Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

    Чжоу Ханьшань при виде статуи задрожал от страха.

—Она всё больше похожа на Чжу Жуюань…

Линь Цюши молчал.

А парень продолжил:

— Она будто вылеплена по её образу. – Он осторожно дотронулся до статуи и вдруг переменился в лице, отшатнулся прочь и закричал: - Чёрт! Чёрт!

— В чём дело? – посмотрел на него Линь Цюши.

— Тёплая… статуя тёплая… — в панике объяснил Чжоу Ханьшань. – Она тёплая, как человек!

Линь Цюши настороженно коснулся статуи ладонью и понял, что на самом деле всё ещё хуже, чем говорит Чжоу Ханьшань – от статуи не только исходило тепло, он будто прикасался к настоящей коже.

Изваяние, которое должно оставаться твёрдым и холодным, сделалось тёплым и мягким. Она казалась живим человеком, притворившимся статуей и способным в любой момент шагнуть с постамента.

Гу Лунмин тоже приблизился потрогать статую и точно так же подскочил от испуга:

— Блин… хотите сказать, что она скоро станет человеком?

Похоже, эта новость пошатнула и без того расшатанное душевное спокойствие Чжоу Ханьшаня, парень сгорбился и заскулил:

— Мне так страшно… Чжу Жуюань… зачем ты так со мной… Я ничего тебе не сделал… почему ты так со мной…

Пока Чжоу Ханьшань заливался слезами, со стороны двери вдруг что-то прилетело и врезалось в Линь Цюши и Гу Лунмина. Те испуганно застыли, но потом разглядели, что именно в них бросили… Две переломанные деревянные куклы, точно такие же, как те из деревянной коробки. Единственным отличием было отсутствие у этих двух фигурок голов.

— Бл*ть! – вырвалось у Гу Лунмина. – Что теперь делать? Хотите сказать, раз мы её коснулись, должны понести ответственность? Она что, незамужняя девушка из консервативной семьи в древнем обществе?!

Линь Цюши:

— …

Сравнение и впрямь выразительное.

В древности хватало бросить на девушку взгляд, чтобы тебя заставили взять её в жёны. Изначально Линь Цюши рассудил так: если не трогать деревянных человечков, то ничего страшного не произойдёт. Но задверная тварь его обставила – выбрала самый простой и грубый способ поймать их в ловушку. Линь Цюши теперь просто не знал, что сказать.

Линь Цюши поднял куклу, предназначенную ему, и убедился, что у человечка нет головы. Вне сомнений, если они как можно скорее не отыщут ключ и дверь, в результате Линь Цюши будет ждать конец, который ему предрекла эта фигурка.

Чжоу Ханьшань уже не знал, как себя вести – он сидел на полу на корточках, словно силы его покинули, с потерянным и жалким выражением лица, даже обнял ближайшую гипсовую статую.

— Чжу Жуюань, чего ты от меня хочешь? Хочешь моей смерти? Если это так, то забирай, — бесцветным голосом бормотал парень. Страх словно отобрал у него всё желание жить. Прислонившись головой к статуе, он говорил себе под нос: — Я больше никуда не сбегу, я умру, и мы всегда будем вместе, хорошо?

Едва парень произнёс эти слова, Линь Цюши заметил, как статуя девушки пошевелилась. Она медленно, очень медленно опустила голову, и потому могло показаться, что это лишь обман зрения, но Линь Цюши было уверен – девушка действительно двигалась. Затем статуя нежным взглядом посмотрела на своего возлюбленного, и из гипсовых глаз потекла красная жидкость, покатилась по щекам и закапала на пол.

Статуя плакала, но не слезами. Из её глаз текла настоящая кровь.

Чжоу Ханьшань, тоже заметив жуткое явление, остолбенел на миг и растерянно спросил:

— Жуюань, это ты? Ты плачешь?

Статуя, разумеется, не могла ответить на его вопрос.

— Ты хочешь моей смерти? – продолжал парень. – Если это так, то просто кивни.

За окном вдруг поднялся ураганный ветер, он громко захлопал шторами и завыл, подобно чьим-то рыданиям.

Но когда ветер стих, статуя уже не плакала. Сохраняя свою позу, она переместила взгляд на Гу Лунмина.

Тот поёжился:

— Она смотрит на меня?

Поглядев на статую, Линь Цюши почувствовал, что взгляд девушки теперь имеет какой-то другой смысл. Обойдя её сзади, он попробовал посмотреть туда же, куда и она, и понял – статуя уставилась не на самого Гу Лунмина, а как будто… на его карман.

— Гу Лунмин, что у тебя в кармане?

— А? Где? – Пошарив в карманах, Гу Лунмин вынул деревянную куклу, которую в него только что бросили. – Только вот это! А что?

— Отложи фигурку куда-нибудь в сторону.

Гу Лунмин, ничего не понимая, всё-таки сделал как велено – осторожно положил человечка на пол возле себя. Линь Цюши тем временем следил за статуей, и действительно – её глаза медленно пошевелились, взгляд переместился от Гу Лунмина на пол. Гу Лунмин тоже заметил эту странность и поразился:

— Что это значит? Почему она смотрит на куклу? Это ведь она бросила их нам? Хочет испытать нас или как…

Но Линь Цюши покачал головой и высказал свою точку зрения:

— Думаю, она даёт нам подсказку.

— Подсказку? – переспросил Гу Лунмин, потирая подбородок. – Чтобы мы повторяли за деревянными человечками?

Линь Цюши промолчал – он и сам пока не понимал, почему статуя указала им на деревянную куклу.

Они стояли в комнатке и слушали тихие всхлипы Чжоу Ханьшаня, когда в мозгу Линь Цюши возникла смутная догадка. Он позвал:

— Чжоу Ханьшань.

Тот поднял на него залитые слезами глаза.

— Ты говорил, чтобы загадать желание, необходима деревянная кукла?

— Да, — кивнул тот. – Что вы хотите…

Линь Цюши повернулся к статуе.

— Возможно ли, что она намекает нам, что мы должны загадать ещё одно желание?

Чжоу Ханьшань застыл.

— А если я попрошу, чтобы всё это закончилось? – продолжил Линь Цюши. – Это желание… исполнится?

Ведь это желание, как и то, что загадал Чжоу Ханьшань, – невыполнимый парадокс.

Возврат долга

Чжоу Ханьшань перевёл взгляд на статую и долгое время пребывал в молчании. Кровавые слёзы на щеках гипсовой девушки высохли, глаза вновь сделались безжизненными и равнодушными, словно та подсказка, что она им дала, была лишь иллюзией.

Гу Лунмин нагнулся, поднял своего деревянного человечка и, глядя на фигурку, сказал:

— Слушай, Чжоу Ханьшань, сколько вы всё-таки с ней провстречались?

— Полгода, — ответил парень. Он взял из угла кладовки табурет и уселся на него, не обращая внимание на толстый слой пыли. – Мы часто встречались именно в зале собраний… Она говорила, что очень занята учёбой, и я относился с пониманием. Говорят, любовь затмевает разум, и теперь мне кажется, что это правда. Даже наше знакомство было каким-то неправильным, не говоря уже об общении и симпатии.

С самого начала их история была ошибкой, но Чжоу Ханьшань по собственной глупости позволил этой истории случиться. И теперь должен дорого за неё заплатить.

Слушая парня, Линь Цюши не перебивал, но когда тот замолчал, наконец высказал своё решение:

— Сегодня вечером мы загадаем желание.

— Что? – Чжоу Ханьшань решил, будто ему послышалось, но уверенное выражение лица Линь Цюши говорило об обратном. – Хотите сказать… мы что-то попросим у статуи?

— У нас мало времени. – Линь Цюши взял в руки своего деревянного человечка. – Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой приключилось то же самое?

Их куклы были сломаны, и вечно бегать от смерти они не смогут. В любой момент, любая случайность способна забрать их жизни, всех троих. Поэтому единственный выход – покинуть этот мир, закончить всё разом. Пусть это будет не так просто, как кажется.

— Я не чувствую от неё настоящей угрозы, а вы? – Линь Цюши указал на статую.

Изваяние перед ними уже очень походило на настоящую девушку, и температура тела, и тактильные ощущения от прикосновения к ней приближались к человеческим. Чжоу Ханьшань долго смотрел на статую, и вдруг поднялся и прислонился щекой к её груди, затем побледнел и обернулся к Линь Цюши. Тот догадался по выражению его лица, что именно Чжоу Ханьшань услышал.