– Юль, а можешь и нам зверушку нарисовать? Собачку или котика там, Матвей овечку просил, но у меня не получается. Нам в садик надо.
– Овечку? – Девушка посмотрела на Свету испуганно, у нее всегда был такой взгляд. – Конечно. Листок только дай, пожалуйста.
Света взяла у Ольги чистый лист А4 и передала Юле. Та не в первый раз рисовала что-то для коллег и их детей, все равно, мол, руки надо чем-то занимать, пока звонит. Света села на свое место, над столом висели распечатанные говорилки, мотивирующие картинки и по центру – небольшое зеркальце. В него следовало смотреть во время разговора и улыбаться. Светлана поглядела на свое хмурое отражение. У нее ведь тоже серые глаза, но почему-то не такие яркие, как у Юли, какие-то выцветшие, проплаканные. И морщинки вокруг. Чем дольше всматриваешься, тем их больше, как будто вдавливаешь взглядом свое отражение так, что оно трескается. Просто толком накраситься с утра не успела. И с волосами надо что-то делать. Только что? Того гляди, вылезут окончательно, и так сухие, мертвые после обесцвечивания и краски, цвет – белое золото, ей ведь шло. Или нет?
Вернулись девчонки, Ольга скомандовала: «Звоните» и сделала музыку погромче. Несколько минут ушло на перелистывание бумаг и обсуждение, кто по каким номерам будет звонить. Базы Залимнинского района не имелось, но известно было, что номера там начинаются с девятки, поэтому оставалось только бить наобум. Код города 30, затем 9 и еще четыре любые цифры. Так можно было попасть как в квартиру, если повезет, так и в пожарную охрану, салон красоты или ритуальных услуг. Куда угодно.
– Алло? – сонный женский голос, трудно понять, сколько лет.
– Алло, здравствуйте, – официальный уверенный тон.
Пауза.
– Здравствуйте, – выдавливает голос.
– Меня зовут Светлана, я представитель компании «БиоФильтерс», по вашей улице идет проверка водопроводной и питьевой воды, с двенадцати до часа кто будет дома, чтобы принять специалиста?
– Что?
– Проверка водопроводной и питьевой воды. С двенадцати до часа дома будете?
– Ну будет кто-то. А что, вы у всех проверяете?
– Да, по всем квартирам в вашем доме сегодня работаем.
– А чего никакого объявления не было? Какая компания, вы сказали?
– Биофильтерс.
– Нет, нам ничего не надо.
Короткие гудки.
И так, с некоторыми вариациями, несколько раз подряд. Но хотя бы разговор пошел, и Света приободрилась, начала злиться, это было хорошо. 3090601. Мы уходим. 3090602. Занято. 3090603. Ребенок один дома. 3090604. Хватит дурить народ! 3090605. Приходите, я дома, ага, только девушке всего восемнадцать, а в компании ограничение от тридцати до семидесяти двух, 3090606, автоответчик, 3090607, магазин, 3090608, недозвон, 3090609… Гудок, пауза, гудок, длиннее первого, слишком длинный, меняющий тональность, пауза, как будто кто-то произнес что-то неразборчиво, Светлана открыла было рот, снова гудок, тишина.
Непонятно от чего у Светы перехватило дыхание.
Она отодвинулась от стола и оглядела офис, пытаясь понять, что произошло. Спинки стульев, разноцветные кофточки, затылки с хвостиками или распущенными волосами, на нее никто не обращал внимания. И никто не разговаривал. Музыки не было. Вообще никаких звуков. Виски сдавило, в груди, словно умирающий эмбрион, забрыкалось сердце. У меня заложило уши, подумала Света, это давление. Захотелось кричать.
– Алло.
В руке все еще была зажата серая рабочая «Нокия», ладонь вспотела, в трубке замолчали, ожидая ответа. Офисных звуков все еще не было, только это «алло», увязшее в ватной тишине. Света так перепугалась, что даже не смогла понять, мужчина с ней говорит или женщина. Бесполое, без интонаций «алло». А может, его и не было?
– Здравствуйте? – Света едва услышала свой голос.
Из динамика вдруг донесся деревянный скрип – так скрипят старые стулья, потом грохот, будто стул уронили, а затем тишина. Или нет? Замерев, Света расслышала, как где-то тихонько осыпаются камешки или, может быть, штукатурка. И вдруг в ухо ударил глухой шум, словно упало что-то тяжелое. Больше ни звука. Света почувствовала, что дрожит.
– Кто это? – Внезапно слух резанули надтреснутые нотки. Пенсионерка. Хорошо.
Что говорить? Света попыталась вспомнить говорилку, зашарила глазами по развешанным над столом распечаткам, столкнулась со своим испуганным отражением. Нужно выведать точный возраст. И не проходила ли проверка раньше? Может, у них уже стоит наш фильтр? Ох, сначала представься, дура!
– Меня зовут Светлана, я…
Ее перебил мужской бас, он говорил так громко и низко, что заполнял собой все, и вместе с тем невозможно было ничего разобрать, даже непонятно было, на каком языке он разговаривает. Только интонации. Вопросительные. Злобные. Затем радостные. Стало холодно. Холод гнездился прямо в трубке, и он засасывал в себя.
– Кто это? – снова спросила бабка. – Здесь никого нет, кого вам надо? Три, ноль, девять, ноль, шесть, ноль, девять. Остановитесь, – голос менялся, то становился мужским, то снова женским, молодым и ласковым.
– Мама? – спросил вдруг ребенок.
– Матвей?! – кажется, Света вскрикнула.
– Неправильно, – пробасила трубка и смолкла.
Левая рука обмякла, телефон громко стукнулся об стол. Плечи Светы непроизвольно дернулись, и она разрыдалась. Послышались встревоженные голоса, вопросы, через несколько секунд кто-то подошел сзади и начал осторожно тормошить. Оказалось, в офисе все так же играет музыка. Света закрыла лицо ладонями.
– Оля, я выйду умоюсь, ладно? – наконец пробормотала она и встала. Затем, стараясь ни на кого не смотреть, вышла в коридор, но на ресепшене все-таки столкнулась взглядами с девочкой-референтом. Выгляжу ужасно, подумала Света. Но отражение в зеркале в туалете ее немного успокоило, по ее лицу трудно было определить, что она только что пережила. А что она пережила? Сумасшедший диалог путался в голове, проваливаясь слово за словом куда-то вглубь. Неужели она теперь из-за такой ерунды будет психовать? Глупость какая. К счастью, тушь была не из дешевых и не растеклась. Света умыла лицо холодной водой, смочила клочок бумажного полотенца и, как могла, подправила макияж. На обратном пути поняла, что весь отдел обсуждал сейчас ее истерику, перебирая возможные поводы. Ну а что, тридцать один, живет с матерью-скандалисткой, сыну пять лет, с мужиками не складывается, все какие-то незрелые попадаются. Сейчас, наверное, моего последнего вспоминают, подумала Света, распахивая дверь. В кабинете ее встретили сочувствующие улыбки.
– Что случилось-то, Свет?
Света тоже улыбнулась, смутившись. Прошла к своему столу, поглядела на брошенный мобильник.
– Да я не знаю даже. Позвонила куда-то… в какой-то дурдом.
Конечно, девочки ждали подробностей, но Света не смогла ничего толком рассказать. К счастью, Ольга напомнила про невыполненный план, и все вернулись к работе. Собравшись с духом, Света тоже взялась за телефон. Первый разговор был коротким и безрезультатным, но по крайней мере вменяемым. Затем еще один и еще. До большого перерыва оставался час.
– Алло? – Женский голос, явно дама в возрасте. Впрочем, в это время только пенсионеры дома и сидят в основном.
– Алло, здравствуйте.
– Здравствуйте, – неуверенные интонации.
– Меня зовут Светлана, компания «БиоФильтерс», проводим проверку водопроводной и питьевой воды, скажите, с двенадцати до часа дома будете?
– Это насчет счетчиков? У нас счетчики недавно проверяли.
– Нет, мы проверяем воду на технические взвеси. У вас в городе установлена немецкая система…
– Ничего не понимаю, – сокрушенно перебила бабка. – Вы не по счетчикам?
– Нет! Мы проверяем воду, – начала чеканить Света, – на состав и качество…
– Так вода нормальная у нас.
– Это хорошо, но…
– Вы из Водоканала?
– Нет, я же представилась – компания «БиоФильтерс»…
– Не надо нам никаких фильтров!
– Я не по поводу фильтров! Мы проводим проверку воды!
