Гнев Земли (СИ) - Шалагин Роман

Грохнула трескучая длинная очередь. Пули калибра пять-сорок пять разорвали в клочья двух собак и разворотили тело быка. Гриня дико затрубил, но не рухнул, а упрямо опустил голову и попытался шагнуть. Вторая очередь снесла ему череп и отбросила назад.

– Ну, как я их, а шеф? – гордо приблизился Калинкин.

Гончаленков, еще не веря в спасение и не оправившись от удара, поглядел на агонизирующие тела обезумевших животных и с отдышкой сказал:

– Все-таки, ты не зря появился на свет. Сегодня ты совершил-таки первое полезное в жизни дело.

– Если бы не Луна, я бы и не увидел ни шиша, - опасливо подошел к поверженному быку-исполину Калинкин.

– Со школы не любил астрономию и зоологию, - разрубил ножом предательские неподатливые корневые сплетения Гончаленков, высвободив из плена ногу.

– Офигенный бык, – почесал левое ухо Калинкин, осматривая трофей.

– Можешь снять с него шкуру.

– Зачем?

– Повесишь дома в качестве охотничьего экспоната, добытого в неравном бою, а рога в прихожей повесишь, - серьезно посоветовал участковый.

Калинкин хотел тут же взяться за дело, но потом передумал.

– В шкуре могут быть вирусы.

– Какие еще вирусы?

– Бешенства, - пояснил помощник, - Телок-то психически ненормальный.

Гончаленков присвистнул:

– Да ты не только умный, но еще и стреляешь, как киллер-профессионал.

– Да, я умный, - без смущения заявил Калинкин, - Но стреляю плохо, в армии вечным двоечником по огневой подготовке был.. Ох, и дубасили меня сержанты, а потом вычищать долину белых камней посылали[2]…

Участковый попытался встать, но вышло как-то не очень убедительно.

– Извини, что прерываю твои воспоминания, но будь добр, принеси мой автомат, а в свой вставь-ка новый магазин.

– Зачем? – испуганно оглянулся Калинкин.

– Мало ли, чего еще тут может наброситься. Вон слышишь, где-то орут…

Мертвое озеро, 2:41.

Свет вспыхнул, как и прежде, сначала в лесу, а через пару секунд вырвался из озера. На этот раз он был нестерпимо ярок, глаза не просто слепило – пятна красные расплывались и текли жгучие слезы. Чуть оправившись от вспышки, Часовский выхватил из-под половицы обрез.

– Ну что, настал час истины!

Он выбежал наружу, Кирилл, все еще моргая и вытирая слезы, ринулся следом без всякого оружия. На улице уже была сплошная темень. Виктор умерил свой пыл и теперь в десяти метрах от крыльца заряжал обрез.

– Откуда это у тебя? – спросил Кирилл про оружие, осваиваясь в непроглядном мраке.

– У местных достал на всякий случай. Отличная штука – до ста метров бьет убойно.

– Куда теперь? – спросил Кирилл, прислушиваясь к ночным звукам и шорохам.

– На свет, как мотыльки, - пошутил мрачно Часовский.

Вспышка появилась из озера, люди заслонили глаза руками и отвернулись. Свет погас. По поверхности воды заходили пузыри и волны, что-то объемное всплыло на поверхность. Кирилл извлек из кармана электрический фонарь и включил его. Прежде чем удалось хоть что-то разглядеть, в воздухе послышались хлопающие звуки крыльев.

Огромная летучая мышь со скрежетанием и верещанием налетела на фонарь, выбила его из рук. Часовский ударил оружием как палкой наугад и попал в крылатого хищника, отбросив его.

– Вот, тварь, оставила нас без света, - констатировал Кирилл, глядя на разбитый фонарь.

– Тихо! – шикнул Виктор.

Из ближайших зарослей послышались шаги сначала крадущиеся, осторожные, а затем уверенные и настойчивые.

– Отойди за мою спину! – приказал Часовский, поворачиваясь лицом к шуму и прицеливаясь наугад, - Возьми хоть что-нибудь в руки!

Они стояли как раз у разбросанных обломков драги, Кирилл почти сразу подхватил какую-то ржавую влажную холодную железку.

– Если что, беги к машине, - быстро заговорил Виктор, - Хватай мой обрез и беги, патроны в кармане.

Кирилл хотел сказать что-то в ответ, но в этот момент произошло нападение, но не с той стороны, откуда его ждали. Что-то огромное взметнулось в воздухе за спиной Кирилла. Это движение он уловил боковым зрением и успел отпрянуть влево. Обернувшийся на шум Часовский сделал выстрел, но промахнулся, зверь, не испугавшись хлопка, обрушился на стрелявшего.

Обрез откатился в сторону. Кирилл бросился к оружию, а зверь, бешено рыча, стал терзать поваленного человека. Виктор мог лишь заслонить лицо и шею согнутой рукой. Кирилл дрожащими руками охватил обрез и приставил дуло к спине хищника. Вместо выстрела почему-то раздался лишь металлический щелчок.

– Перезаряди-и! – закричал, превозмогая боль, обливавшийся кровью Виктор.

Кирилл выполнил это требование и выстрелил в упор. Хищник настолько увлекся своей первой жертвой, что на вторую не обращал никакого внимания. Пуля разворотила зверю полтуловища, он взвыл и обмяк, ударом ноги стрелявший оттолкнул его в сторону. С огромным трудом Часовский приподнял туловище, разглядывая искалеченную и окровавленную руку. Сморщившись от сильной боли, он попросил:

– Посвети зажигалкой, хочу глянуть на это чудовище, что мою конечность в суповой набор превратило.

Кирилл торопливо шарил по карманам, руки его все еще дрожали.

– Да не суетись, - от боли Часовский постоянно морщился, - И ствол перезаряди, а то лес полон неожиданностей.

После перезарядки оружия Кирилл чиркнул зажигалкой и, посветив на мертвого хищника, воскликнул от удивленного ужаса.

– Ты чего? – спросил Виктор.

– Это Цезарь!

– У тебя от страха глюки[3], что ли?! – не веря, воскликнул Часовский.

– Не веришь – сам смотри…

Через пару секунд все сомнения отпали – убитый зверь действительно оказался Цезарем. Боль затмилась отчаянием.

– Как он мог, - зло зашептал Виктор, - Разодрал руки, которые растили его и кормили. Прав был один авторитет на зоне, сказавший, что верность и благодарность в наши дни не найдешь.

– Это был уже не Цезарь, - тихо сказал Кирилл.

– А кто же – его двойник?

– Я хотел сказать, что в нем ничего не осталось от той собаки, что ты воспитал.

– Зомби, что ли? – обида заставляла Часовского сомневаться грубым тоном.

– Не знаю, но зверь ни лаял, ни рычал, он даже не пытался скрыть свое приближение – просто шел напролом, ему все равно было, кого из нас двоих атаковать, не остановило его даже оружие.

– Ну и…

– Все, что я могу сказать – это какая-то непонятная причина, точнее, неведомая сила толкала его вперед.

Часовский преодолевая боль, смог подняться:

– Пойдем, загадка тайного света нам не по зубам…

– Тебе перевязаться надо и сыворотку воткнуть.

– Цезарь привитый был…

Непонятные шорохи среди полнейшей тишины заставили обоих стремительно обернуться. Менее чем в ста метрах светились четыре пары желтых глаз.

– А вот и гости, - злорадно выдохнул Часовский.

– Бежим! – предложил Кирилл.

– Эти твари, я полагаю, значительно сильнее и быстрее нас, - обреченно предположил Виктор.

– Их больше, они порвут нас!

– Беги, полминуты я для тебя выиграю…

– Но они же тебя…

– Беги, иначе обоим конец! – крикнул Часовский, держа одну пару глаз на прицеле, - Беги, я сказал!

Кирилл побежал неуверенно, не чувствуя твердости в ногах. Хотел оглянуться, но в это время грохнул выстрел. Он будто подстегнул беглеца. Когда Кирилл миновал дом, прозвучал второй выстрел, в обойме оставался последний патрон.

– Беги, Кирюха! Их можно убивать из плоти и крови они! – крикнул Часовский и последний раз нажал на спусковой крючок.

[1]– презрительное прозвище младших лейтенантов, поскольку и у них, и у майоров на погонах одна звезда. У лейтенанта она меньше размером, отсюда и приставка «микро».

[2] – на армейском жаргоне туалет.

[3] – на молодёжном жаргоне «галлюцинации».

Закрытая территория НИИ атомной промышленности, 3:01.

Спящие в будке грузовика испытывали весь комплекс лишений и неудобств ночующих в не отапливаемом и тесном пространстве. От холода бросало в дрожь (на зимнюю форму одежды еще не перешли, поэтому бушлатов не было, накрывались тряпьем, что имелось внутри).