Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

— Да, но мы пока не знаем, чем отличаются ящики с марионетками от того, где сидит Хако Онна, — добавил Линь Цюши. — Хорошо, если это можно выяснить с помощью слухового аппарата, и очень плохо, если нет.

На данный момент по плачу призрака они могли определить лишь комнату, где та прячется, но выяснить, в каком именно ящике, пока не представлялось возможным.

Поэтому на самом деле их положение всё ещё оставалось довольно рискованным.

— Хорошо бы найти ещё какой-нибудь полезный инвентарь, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Но время не станет нас ждать.

Остальные погрузились в раздумия.

Похоже, сегодня Хако Онна заметила, что события развиваются не в её пользу, поэтому ни разу не заплакала, чтобы применить способность. Линь Цюши лишь мог констатировать, что призрак находится на первом этаже, но конкретное место не знал никто.

Хако Онна не плакала, и они нисколько не продвинулись в поисках, оставалось только ждать.

В процессе ожидания Жуань Наньчжу бессовестно разговаривал с Линь Цюши, будто бы всё в порядке, и поначалу тот даже что-то отвечал, но потом это ему надоело, и мужчина просто склонил голову над телефоном, не желая удостаивать провинившегося вниманием.

Жуань Наньчжу состроил обиженное лицо, сожалея, что не может обернуться какой-нибудь вещью, которую Линь Цюши держал бы в руках.

Глядя на их так называемое взаимодействие, Лян Мие в стороне едва сдерживала улыбку. Глава Обсидиана, Жуань Наньчжу, высокомерный и бесстрастный в реальности, оказался за дверью таким… Конечно, девушка не решалась смеяться вслух, вдруг Жуань Наньчжу рассердится и заточит на неё зуб, чтобы скрыть собственный позор… Она уж точно не дождётся такого же обращения, как с Линь Цюши.

А Линь Цюши, очевидно, всё ещё сердился, и к тому же очень сильно.

Жуань Наньчжу смотрел на него со страдальческим лицом. Ему казалось, что если за дверью не получится задобрить Линь Цюши в образе Чжу Мэн, а это весьма серьёзное преимущество, то вне двери и подавно ничего не выйдет.

Поэтому, когда ночью все легли спать, Жуань Наньчжу тихонько забрался в постель к Линь Цюши.

— Линьлинь, мне страшно, — перед Линь Цюши возникли огромные прекрасные глаза, невинно глядящие на него. — Можно я посплю с тобой?

— Тебе страшно? — без всякого выражения переспросил Линь Цюши.

— Да!

— Какое совпадение, мне тоже. — Он поднялся с кровати, оставив Жуань Наньчжу в своей постели, а сам улёгся в его пустующую кровать.

Жуань Наньчжу:

— …

Плохо дело, очень плохо… Мой Линьлинь по-настоящему сердит, и никак не получается его задобрить.

Здравствуй, Сяо Мэй

Линь Цюши обладал мягким и спокойным характером. Но когда этот мягкий и спокойный человек по-настоящему сердился, Жуань Наньчжу не понимал, с какой стороны к нему подступиться, чтобы вымолить прощение. Впрочем, поскольку они находились за дверью, Линь Цюши не стал из-за личного конфликта мешать общему делу.

Он со всей серьёзностью и ответственностью пересказал Жуань Наньчжу события, произошедшие после того, как Жуань Наньчжу оказался заперт в комнате, уделив особое внимание реакции других членов команды, а также каждому слову и действию Сяо Цзи.

Внимательно выслушав доклад, Жуань Наньчжу поинтересовался:

— Он первым спросил тебя о местоположении ключа?

— Да, — кивнул Линь Цюши.

Именно в этом и заключалась странность: перейдя на сторону призрака, Сяо Цзи должен был всей душой желать уничтожения ключа, на деле же оказался первым неравнодушным, даже решился просить Жуань Наньчжу отдать ключ, не боясь негативной реакции Линь Цюши.

Не будь Сяо Цзи предателем, подобные действия не вызвали бы подозрений, но теперь, когда всё раскрылось, поступок выглядел по меньшей мере нелогично, будто мужчина чего-то опасался.

— Я думаю, этому Сяо Цзи известно ещё что-то, — Жуань Наньчжу намеренно провоцировал Линь Цюши на разговор. — Как ты считаешь, Линьлинь?

— Гм, — спокойно ответил тот. — Предполагаю, что ему известно, где находится вход в тоннель.

При наличии ключа, обнаружив тоннель, они смогут покинуть особняк. Сяо Цзи, должно быть, оставил себе путь к отступлению на случай, если Хако Онна в итоге окажется в проигрыше.

— Боюсь, он не скажет, — присоединилась к обсуждению Лян Мие, сидящая на соседней кровати. — Не знаю, сможет ли Сяо Мэй заставить его говорить.

Жуань Наньчжу погрузился в раздумья.

Они обсудили ещё некоторые детали, поднялись с кроватей, умылись и отправились на завтрак.

Вчера они оставили связанного Сяо Цзи в столовой, приставив в качестве охраны Сунь Юаньчжоу и его напарника. Ночь прошла спокойно, без каких-либо происшествий.

Перед завтраком Линь Цюши наведался в место, где, по словам Сяо Цзи, тот спрятал ножницы. Прослушав ящик, Линь Цюши понял, что внутри уже прячется марионетка.

— Там марионетка, — заключил он.

Подумав, Жуань Наньчжу сказал:

— Мие, позови Жэнь Жуюаня.

Лян Мие кивнула и сходила на второй этаж за Жэнь Жуюанем, который оказался довольно понятливым — пришёл со своей зажигалкой.

— Я поджигаю ящик?

— Давай, — кивнул Жуань Наньчжу.

Жэнь Жуюань чиркнул зажигалкой. Дерево в один миг занялось огнём, повалил чёрный дым, и почти сразу изнутри послышались пронзительные крики; затем крышка ящика открылась, и из него выползло мертвенно-бледное существо, всё ещё напоминающее человека. Его конечности были изломаны и искривлены, сам он сжался в комок, непрерывно извиваясь и дёргаясь в конвульсиях. Но пламя уже охватило его целиком, и от тела начал исходить отвратительный запах горелого мяса.

Другие обитатели особняка собрались на шум, глядя на это жуткое зрелище.

Линь Цюши, кое-что заметив, с немного помрачневшим видом облизнул губы.

Спустя несколько минут крики марионетки постепенно стихли, тело обгорело почти до неузнаваемости.

Остальные, глядя на неподвижный труп, погрузились в долгое молчание, пока не прозвучал вопрос, который задала Сяо Мэй, стоявшая в дверях:

— Это же Вэй Сюдэ, да?

— Точнее, марионетка, в которую он превратился. — Сунь Юаньчжоу бросил взгляд на девушку и добавил: — А раз он стал марионеткой, значит, уже не может считаться человеком.

— Вот как, — неуверенно пробормотала Сяо Мэй.

Линь Цюши, задержав дыхание, приблизился к ящику и заглянул внутрь. Как и ожидалось, в глубине спокойно лежали ржавые ножницы. Мужчина достал инвентарь из ящика и протянул Сунь Юаньчжоу.

Однако тот отказался:

— Лучше вы возьмите. Используете, когда понадобится. Всё равно эта штука нужна, чтобы спасти нас всех.

Линь Цюши перевёл взгляд на Жуань Наньчжу, удостоверившись, что тот не возражает, и забрал ножницы себе.

Комната заполнилась запахом гари, и заполучив ножницы, все поспешили покинуть помещение. Только Сяо Мэй ещё долго стояла в дверях и не двигалась с места.

Линь Цюши, посмотрев на девушку, хотел было что-то сказать, но всё-таки прошёл мимо.

Когда все собрались в столовой, обнаружилось, что из одиннадцати человек не хватает двоих. К девяти часам те двое так и не появились, и все поняли, что больше их не увидят. Линь Цюши помнил, что бедняги голодали три дня подряд, но, видимо, не выдержали больше и утром решили открыть ящики…

Теперь в живых осталось всего девять человек, особняк же заполонили созданные призраком марионетки.

Страх, голод и отчаяние способны повредить рассудок, человек в таком состоянии способен натворить что угодно.

Сяо Цзи, уже сутки ничего не евший и почти не спавший, выглядел явно хуже, чем вчера.

Вот только Сяо Мэй, посмотрев на него, нисколько не посочувствовала. Первое, что она сделала, войдя в столовую, — пнула стул, к которому был привязан мужчина, так что тот упал на пол.

Остальные не высказали по этому поводу никаких замечаний. Наверняка не раскрой они Сяо Цзи как предателя, он бы поступил с ними с ещё большей подлостью.

Жуань Наньчжу, усевшись неподалёку от Сяо Цзи и жуя ломтик хлеба, спросил: