Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Возможно, — задумчиво протянул Юэн. — У нашего мэра есть какие-нибудь проблемы со здоровьем?

— Если что-то и есть, то, как публичная личность, он афишировать такое не будет. А я хоть и знаком с ним лучше, чем большинство жителей нашего городка, тем не менее не в курсе подробностей. По крайней мере на публике в обмороки он не падал, — Бернард постучал кончиком ручки о блокнотный лист. — А ещё он может позволить себе более высокий уровень лечения, так что он может быть даже вполне себе здоров. Поставлю тут знак вопроса.

— Ладно. Идём дальше. Давай разберёмся с местом и эмоциями. Фермер ведь являлся тебе и в нашем городе и где-то на дороге.

— Да.

— Получается, он не привязан к месту своей смерти?

— Может быть, не так, как Алисия? — предположил Бернард. — Потому что её ограничивает Питтс, допустим. А, может, просто потому, что ей нет нужды куда-то уходить из библиотеки.

— Как всё сложно!

— И всё же фермер вёл меня в их городок. Я зашёл в мельницу, но оказался в конюшнях. Может быть, когда-то они были недалеко от мельницы. Или призраку не так важно было конкретное место, главное, чтобы оно находилось в условной черте города, где он предположительно сильнее. А мельница была выбрана только для того, чтобы разделить нас с тобой, — сказал Бернард и посмотрел на Юэна. Вот теперь казалось, что он действительно заинтересован.

— Значит, основной ареал его обитания — это Серпент-Капс, город, в котором он умер, а, стало быть, частично к нему привязан, но с возможностью являться и за его пределами, — подытожил Юэн. — Что его держит?

— Отрицательные эмоции, ненависть, — ответил Бернард, попутно записывая факты в блокнот. — События: ссора и смерть. Он словно... застыл в том времени. Если призрака его сына ещё можно было назвать разумным существом, то фермер был сгустком безумия, озлобленным на тех, кто попадётся под горячую руку. В конюшнях он выглядел значительно сильнее и живее, чем, к примеру, когда являлся мне в городе.

— Интересно, унаследовал ли наш мэр от своего родственника неадекватность... Вдруг чем дальше, тем сильнее у Ньюмена будут проявляться проблески тирании и безумия...

— Не знаю, что насчёт тирании и безумия, но крепкий характер и лидерские качества он точно унаследовал. Я бы не назвал Робина добрым и мягкотелым, — тихо сказал Бернард. — Он политик. И ты сам знаешь, что он многое контролирует в городе.

— Что ж, по крайней мере он, кажется, действительно пытается улучшить наш город. Безумие предков — не приговор. Люди разные.

— Именно.

Юэн прокашлялся и сделал большой глоток начавшего остывать чая.

— В общем, мы пришли к выводу, что призрак фермера явно злее Алисии, — продолжил Юэн. — И он вышел на тебя, потому что ему захотелось отпить твоих жизненных сил, так как ты можешь видеть призраков и «светишься» для них ярко. Значит, когда ты оказался в конюшнях, он скорее всего пользовался твоими жизненными силами.

— Похоже, что так, — протянул Бернард. Кое-какие озвученные мысли он принялся кратко записывать. Юэн смотрел на то, как он с наклоном в левую сторону тщательно и разборчиво выводил слова.

— Касаемо того, кто его подпитывает, — сказал Юэн. — Как Ньюмен относится к своему деду?

— Они не были знакомы при жизни. Фермер умер до рождения Робина, — быстро отозвался Бернард. — Возможно, Ньюмен чувствует несправедливость ситуации, приключившейся с его родственником. Ведь они придерживаются версии, что то был поджог. Так-то его мать больше связана с фермером. Однако не ясно, какие их связывали отношения. Может быть, фермер ненавидел её так же, как и своего сына.

— Хорошо, теперь дай мне тоже поучаствовать в составлении досье, — сказал Юэн.

Бернард протянул ему ручку и блокнот. На листке появились четыре кружка. Первый кружок «Фермер» соединялся сразу с двумя кружками — «Ньюмен» и «мать Ньюмена». «Мать Ньюмена» соединялась с «Фермером» и «Ньюменом». Сам «Ньюмен», соответственно, соединялся со всеми кружками, в том числе и с кружком «Берн».

— Подожди, а ты знаком с матерью нашего мэра? Ты её видел?

— Ньюмен представлял меня ей, но это было давно, — кивнул Бернард. — Сейчас даже не вспомню, как её зовут. Точно помню, что пару раз она приходила на какие-то городские мероприятия, где Робин выступал с речью. Потом перестала, с возрастом начались проблемы со здоровьем, но она жива.

— Может, проблемы со здоровьем пошли от призрака фермера.

— Может, и так. Или это просто случайность, а фермер существует, подпитываясь от чего-то другого.

— Ладно, — сказал Юэн и провёл линию от кружка «мать Ньюмена» до «Берн». — Таким образом фермер мог прийти к тебе как через Ньюмена, так и через его мать. Или сначала через его мать к нему, а потом к тебе. А может, призрак не выбирает какую-то одну тропинку. Или он решил «обратиться» к тебе как раз потому, что ты с ним связан сразу через двух людей.

— Теория связей в действии...

— Так ладно, переходим дальше, — сказал Юэн, возвращая блокнот и ручку Бернарду. — Другой призрак, которого ты тоже там видел.

— Стив. По крайней мере, так назвал его сам фермер, — Бернард переместился на новый чистый листок. — Он явился мне непосредственно в конюшнях. Вероятно, он привязан к месту негативными эмоциями, вызванными смертью и ссорой. Однако он не выглядел злым духом.

— Причина смерти и место такое же, как у фермера, — сказал Юэн, поглаживая подбородок. — Кто его вернул? Кто его подпитывает? Всё тоже самое?

— Возможно, — кивнул Бернард, на всякий случай дублируя информацию с соседней страницы. — Или ему нужен минимум, чтобы просто быть привязанным к определённому месту. Может быть, он не способен уйти, потому что в данном случае держит его даже не кто-то живой, а мёртвый — его отец. Негативными эмоциями. Держит и себя, и его. При этом, если фермер из тех, кто отнимает жизненные силы, Стив спросил разрешения и, когда получил от меня положительный ответ, утихомирил призрака разбушевавшегося родственника. Навсегда ли, не знаю.

— Призрачные разборки! — воскликнул Юэн. — Да у них всё как у людей! Продолжают ссориться и ненавидеть после смерти. Они могут даже изгонять друга друга, как интересно!

— Используя жизненные силы живых людей, — напомнил Бернард. — Эти призрачные разборки стоили мне одного ловца снов и браслета, подаренного твоей сестрой.

— Лучше так, чем пару лет жизни, — пожал плечами Юэн.

— Да. Если это всё работает именно так, — тихо сказал Бернард. В уголке листка он тем временем рисовал маленький ловец снов.

— Я надеюсь, что от этих амулетов есть какой-то толк, Берн. Просто иначе всё звучит плачевно. От призраков не спрятаться, если они сами тебя находят...

— Для этого мы и сели записывать всю эту информацию, да? — вдруг приободряюще сказал Бернард.

Наверняка трагичная судьба матери не раз наводила его на плохие мысли. И ему не надо было озвучивать, Юэн чувствовал, что Берн не желает становиться объектом для жалости. Инесс Макхью не зря научила его делать амулеты. Она верила, что они способны защитить её сына, принять на себя негативный эффект от взаимодействия с душами мёртвых. Юэн тоже хотел в это верить. Пусть рвутся и распускаются нити, мутнеют бусины, ломается или гнётся ободок, облезают или совсем теряются перья — всё лучше, чем чья-то угасающая жизни.

— Да, — согласился Юэн. — Именно для того, чтобы разобраться, как вести себя с призраками, мы и собираем всю эту информацию.

Бернард молча кивнул, не поднимая взгляда и продолжая выводить ловец снов на бумаге.

— Кстати, — сказал Юэн. — Там в лачуге, ты ведь что-то видел?

— Что-то померещилось, — нахмурившись, ответил Бернард и положил ручку на стол. — Нечто такое я уже видел. Например, в заброшенном театре и на кладбище. Но ничего конкретного. Просто яркие картинки, непонятные образы, наслаивающиеся на реальность. Я вообще не уверен, что это было что-то сверхъестественное, может, просто обычные галлюцинации.