Закусив губу, Узумаки порывисто обнял парня, зажмуриваясь так сильно, что перед глазами поплыли белые пятна. Хриплый вздох сам собой сорвался с пересохших губ, сердце сделало первый пробный удар, будто лишь одно прикосновение Саске заставило тело вновь ожить.
И оживать было больно.
Учиха почувствовал, как напрягся Наруто, и чуть отстранился, ловя его потемневший взгляд. Они молчали, да и не нужно было слов, чтобы понять всё происходящее.
- Держи меня, - только и смог прохрипеть Узумаки, с ужасом понимая, что сознание вновь заволакивает тьмой, а в висках громыхает знакомый смех.
Наруто машинально крепче вцепился в водолазку Саске. Давно забывшее как биться сердце впитывало в себя жизнь до ужаса медленно. Этот засохший кусок мяса ощущался в груди каменным комком, на который внезапно полилась горячая кровь. Жар в груди был невыносим. От него перехватывало дыхание, сминало лёгкие и пускало по телу раскаты резкой боли.
- Держу, - выдохнул Учиха, крепче прижимая к себе дрожащее от судорог тело.
Узумаки ощущал себя глупцом, проглотившим кусок стекла.
Когда сердце начало биться, а по венам потекла кровь. Она была слишком горячей, и подкожный огонь приносил столько же мучений, сколько бы принёс настоящий.
И вновь эта холодная тёмная комната, в которую сознание упало, словно в пропасть.
- Ты хочешь жить? - спросил Девятый.
Объект сидел всё в том же углу, опустив голову, но страшные глаза внимательно следили за Наруто. Здесь он не ощущал боли, лишь поразительную пустоту внутри, хотя знал - его тело сейчас проходит все девять кругов ада.
- Как и ты, - резко ответил Узумаки. - Мы оба хотим жить.
- Разница лишь в том, что у нас разные планы на эту жизнь, - криво усмехнулся Девятый.
Голос объекта был уставшим и хриплым, глаза в миг растеряли всю свою остроту. Словно затупившиеся кинжалы, они больше не резали кожу, лишь угрожающе посверкивали тупыми гранями:
- Ты хочешь любить. Я же… бегу от этого чувства.
Эти слова, сказанные так невзначай, заставили Наруто нахмуриться. Девятый говорил такое, говорил ему, его самому злейшему врагу.
- Оно мне незнакомо. Я его не хочу знать, - ощерился объект, запуская пальцы в свои соломенные волосы. Он бросил на Узумаки яростный взгляд, полный боли и грусти.
- Но у нас одно тело, малыш, - разом как-то посерел Девятый, расслабленно опуская плечи и вновь горбя спину. - И мы вынуждены делить не только его… ты ведь понимаешь.
- Саске…
- Да, Саске, - кивнул объект и мрачно улыбнулся. - Ты знаешь, что мы с ним были знакомы ещё задолго до того, как в его жизни появился ты. Подумай, Наруто… кто для него является настоящим? Ты или я?
Узумаки вновь почувствовал пробирающийся внутрь холод. Он накапливался за рёбрами, окутывал мясо, туманил голову. Девятый отравлял его своими словами, и от этого не было противоядия.
- Он забыл тебя, - выдавил Наруто.
Лицо объекта побелело, глаза сверкнули яростью, но тут же потухли. Он, откинувшись затылком на стену, смерил Узумаки внимательным взглядом, едва заметно улыбаясь. И было в его улыбке что-то надтреснутое, заставившее Наруто ощутить чувство, схожее с жалостью. Сочувствием.
- Забыл, - хрипло повторил Девятый. - И никогда уже не вспомнит. Я для всех только монстр. Ты же… ты же для них ангел. Но кто дал им право судить и разделять?
Голос объекта резко окреп и вновь гвоздями вошёл в ноющие виски Узумаки.
- Кто дал им право осуждать меня лишь за желание жить? - раздражённо зарычал Девятый. - Ведь я не просил их об этом теле. Я не просил их о своей жизни… но они дали мне всё это. И я борюсь, потому что тоже хочу жить.
Смазанное движение, и тот резко оказался напротив Наруто. Меж их лицами оставалось несколько сантиметров, и Узумаки мог чувствовать холодное дыхание на своей коже.
- Как и ты, малыш. Просто хочу жить.
Наруто вздрогнул, вжимаясь спиной в холодную стену. Пальцы объекта сжали его горло стальной хваткой, впились короткими ногтями в кожу. Красный ободок вокруг голубой радужки замерцал.
- Ответь мне… - низко прошипел Девятый, прижимаясь лбом к чужому. - Почему я не должен бороться за свою жизнь?
Узумаки испуганно замер. Испугался он не руки на своей шее и не лихорадочного жара кожи объекта, а ответа, прозвучавшего в голове:
- Н-не знаю…
- Мы с тобой, Наруто, намного ближе, чем ты думаешь. Наши жизни были извращены чужими руками. Нас заставили жить по навязанным законам, а теперь… теперь мы вынуждены ненавидеть друг друга, потому что наше поле боя - одно тело. И кто должен победить, если оба сражаться уже устали?
Пальцы бессильно соскользнули с шеи Узумаки, и Девятый застыл, низко опустив голову. Усталость, исходившая от того, отзывалась где-то внутри Наруто тугой ноющей болью. Понимание, жалость…
Всё это путало его, заставляя бездумно смотреть на объекта молча.
- Я хочу уйти. Я устал, - внезапно произнёс Девятый.
- Уйти? - нахмурился Узумаки. - Что?
- Ты должен мне помочь в этом, - вскинул на него лицо объект. - Сам… сам я не смогу.
Поверить в то, что Девятый так просто сдался, Наруто мог с трудом. Но, глядя в эти потухшие глаза, он начинал понимать - тот не лжёт.
- Помоги мне, - неуверенно улыбнулся объект. Улыбка вышла жуткой, и, словно поняв это, он опустил голову, вновь скрывая лицо за отросшими волосами.
- Как?
***
Наруто очнулся резко, словно от толчка. Вздрогнув, он попытался сесть на кровати, но чьи-то руки тут же уложили его обратно.
- Не дёргайся, - буркнул Учиха, укладывая парня обратно и на всякий случай прижимая руку к его груди. Сердце билось быстро, и кожа начала потихоньку теплеть.
- Что… где…
- Тихо. Мы в лесу. Ты очнулся.
Узумаки уставился на того, медленно вспоминая, что уже видел его здесь же, что то, как Саске обнимал его, пока тело оживало, не было сном.
- Ты был здесь, да? - неуверенно нахмурил лоб Наруто. - Или мне приснилось…
Учиха молча кивнул, отнимая было руку от груди парня, но тот ухватил его за запястье, заставляя непонимающе замереть. Горячие пальцы на коже, увитой чёрными венами, были непривычными, и Саске мысленно ужаснулся тому, что рано или поздно Узумаки всё равно увидит их.
- Как ты нашёл меня? - спросил Наруто. - Я ведь…
- Не я, - резко перебил его Учиха, отнимая руку от груди парня, и тот был вынужден её отпустить. - Тебя нашли Киба и Итачи.
Глаза Узумаки расширились от удивления. Он вновь резко сел, уставившись в дверь. Значит, всё то не было сном… Киба жив?
