Смертные души (СИ) - Мичурин Артем

— Откуда тогда уверенность, что это именно Гегемоны? — поинтересовался Ларс.

— На это указывают определённые... детали. Кому-то они могут показаться незначительными и надуманными, но для меня их природа очевидна.

— И с кем же нам придётся иметь дело?

— Ну, если я прав в своих рассуждениях, тот, кого раньше звали Теодор Руфус, ныне именует себя Ванаратом. Так же его называют Всадником Погибели, Шестиногой Смертью, Зверем Хаоса и Рыцарем-жеребцом. Закованный в глухие латы, он восседает на чудовищном коне, изрыгающем огонь и серу. Его треглавый пылающий цеп вспахивает поля брани, загоняя воинов в землю. Его дымящийся от вскипающей крови меч делит тела надвое. Его капитаны — демоны из глубин ада. Его солдаты — безумные твари с диких равнин. Так о нём говорили те, кому посчастливилось уцелеть и не лишиться дара речи.

— Мило, — нервно ощерился Жером.

— Рихард Скала, — продолжил архивариус, — вернулся в обличье Палача Мо. У него так же немало имён, и все они, если верить летописям Великой Войны, заслужены: Лорд-декапитатор, Пожиратель городов, Чёрный Молотобоец, Голодное чрево преисподней — лишь некоторые из них. Он — гора прокажённой плоти внутри каменного доспеха. Взмах его молота крушит стены цитаделей. Палач Мо поглощает не только души, но и тела поверженных врагов, пожирает их в самом буквальном смысле этого слова. А его извращённая не от мира сего жестокость вселяет трепет в сердца даже самых закалённых ветеранов. Мо возглавлял полчища опустошённых, армию бездушной нежити, ведомой неутолимым голодом, не знающей ни страха, ни сомнений.

— А Солох, вероятно, переродился Иеремией? — выдвинул предположение Олег.

— Именно.

— Почему его называли лордом-нежитью? Его, а не Палача Мо.

— Вижу, вы немного разбираетесь в предмете. Но Мо — не нежить. Он обладает душой, хоть и ведёт за собою опустошённых. Иеремия тоже не был нежитью. Это имя закрепилось за ним уже после Великой Войны.

— Но разве Иеремия не был уничтожен? — спросил Ларс.

— Повержен — да, — кивнул архивариус. — Уничтожен — нет. Останков Иеремии на поле брани не нашли. Только душу.

— Как такое возможно?

— Иеремия был могущественным чародеем. Чудовищные тёмные силы магии питали его, давали немыслимую власть над стихиями и над самой смертью. Кто знает, на что способно его опустошённое тело.

— Но кто-то же его сокрушил, — взял слово Олег.

— Летописцы приписывают победу над Иеремией Кристиану Лагранжу — лорду замка Селестемур, под стенами которого и развернулась та битва. Пишут, будто он пронзил копьём сердце чародея, пока тот взывал к нечестивым силам, грозя стереть замок и всех его защитников в пыль. Но летописцы склонны заискивать перед сильными мира сего.

— Историю пишут победители.

— И никак иначе.

— Но у вас есть иная гипотеза?

— Да, но она не моя. Хоть это и не принято обсуждать публично, многие историки сходятся во мнении, что Иеремия принёс свою душу в жертву, ради чего-то большего, чего-то обещанного ему Владыкой Хаоса.

— А это что ещё за тип? — спросил Дик, поигрывая ножом.

— У него нет имени, и нет обличья. Он — сама Тьма, абсолютная, непроницаемая. Его цели и мотивы едва ли подвластны умам прочих. Пожиратели — его апостолы.

— А кто же четвёртый Пожиратель? — придвинулся ближе к рассказчику Жером.

— Её называют Чумной Девой или Королевой крыс. Доподлинно неизвестно, откуда она пришла. За ней не было войска, лишь хворь и смерти, неисчислимые смерти в городах и поселениях, которые она посетила. Пишут, будто она являлась в образе прекрасной юной девы с серыми, как крысиная шкура волосами, одетая в грязную власяницу, из-под которой по земле волочился хвост. Люди, оказавшиеся рядом с Чумной Девой, падали замертво, покрывшись гнойными язвами с головы до ног. Дева проходила сквозь город, сея смерть на своём пути, а потом исчезала, оставив в каналах, колодцах и подвалах полчища невесть откуда взявшихся крыс. Её появление в разгар войны едва ни послужило причиной раздора между людьми и базбенами, которых обвинили в измене, основываясь лишь на внешнем сходстве тех с крысами.

— Почему Пожиратели отступили? — спросил Олег. — Насколько я понял, дела у них в этой войне шли неплохо.

— Никто не знает, — пожал плечами де Блуа. — После того, как Иеремия был повержен, ведомые им орды кочевников вернулись в Холмогорье. Следом с земель Союза ушли опустошённые легионы Палача Мо, и племена демонопоклонников, возглавляемые Ванаратом. Чумную Деву больше никто не видел.

— И вы всерьёз предлагаете нам их уничтожить? — невесело усмехнулся Жером.

— А потом и всю знать Аттерлянда, — уточнил Олег.

— Я ничего не предлагаю, — сложил ладони архивариус. — Так пророчествовал Стефан Анвийский.

— Много его пророчеств сбылось? — цокнул языком Дик, стараясь выковырять застрявшее в зубах мясо.

— Не считая этого, все.

— С чего предлагаете начать? — спросил Олег.

— С Газамара. Его болотистые земли лежат за восточными границами Готии. Я принесу карту.

Де Блуа поднялся со стула, но едва сделал шаг, как нож, сжимаемый рукою Миллера, описал широкую дугу, и рассечённое от уха до уха горло архивариуса пошло кровавыми пузырями.

— Какого чёрта?! — схватил Олег Дика за запястье. — Отвали от него!

— Нет, — преградил Миллер путь к захлёбывающемуся собственной кровью де Блуа.

— Что ты творишь?

— Решаю проблемы.

— Он бы всё рассказал. Зачем?

— Не верю ни слову этой лживой двуличной мрази. Хочешь узнать то, что знал он — забери его душу. Или отдай одному из нас.

Все трое, не сговариваясь, посмотрели на Ларса.

— Я готов, — ответил тот дрогнувшим голосом.

— Чтож... — Олег отстранил Миллира и склонился над агонизирующим телом де Блуа.

Душа архивариуса медленно поднималась сквозь всё ещё бурлящую во рту кровь.

— Отойдите, — поднёс Олег руки к повисшему в воздухе искрящемуся голубому огоньку. — Это будет нелегко.

Нечто похожее на электрические дуги связало ладони Олега с душой архивариуса. И чем сильнее приближались ладони к душе, тем больше дуг их связывало. Всё плотнее и плотнее. Десятки пляшущих ослепительно ярких нитей. Олега затрясло. Глаза закатились. Он упал на колени, держа перед собой сомкнутые в замок руки, сквозь которые лился свет, настолько яркий, что кости стали ясно различимы под кожей и мясом. Несколько секунд, и свет погас. Олег обессилено рухнул на пол. Из раскрытой ладони выкатилась небольшая синяя сфера.

— Эй, — тронул его Дик. — Ты в порядке?

— Не сказал бы, — Олег кое-как приподнялся и сел прямо на полу, не найдя сил добраться до стула.

— Крепкая штука?

— Ларс, — проигнорировал Олег вопрос Миллера и подобрал сферу, — она твоя.

Голландец подошёл и, молча приняв дар, тут же поглотил его.

— Господь милосердный... — открыл ван дер Гроф наполненные слезами глаза. — Помоги нам Амиранта.

Глава 15. Что тебя гложет

Телега, скрипя колёсами, катила по пыльной дороге от Швацвальда на восток, в сторону Готии. Дариус беспрерывно фыркал и размахивал огромным хвостом, стараясь отогнать многочисленных мух.

— Зараза, — уклонился сидящий на месте возницы Жером от очередного взмаха. — У меня, наверное, уже всё лицо в его дерьме.

— Не переживай, — бросил через плечо Дик, сосредоточенно водя мусатом по клинку своего цвайхандера, — никто не заметит.

— Здесь вообще бывает ясное небо? — запрокинул Олег голову к скрывающим Рутезон облакам.

— Ничего здесь не бывает ясным, — оторвался от заточки Миллер и глубоко вдохнул. — Даже воздух какой-то спёртый, будто в склепе. Чего бы я только не отдал сейчас, чтобы вдохнуть аромат свежего кофе. И стейкхауса из «Бургер Кинг». И.. Да хоть выхлоп из глушителя. Боже, кажется, я тут уже целую вечность.

— Может, так оно и есть, — прошептал Ларс, глядя на убегающую ленту дороги позади. — Кто знает...

— Что-то ты совсем приуныл, — тронул его за плечо Олег. — Всё не так плохо. Просто, слишком много знаний сразу на тебя свалилось. Нужно во всём разобраться, разложить по полочкам, и многое станет понятнее. А понятное перестаёт пугать. Верно?