Изгнанник Ардена - Анри Софи

– Домеси, пожалуйста, тесто и отправь в печь, – попросила Адалина и села возле открытого окна, из которого проникал теплый ветерок с ароматом цветущей липы.

– Что ты узнал? – устроившись на диване, спросил Тристан, когда Изобель удалилась.

– Бернард Этир – выходец из деревни Оукланд, сейчас ему не больше сорока. При дворе никогда не служил, с аристократией Запада никак не связан, всю свою жизнь проработал обычным плотником.

– И ты считаешь, что именно он нам нужен? – недоверчиво хмыкнул Тристан. – С чего бы?

– Полгода назад он был в Аталасе, просил аудиенции у короля Танната. Их деревня сильно пострадала после урагана.

Адалина нахмурилась, пытаясь понять, какая может быть польза от обычного деревенского плотника, который приезжал в Аталас всего один раз.

– Не томи, Изекиль, театральными паузами будешь производить впечатление на Кристин и Флоренс, – раздраженно произнес Тристан. – Почему ты решил, что именно он нам нужен?

– Потому что об этом я узнал не из отчетов, а от писаря, который сотрудничает с гильдией. После аудиенции ему приказали уничтожить все, что указывало бы на присутствие Бернарда в Изумрудном дворце. Сведения о том, что он посещал Аталас, сохранились только в отчетах хранителей.

Адалина знала, что ко всем городским воротам были приставлены не только стражники, но и писцы – так называемые хранители. Они заносили в списки каждого, кто приходил и покидал Аталас. Списки эти хранились в архивах в королевской библиотеке. Не попасть в них можно было только посредством большой взятки недобросовестным стражникам и писцам, а таких денег у обычного плотника явно не водилось. Но почему об этом не позаботился тот, кто отдал приказ уничтожить все сведения об аудиенции? Или эту зацепку намеренно оставили для нее? И что такого могли обсуждать король и деревенский мужчина?

Адалина ничего не понимала и не разделяла мнение Изекиля, что они напали на верный след.

– И это все?

Изекиль покачал головой.

– Через три недели после аудиенции деревня Оукланд сгорела. Выживших почти не осталось.

Адалине с трудом сдержалась, чтобы не содрогнуться от услышанного. Казалось, ей за шиворот заползли змеи.

Целая деревня… Сколько это людей? Сто, двести?

– В письменных отчетах сказано, что это очередное нападение лесных дикарей, – продолжил Изекиль таким же невозмутимым тоном. – Вот только загвоздка в том, что соседние деревни не пострадали. Жестокие варвары целенаправленно пришли в Оукланд и даже не попытались разграбить другие деревни по пути? Королевский совет всем составом закрыл глаза на эту странность.

– Совсем не сложно заставить молчать обычных крестьян, стоит только немного припугнуть, – задумчиво протянул Тристан, поглаживая подбородок. – Я отказываюсь решать эту задачу на трезвую голову.

Он порывисто встал и направился к буфету, где на самом почетном и видном месте красовалась бутылка вина.

– Какие могут быть секреты у плотника и короля? – не спрашивал, а размышлял Тристан вслух. – Получается, Бернард тоже погиб? – спросил он, обращаясь к Изекилю, и протянул ему бокал. Второй бокал он передал Адалине, а сам начал пить прямо из горла.

Такая плебейская выходка покоробила Адалину. Она неодобрительно посмотрела на Тристана, когда он запрокинул голову, и кадык на его шее дернулся при глотке.

– Не думаю, – ответил Изекиль. – Во время пожара в деревне отсутствовало несколько человек. Кто-то находился в Аталасе и Дарланде, кто-то пас овец на отдаленных лугах. Я собираюсь отыскать этих людей и узнать, возвратился ли Бернард после загадочного визита в Аталас. Что-то мне подсказывает, что нет.

– Хорошо. Ищи дальше. – Тристан стер с нижней губы остатки вина и поставил почти опустевшую бутылку рядом с диваном. – Но и других Бернардов Этиров тоже проверь. Лучше перестраховаться.

Изекиль кивнул и, не спрашивая у Тристана дозволения, удалился в комнату.

Адалина почувствовала на языке горечь разочарования. Она всей душой надеялась, что загадочный Бернард Этир был важной фигурой и что за неизвестным именем прятался кто-то из знати. Кто-то, кто помог бы ей распутать клубок тайн, окутывающих ее семью. Может, все так и есть? Может быть, личина деревенского плотника – всего лишь ширма для отвода глаз?

– О чем думаешь? – спросил Тристан. Полученные сведения его ничуть не расстроили. Он переместился с дивана на подоконник и вгрызся в яблоко, которое захватил из кухни.

– Все так… – она замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, чтобы описать свои чувства, – несуразно.

Тристан хмыкнул и, откусив в последний раз белую сочную мякоть, выбросил огрызок в окно. И это холеный принц Южного королевства, из-за которого сотни женщин пролили море слез!

– Маленькая Адалина, неужели ты всерьез думала, что найти информацию о человеке – пустяковое дело на пару часов? Тогда аристократы Великого Материка не платили бы гильдии баснословные деньги или куда более ценные богатства.

Тристан снова подошел к ней непозволительно близко и смерил снисходительным взглядом. Эти его игры никак не действовали на Адалину. Она еще при первой встрече раскусила все его уловки. Сделав шаг вперед, уничтожая всякое пространство между ними, она вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Во-первых, я о таком не думала. Во-вторых… – Она расправила плечи, так что ее грудь коснулась его груди. Тристан растянул губы в довольной улыбке, явно наслаждаясь их перепалкой. – Я просила не называть меня так. Я уже давно не маленькая.

Тристан склонился над ее ухом, и его волосы защекотали ее щеку.

– Говори это себе почаще, дорогуша, – прошептал он, склонив голову, но это выглядело не как учтивость, а как очередная насмешка. Потом он оставил ее в гостиной одну.

Стоило двери захлопнуться за ним, как Адалина ощутила слабость в ногах. Она прошла к дивану, подхватила бутылку, оставленную Тристаном, и допила остатки прямо из горла, наплевав на манеры. Только сейчас она в полной мере осознала, какой долгий путь ей предстоит пройти, чтобы добраться до истины. И этот путь она преодолеет бок о бок с человеком, единственным, кому она могла довериться, но в то же время тем, кто мог ее уничтожить.

Глава 11

Еще когда Тристан носил титул принца и наместничал в землях Гринхилла, больше всего он любил возвращаться домой после долгих путешествий по континенту. В Гринкасле его всегда ждал теплый прием от верных подданных, умиротворение и покой. Но теперь хранителем тех земель Арон назначил лорда Филиппа, и Тристан больше не мог называть старый замок с поросшими мхом стенами своим домом. Хотя он понимал, что утраченный покой не смог бы вернуть даже там.

Аталас уже начал его раздражать, и Тристан как никогда раньше понял, почему Кристин так невзлюбила этот город. Если район Вельмож отличался красотой, чистотой и относительной безопасностью, то место, где поселился Тристан, даже с натяжкой нельзя было назвать уютным и спокойным. Шумный, людный Фортис и тот уступал в этом Аталасу.

«Осталось немного, скора я уеду отсюда,– успокаивал себя Тристан каждый раз, когда раздражение подступало к горлу и скреблось там стальными когтями.– Нужно только довести дело до конца».

Престарелый лорд Ноэл заподозрил свою юную жену в неверности – и не ошибся. Шпионы Тристана разведали, с кем леди Ноэл коротает скучные дни в отсутствие мужа. Ее любовником оказался молодой портной, обшивающий всю знать Аталаса. Переодевшись в одежду простолюдинки, леди Ноэл ходила на тайные свидания в Ткацкий переулок. Более того, планировала с ним сбежать. Шпионы наконец-то узнали время и место, которое несчастные влюбленные выбрали для побега, и сейчас Тристан собирался на встречу, чтобы забрать столь важные сведения. Он натянул легкую серую тунику и повязал синий кушак – так одевались рыбаки, промышлявшие на берегу Спящей реки, которая протекала на границе Аталаса.

На улице только начало светать. Изекиль так и не вернулся, а Изобель и Адалина наверняка еще спали. Тристан тихо открыл дверь комнаты, стараясь не разбудить девушек, и уже собирался пересечь гостиную, как вдруг услышал шум. Его носа коснулся сладкий аромат печеных яблок, корицы и меда, рот тут же наполнился слюной, и Тристан, проклиная себя за слабость к сладкой выпечке, решил заглянуть на кухню. Он был уверен, что там хозяйничает Изобель, но ошибся.