть мини!

Линь Цюши подумал, что лучше тогда вообще ничего не надевать.

Они не спеша вернулись в своё жилище. Другие члены команды как раз собрались на ужин.

По сравнению с первым днём зал сильно опустел. А Линь Цюши, едва переступив порог, почувствовал на себе взгляд Янь Шихэ.

Обычно, если кто-то крадёт чужое, его часто мучает совесть. Но Линь Цюши под руководством Жуань Наньчжу успешно позабыл, как это слово пишется, поэтому совершенно бесцеремонно повернулся и спросил:

— Что-то не так?

— Да нет, — ухмыльнулся Янь Шихэ. — Просто переживал, что вы где-то задерживаетесь. Уже стемнело.

— О, спасибо за заботу.

Они с Гу Лунмином сели за стол и приступили к еде.

Остальные постепенно закончили ужинать и покинули зал. Линь Цюши и Гу Лунмин тоже скоро вернулись в свою комнату.

Из-за ночного происшествия теперь их бумажное окно оказалось окончательно порванным, поэтому пришлось переехать в другую комнату с целым окном.

Линь Цюши зажёг украденную у Янь Шихэ лампу.

Яркий свет озарил помещение. Линь Цюши некоторое время смотрел на огонь. Кто бы мог подумать, что масло, сделанное из человеческого жира, даёт такой яркий свет…

Затем Линь Цюши достал из сумки родословную.

Гу Лунмин, сидя на кровати, спросил:

— Опять будешь смотреть?

Днём они уже внимательно изучили книгу несколько раз.

— Ага, полистаю ещё, — Линь Цюши чувствовал, что родословная очень важна.

Под светом лампы Линь Цюши открыл страницу с фотографией женщины и Юй Цайчжэ, её сына. Только на этом фото женщина улыбалась по-настоящему искренне. Сперва это казалось Линь Цюши странным, но потом история семьи Юй разрешила все вопросы — женщина не являлась божеством, спасшим жителей посёлка от гибели. Она была лишь матерью, потерявшей ребёнка.

Линь Цюши провёл пальцами по фотографии и вздохнул, затем перевернул страницу.

Но стоило ему посмотреть на второе фото, Линь Цюши невольно задержал дыхание, в его взгляде отразилось потрясение.

Гу Лунмин, заметив странную реакцию, спросил:

— Линьлинь, что с тобой?

Вместо ответа тот подозвал его рукой.

Парень поднялся и подошёл ближе, а когда увидел страницу родословной, невольно округлил глаза:

— Эта… фотография…

Под светом лампы, полной масла из мертвецов, выражение лица женщины полностью переменилось, фальшивая улыбка исчезла, ей на смену пришла мрачная холодность. А ребёнка она теперь держала не возле груди, а подвесив за шею в воздухе, словно цыплёнка. Напускной нежности как не бывало.

Дитя в её руке обмякло, словно распухший утопленник, и только открыло полную мелких зубов пасть, будто пытаясь укусить женщину.

Теперь чёрно-белая фотография выглядела по-настоящему жутко. Линь Цюши перевернул несколько страниц и, вполне ожидаемо, увидел на них те же самые изменения. Единственным отличием были постепенно появляющиеся на заднем фоне красные точки. Могло показаться, что это из-за некачественной съёмки, однако Линь Цюши, глядя на яркие пятнышки, вспомнил бесчисленные красные глаза, глядящие со сводов храма предков.

Женщина не проявляла ни капли теплоты к этим детям, обречённым стать подношением речному богу. В её взгляде отражалась лишь ненависть и хладнокровие, она, словно мстительный призрак, по-своему мучила обидчиков.

Гу Лунмин, глядя на фотографии, с силой потёр плечи, прогоняя мурашки, и сказал:

— Теперь я понял, почему Янь Шихэ боялся носить эту штуку при себе.

У любого, кто это увидел, от страха волосы встали бы дыбом.

Линь Цюши молча смотрел на фото.

Глядя на погрузившегося в размышления Линь Цюши, Гу Лунмин поинтересовался:

— О чём задумался?

— Конечно же, о местоположении ключа.

— И как, есть идеи? Кажется, праздник в честь речного бога скоро наступит…

— Есть одна мысль, но я пока не до конца уверен.

— А…

— Очевидно, эти мелкие демоны не очень-то любят хозяйку.

— Кому понравится, если из него сделать предмет жертвоприношения? Да я бы на их месте проявили верх милосердия, если бы не вернулся отомстить, — пробормотал Гу Лунмин и отвёл глаза от книги. Ему, очевидно, не нравились эти фотографии.

— Что ты сказал? — на Линь Цюши вдруг нашло озарение.

— Что? — не понял Гу Лунмин. — Я сказал, кому понравится, если из него сделают предмет жертвоприношения…

— Да нет же, последняя фраза.

— Если бы не вернулся отомстить… Стой, ты хочешь сказать?.. — до парня тоже дошёл смысл этих слов.

Линь Цюши ударил ладонью по столу.

— Помнишь, с чего началось празднование «дня рождения речного бога»?

— Ребёнок, которого бросили в реку, вернулся демоном, чтобы отомстить?

— Верно, отомстить. Именно ради мести… — Линь Цюши поднялся. — Её ребёнок мстил, хозяйка тоже мстила, но их обидчики давно мертвы. А что насчёт других маленьких демонов? За них ещё никто не отомстил!

Они были вовсе не злодеями, нападающими на людей по своей воле, а лишь невинными жертвами.

Избранные хозяйкой, разлучённые с родителями, брошенные в бурлящий поток как подношения.

Их затаённая злоба до сих пор не рассеялась.

Но поскольку хозяйка всё время топила масло из мертвецов, демонята не могли отомстить. Линь Цюши почувствовал, что ухватился за ключевую подсказку.

— Хочешь сказать, мы должны избавиться от хозяйки? — спросил Гу Лунмин. — Но мы же выяснили, что она не человек.

Тварь, хранящая молодость сотню лет, не могла быть человеком.

— Верно, она не человек, — тихо рассуждал Линь Цюши. — Мы не способны её убить. Но зато они могут.

Гу Лунмин сразу понял намёк:

— Ты хочешь использовать мелких демонов? Но это же так опасно!

Демонята вовсе не являлись легкоуправляемыми помощниками. Если неосторожно взяться за обоюдоострый клинок… поранишь сам себя.

— День рождения речного бога приближается, мы не можем больше тянуть, — Линь Цюши закрыл книгу. — Тогда мы либо умрём все вместе, либо, если повезёт, выживет кто-то один. Хочешь поставить свою жизнь на один к семи?

Гу Лунмин вовсе не хотел. Глядя на Линь Цюши, он страдальчески усмехнулся:

— Ладно, будь по-твоему. Всё-таки у тебя больше опыта.

Линь Цюши кивнул, вернулся на кровать и улёгся поудобнее.

— Спи, иначе ночью лампа может опять загореться.

Гу Лунмин согласно хмыкнул, погасил фитиль и устроился рядом с Линь Цюши.

Лёжа на кровати, Линь Цюши видел, как на бумажное окно снаружи падают неясные тени, похожие на силуэты деревьев, качающихся от ветра. Но при внимательном рассмотрении можно было разглядеть среди этих деревьев высокую худую тень, уже очень знакомую Линь Цюши. Это была хозяйка двора. Мужчина закрывал глаза, и в сознании появлялся её образ в красном платье, как она стоит посреди двора и смотрит в сторону их комнаты.

Ветер становился всё сильнее, его завывания походили на плач. Ночь спускалась всё глубже, Линь Цюши закрыл глаза и заставил себя погрузиться в крепкий сон.

 Этой ночью ничто не разбудило Линь Цюши, он спокойно проспал до утра и проснулся только от голоса Гу Лунмина, встающего с кровати.

Линь Цюши протёр глаза, переоделся, умылся, и они поспешили на завтрак. И дело не столько в голоде, сколько в желании поскорее узнать, не случилось ли чего ночью с другими членами команды.

Оказавшись в зале и пересчитав людей, Линь Цюши убедился — никаких несчастий не произошло.

Линь Цюши без особого энтузиазма позавтракал простой кашей, в отличие от Гу Лунмина, который со счастливым видом чуть не окунал лицо в миску перед собой.

После завтрака они отправились в дом хозяйки. Несмотря на явный риск, Линь Цюши уже продумал план действий.

Гу Лунмин, который шёл следом за Линь Цюши, спросил, что тот собирается делать.