Борьба - Арментраут Дженнифер Л.

Однако что-то тут не складывается. Тот факт, что Аполлон рассказал ей правду о ее матери, не объяснял, почему я ее не чувствовал.

— Это еще не все, — сказал Маркус, положив руки на стол. — Ты не должен здесь находиться. Сет, ты должен быть дома.

Я опустил руки и нахмурился еще сильнее.

— Дома?

— На островах, — объяснил Люк. — Джози думала, что ты вернешься на острова, где вырос. Именно это она и собиралась сделать, она хотела…

— Она поехала на Андрос? — От удивления у меня перехватило дыхание. Как она, черт возьми, догадалась, куда я отправлюсь? Я говорил об островах всего несколько раз.

«Потому что она любит тебя», — прошептал голос в моей голове, и это было на сто процентов правильно. По причине этой любви Джози знала обо мне достаточно, чтобы понять, какими будут мои дальнейшие шаги. И она собиралась приехать ко мне.

Мне нужно вернуться. Боги, если она появится и Бэзил найдет ее, если она увидит храмы и встретит Карину…

Я почувствовал, как мое тело начинает исчезать.

— Сет, подожди, — позвал Дикон. Его глаза широко раскрылись. — Джози не сделала это.

Я остановился. Сердце. Легкие. Остановилось все, кроме земли, поскольку мне казалось, что она уходит у меня из-под ног.

— Что ты хочешь этим сказать?

— За ней пришел Гиперион, — ответил Люк. Его скулы напряглись. — Мы покинули дом Гейбла и переехали в один из домов его родственника, чтобы у нас было время составить план наших дальнейших действий. Джози была на улице вместе с Алекс. Они сражались с Гиперионом, и Эйден бросился к ним, но… он забрал ее.

Края комнаты начали расплываться и побелели.

— Она у Гипериона?

Дикон вздернул подбородок.

— Он забрал ее, и она с ним уже… уже почти девять дней.

Девять дней.

Гиперион удерживает Джози в течение девяти дней.

Меня охватил ужас, а по венам разлилась бешеная ярость. Джози у него.

Маркус снова встал.

— Алекс и Эйден отправились искать тебя, Сет. Они движутся к островам.

Я уже почти исчез, когда снова услышал слова Дикона:

— Ты не должен был бросать нас.

* * *

Ничего.

Я ничего не почувствовал.

Никаких следов Джози и ни одного следа Титанов. Меня накрыла паника. Я не знал, где ее искать, и понятия не имел, с чего начать.

Он удерживал ее в течение девяти дней.

Желудок скрутило в узел, я вдруг понял, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Я стоял на песке в нескольких футах от лениво перекатывающихся океанских волн.

Ничто не могло остановить непрерывный поток образов, проходящих через мои мысли ежесекундно. Джози была у них, и я знал, что они с ней делают.

Девять дней.

«Тебя не было рядом с ней».

Да.

Меня не было рядом, когда она узнала, что ее мать умерла. Меня не было рядом, когда Гиперион пришел за ней. Если бы мы были вместе, я бы ее утешил. Заставил забыть все страдания и боль. Будь я там, я бы остановил Гипериона.

Если бы я остался всего на пару дней, мы бы благополучно добрались до островов. А теперь, когда ничто уже не имело значения, я понимал, что Бэзил и Карина были правы. Единственное место, где Джози не грозила бы опасность от Титанов — это здесь, со мной.

— Твою мать, — рявкнул я. Сосредоточившись еще раз, я искал ее, хоть что-нибудь, но безуспешно.

Придя в бешенство, я вихрем развернулся и с ревом выпустил заряд акаши в высокое дерево на полпути к скале. Интересно, как долго это дерево неуверенно цеплялось корнями за скалистый уклон? Наверное, веками, может, дольше, оно противостояло сильным ветрам, ливням и оползням.

Акаша уничтожила его в одну секунду.

Всего этого попросту не могло случиться.

Я же бог, Богоубийца, и, по словам нимфы Юэна, Бэзила и Карины, я был Избранным Богом Смерти и Жизни.

Абсолютным, мать твою.

Но я стоял здесь, уничтожая деревья, и ничего не мог сделать, чтобы помочь Джози.

Над головой разразилась молния. Воздух наэлектризовался, солнце закрыли темные беспокойные тучи. Внутри меня, вырываясь наружу, бушевали эмоции.

Шагая по песку, я провел рукой по волосам и вцепился пальцами в прядки на затылке. Я должен найти ее. Прямо сейчас. Остановившись, я поднял глаза на небо. Я стоял здесь часами, пытаясь выяснить местонахождение Джози, я попробовал вызвать Аполлона. Но он не ответил мне. Как ее отец мог не догадываться о случившемся?

Как я мог любить ее и не знать, что ее схватили?

Чем я лучше Аполлона?

Ничем.

Это была долбаная, грустная правда. Я солгал Джози. Подверг опасности. Бросил. Не защитил. В каком-то смысле я даже хуже ее отца, ведь его никогда не было рядом, и он не вызывал у нее ни малейшего доверия. Она не планировала ворваться на Олимп, чтобы восстановить связь со своим отцом. Джози хотела пересечь океаны, чтобы оказаться рядом со мной, а я, урод, бросил ее. Теперь не имело значения, что это был правильный поступок.

Остановившись, я повернулся к океану и шумно выдохнул. Страх и гнев боролись с чувством вины. Небосклон снова осветила вспышка молнии.

Я ощутил присутствие Бэзила.

— Тебе сейчас не стоит находиться рядом со мной.

Но Бэзил, разумеется, просто так не отцепится:

— Все обеспокоены. Они боятся, что что-то не так.

— Так и есть. — Я обернулся и увидел, что Бэзил стоит на платформе перед песком, у подножия лестницы, ведущей на утес. — Джози у Гипериона.

Его глаза широко распахнулись.

— Я… я не знаю, что сказать.

— Я не могу ее найти. Я ее совсем не чувствую.

На его лице промелькнуло сочувствие и тревога.

— Возможно, есть что-то, что вы все еще можете сделать, Кириос.

То, что я мог сделать, я должен был сделать раньше. Вот в чем проблема.

На краю утеса появилась жрица, ее длинные, белокурые волосы развевались на усиливающемся ветру. Именно ее я выгнал из своей спальни. Опустив подбородок и глаза, она сказала:

— К северным воротам подъезжает машина, Кириос.

Приблизительно догадываясь, кто ко мне пожаловал, я перенесся с побережья к неприступным титановым воротам, которые блокировали проход в дом.

Блестящий черный «Мерседес» с тонированными стеклами резко остановился в нескольких метрах от меня. Урчание мотора стихло, и через мгновение двери со стороны пассажира и водителя открылись.

Да, блин.

Это были Алекс и Эйден.

Джози

Со лба стекали холодные капли. Вода. Вода. Открыв глаза, я слепо повернула голову. Пересохшие губы ощутили влагу. Я открыла рот, и меня чуть не вырвало. По вкусу вода напоминала тухлые яйца, но в горле словно была пустыня. Я очень хотела пить. Я глотала крошечные капли отвратительной жидкости, пока меня не начало мутить.

Судорожно вдохнув, я перевернулась на бок. Меня снова затащили в подвал, и я понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как Кронос питался моим эфиром. Все тело напряглось, его накрыло волной старой боли, обжигающей кости и плоть.

Думаю, он впитал слишком много.

Чувствуя немыслимую дрожь в руках, я вгляделась в темноту подвала. Из маленького окошка пробивался слабый свет. В углу, около двери, как мне показалось, что-то шуршало.

Я не чувствовала страха или смятения. Раньше от одной только мысли, что в этой комнате есть мышь, мне хотелось кричать. А сейчас? У меня… у меня просто не хватало сил на страх.

Я ничего не чувствовала.

Вообще.

Все было стерто. Именно так. Я поняла это сейчас. И скоро для меня все закончится, потому что я была далеко не уверена, что переживу очередное кормление Кроноса.

Или еще одну встречу с Гиперионом.

Надежда, что я найду выход из этой ситуации, погасла к концу «трапезы» Кроноса. Желание продолжать бороться, продолжать существовать лопнуло как мыльный пузырь. Оно было слабым, как я сама, и я больше не могла сопротивляться. Мне хотелось лишь одного: увидеть маму и бабушку с дедушкой. В тот момент это было моим единственным желанием.