Грань (СИ) - "Ishvi"

Пугали даже не трупы - вдруг понял Узумаки. В шок повергали оставленные вещи, брошенные посреди дороги детские велосипеды, совочки. Недоеденные завтраки на столах, оставленные раскрытыми газеты, по колонкам которых всего несколько часов назад пробегались чьи-то взгляды.

Застыв в этой странной комнате, Наруто явственно осознал, что всё произошедшее до этого… было иллюзией. Введением в тот ужасный мир, который раскинулся за тонкими стенами. Словно, уснув в одной реальности, Узумаки очнулся в другой. Такой же жестокой, но до боли в натруженных мышцах, до боли в полученных многочисленных ссадинах настоящей.

Да. В этом мире можно умереть.

И, если раньше мозг отказывался принимать эту новость, то сейчас Наруто ощутил тонкие корешки уверенности, прошивающие его плоть. Сейчас он мог выйти в марево действительности, и тогда пути назад уже не будет. Придётся смириться с происходящим, с болью и дышащей в затылок Смертью.

Наруто сжал руки в кулаки и уставился на дверь так, будто это был его личный враг. Белый свет, льющийся в маленькое окно, не давал рассмотреть то, что ожидало его снаружи. Странное и глупое оцепенение напало на парня.

И тут дверь открылась, впуская внутрь Кибу.

- Проснулся? - широко улыбнулся парень. - Я уж думал ты решил впасть в спячку.

- Э… и долго я?

- Дня три, - пожал плечами Инузука и кивнул на дверь. - Пошли. Чего тут торчать…

Нервно облизнув губы, Наруто замер в нерешительности. Сделал один небольшой шаг к выжидающе распахнувшему перед ним дверь Кибе.

«В самом деле… это всего лишь дверь».

Тряхнув головой, Наруто одним быстрым движением вышел наружу.

***

День катастрофы.

- Это никто читать не будет, – заметил дородный мужчина, сидящий напротив.

Подошедшая официантка осторожно поставила перед ним заказанную порцию ванильного мороженого, присыпанного миндалём, мило улыбнулась и бросила недовольный взгляд на Какаши. Последний всё ещё потягивал заказанный апельсиновый сок и больше тратиться в этом заведении не намеревался.

- Почему? – устало спросил беловолосый мужчина, барабаня пальцами по синей папке, в которой покоился текст. Год бессонных ночей, литров выпитого кофе и истрёпанных нервов.

- Понимаешь, Какаши, - философски начал издатель, облизывая ложечку своими пухлыми губами. - Ты хороший писатель. На самом деле хороший.

Сколько раз Какаши слышал эти слова. Любой бы начинающий писатель на его месте прыгал бы от радости, гордился собой и задирал нос, но мужчина лишь ещё больше сник, поджимая губы.

После таких фраз всегда шло незримое «но», нависая над головой рвущейся вниз гильотиной.

- Но? – всё-таки выдохнул Хатаке.

- Сейчас такое не читают, - доверительно проговорил издатель. – Слишком трудно, слишком много… У тебя всего «слишком», Какаши. Кстати, хочу показать тебе кое-что. Вот!

Мужчина торжественно вскинул один палец и, вытащив из своего портфеля тонкую книжку в оранжевой обложке, положил её перед собеседником.

Нахмурившись, беловолосый притянул оную к себе и прочитал название, выведенное красными буквами. Что б заметнее.

- Пучина страсти? – иронично изогнул он бровь, перевернул книгу аннотацией к себе и прочитал: - Это история одной любви. Большой, настоящей. Она встретила Его и вся её жизнь перевернулась. Он стал смыслом, пучиной её страсти.

Нахмурившись ещё сильнее, Хатаке вскинул непонимающий взгляд на издателя и с удивлением заметил в маленьких глазках того полнейшее одобрение. Махнув рукой, мужчина вновь облизнул ложечку и проговорил:

- Читай дальше. Это… весьма любопытная вещь.

- Ммм, - неуверенно промычал Какаши, но открыл книгу на третьей странице. Чем дольше он скользил глазами по тексту, тем мрачнее его лицо становилось.

Прокашлявшись, мужчина пробормотал:

- Ты моё счастье, моё солнышко. Встав, Гильермо подхватил свою избранницу на руки и отнёс её на кровать, целуя и лаская. Я хочу слышать твои стоны, солнышко. Не сдерживай себя, моя любимая. Прошу…

Дальше Какаши читать не смог: горло свело спазмом, напоминающим приступ начинающейся тошноты. Резко закрыв книгу, он уставился на своего собеседника с полным недоумением.

- ЭТО читают?

- Да. Представь себе, и расходятся такие вещички большими тиражами.

- Секс на третьей странице, - мрачно напомнил Хатаке.

- Людям это нравится, Какаши. Страсть, секс, похоть, - пригнувшись к столу горячо затараторил мужчина и уже спокойнее предположил: - Или ты думаешь, что кому-то интересно читать книгу, где герои носятся со своими эмоциями, как с писаной торбой? У тебя там даже поцелуев нет!

- И? – устало вопросил Какаши. – Я пишу о катастрофе… о войне. Люди хотят

жить…

- Ещё лучше! – всплеснул руками издатель. – Так добавь туда перчика. Всего по постельной сцене на главу и читатель будет доволен!

- Но я не буду доволен, - едва не прорычал Какаши. – Они умирают там, Онидзука. Они сражаются, спасают друзей…

- Секс сражениям не помеха, - многозначительно заметил издатель и звякнул ложечкой по пустой десертнице. Вытерев губы о салфетку и отбросив её, мужчина посмотрел на писателя и тяжело вздохнул:

- У тебя в работе слишком много жизни. А зачем кому-то читать про жизнь, если тут свою прожить надо.

Какаши, закусив губу, рассеянно кивнул, уставившись взглядом в оранжевую обложку. Слишком много жизни – вердикт для всего его творчества. Отвернувшись, мужчина скользнул взглядом по сидящей рядом семейной паре. Ребёнок, который то и дело крутился на своём месте, весело напевал какую-то песенку, а родители попеременно просили чадо угомониться.

В душе противно засосало: Какаши исполнилось тридцать восемь лет. Ни семьи, ни детей… даже девушки нет.

Мальчишка, в очередной раз крутанувшись, уставился на Хатаке большими карими глазами и широко улыбнулся, показывая слегка неровные зубы. Мужчина махнул ему рукой и ребёнок затянул песенку по новому кругу.

- Знаешь что… возьми эту книгу с собой, почитай, вдохновись. И перепиши своё… тогда и поговорим. Хорошо?

Отвернувшись от семейной пары, Какаши скользнул взглядом по своему собеседнику. Издатель всегда начинал говорить с ним, как с ребёнком, когда давал второй шанс. И этот тон становился началом конца.

- Хорошо, - выдавил из себя Хатаке и нехотя убрал оранжевого монстра к себе в сумку. Поднявшись, он перекинул её через плечо и протянул было руку издателю, но в этот момент взгляд его привлекло быстрое движение впереди. Сначала ему показалось, что это очередной сумасшедший курьер спешит доставить посылку заказчику, но затем Какаши недоумевающе моргнул пару раз. Лицо парня было разбито, руки почернели от крови, а губы оказались перепачканы в чём-то тёмном.

«Наверное, флэш-моб», - рассеянно подумал мужчина, задвигая свой стул и не отрывая взгляда от стремительно приближающегося чудака. Оказавшись на территории кафе, парень врезался во вскрикнувшую официантку, и та перевернула полный тарелок поднос. Со звоном содержимое подноса посыпалось на асфальт, разлетаясь осколками. На звук теперь повернулись все посетители открытого кафе.