Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

Нежелательная способность, от которой вреда было больше, чем пользы, как ни крути, Бернарда всё равно интересовала. Когда видишь что-то необычное, что выделяется на фоне обыденной жизни, оно автоматически привлекает внимание. Но необходимо и свою реакцию уметь контролировать. Образ отца в такие моменты каждый раз маячил перед глазами, наглядно показывая то, до чего Бернард дойти не должен.

Была ли та девочка в жёлтом купальнике призраком или нет, с одного раза сказать сложно. В бассейн Бернард ходить продолжит, но не из-за обитающего там в теории духа. Если она действительно призрак, то, скорее всего, появится снова и сама обратит на себя внимание.

***

В день, который они выбрали для поездки, Бернард снова обнаружил Юэна спящим в повседневной одежде на диване. На полу лежала акустическая гитара, на её корпусе примостился блокнот с яркими мультяшками на обложке (явно из запасов Джинджер). Задача «доползти до второго этажа» в очередной раз оказалась для Юэна непосильной. Закинув одну руку за голову, отчего чёрная толстовка натянулась и обнажила полоску живота, он лежал на спине и спал так крепко, что казалось, поднять его способен только внезапный и оглушающий рёв истребителя. Бернард, конечно, попробовал разбудить его гуманными методами, несколько раз позвал по имени, потряс за плечо, но на Юэна это не возымело никакого эффекта. Более того, эти жалкие попытки только помешали его сновидениям, и Юэн, промычав что-то неразборчивое, вообще повернулся спиной и обнял себя за плечи. Бернарду осталось только убрать гитару с блокнотом в сторону и на выходе из комнаты бросить контрольный взгляд на пребывающего в царстве сна Юэна. Зелёные носки с кактусами были единственной яркой деталью в его сегодняшнем или, вернее сказать, уже вчерашнем, образе.

Конечно, они договаривались относительно сегодня ещё позавчера, когда состоялся акустический концерт в «Синем светильнике», но Бернард прекрасно видел, что Юэн чересчур активен в последнее время. Его чрезмерная энергичность больше похожа на физическое проявление стресса. У него был всего второй выходной за последние две недели. А учитывая то, что в прошлый раз они посещали заброшенную закусочную, то, можно сказать, даже первый выходной. Поэтому Бернард оставил попытки его разбудить. Пусть человек выспится. От морального выгорания никто не застрахован, даже такие энергичные личности, как Юэн.

Можно было поехать в студию, пусть и утро близилось к полудню, но Бернард решил использовать время с пользой и пошуметь на кухне, перебирая посуду, от которой уже давно хотел избавиться. Всё равно сон Юэна далёк от понятия «чуткий», поэтому шум наведения порядков ему не страшен.

Он объявился на кухне всё в той же одежде, в которой спал, часа через полтора-два, когда Бернард уже насобирал на выброс пару пакетов старых кастрюль, сковородок, тарелок и столовых приборов, к которым вряд ли когда-либо притронется.

— Доброе утро, Спящая красавица, — поприветствовал Бернард.

— Ага, — промямлил Юэн и, зевая, вяло плюхнулся на стул. Он взъерошил волосы и, заметив пакеты с посудой, оживился: — Ого, мы что, уже переезжаем?

— Да.

— Сколько я проспал? Который час? Какой год вообще?

— Три тысячи сто сорок седьмой год после завоевания планеты искусственным интеллектом. Уже вот сто лет люди живут в резервациях, а посуду я собрал для переработки...

Юэн сонно засмеялся и потёр глаза тыльной стороной ладони.

— Да, по ощущениям я так долго и спал. Как всегда пропустил всё самое интересное. А почему ты не в студии? — он похлопал себя по карманам джинс. — Чёрт, за телефоном далеко идти, сколько сейчас времени-то?

Бернард кивком указал на свой смартфон, лежащий на столе. Юэн ткнул по экрану. Дисплей вспыхнул, отображая дату и время, и Юэн застыл, хмуря брови.

— Я не в студии, потому что мы планировали сегодня кое-куда съездить, но так как ты крепко спал, я решил заняться домашними делами.

Юэн помотал головой, будто пытаясь развеять морок перед глазами.

— Подожди, сейчас что, около часа дня? — спросил он, посмотрев на Бернарда округлившимися от удивления глазами.

— Очевидно, что не ночи. За окном, как видишь, светло.

Юэн смачно треснул себя по лбу и вскочил с места.

— Десять минут, — бойко сказал он, показывая почему-то только пять оттопыренных пальцев, — и я готов отправиться с тобой хоть на край света.

Бернард усмехнулся.

— Край света слишком далеко. Не в этот раз, но давай собирайся тогда. Время пошло.

Юэн молнией унёсся в ванную, а Бернард принялся прибираться и собирать перекус с собой в дорогу. Он даже не стал отговаривать Юэна от поездки. Парень всё равно не согласится остаться дома в свой выходной. Бернард, правда, рассчитывал, что в путь они выдвинутся пораньше, чтобы уж наверняка вернуться домой засветло, однако стоило просто принять, что не всегда всё идёт по плану.

***

Машину пришлось оставить в самом начале дороги, спрятать её среди деревьев на площадке для отдыха. Со стороны шоссе всё было скрыто от посторонних глаз, да и зелёный цвет машины сливался с листвой.

Сквозь рваные прорези истончившихся облаков проглядывало серо-голубое небо. Солнце в послеобеденное время грело вяло и медленно катилось к горизонту, утопающему в туманной дымке.

Идти пришлось минут пятнадцать-двадцать, однако прогулка оказалась очень кстати, потому что до этого они находились чуть более двух часов в пути. Бернард не сообщал Юэну, куда они едут. Юэн тоже не спрашивал, предпочитая узнать непосредственно на месте, но в дороге для развлечения строил догадки. Ещё он подпевал радио, показывал свои любимые песни и много болтал о работе. Может, по пробуждении он и выглядел потерянным и вялым, но после того как принял душ и переоделся, вновь перешёл в свой обычный энергичный режим.

Было заметно, что дорога, по которой они шли, давно не использовалась, и всё же состояние её было намного лучше, чем у дороги, ведущей к старой закусочной. Никаких упавших деревьев, преграждающих путь. Однако ветки и сухая листва на проезжей части красноречиво говорили о запустении. В тишине раздавались одинокие голоса птиц.

Чтобы Юэн не болтался без дела, Бернард выделил ему один из своих цифровых фотоаппаратов. И теперь парень, гордо приподняв подбородок, придерживал свисающий с шеи фотоаппарат как золотую медаль. Лёгкая ветровка с капюшоном у него, как обычно, была нараспашку, а кофта под ней — без надписей и рисунков, что даже странно. Для вылазок по заброшенным местам Бернард отыскал старенькую вельветовую куртку, которая, правда, чуть жала в плечах, потому что под низ он предусмотрительно надел толстовку — к вечеру обещали похолодание.

Когда впереди показалась будка со шлагбаумом и высокое сетчатое ограждение с колючей проволокой, Юэн нервно усмехнулся.

— Это что, тюрьма? — спросил он.

— Нет. Всего лишь заброшенный аэродром.

— Всего лишь... — медленным эхом повторил Юэн. — Понятно, ставки растут. Обыкновенные заброшенные дома — уже пройденный этап. Переходим на грандиозные и обширные локации. Но если это «всего лишь аэродром», то сложно предположить, что будет дальше...

— Я не выбираю места по нарастающей, если ты об этом, — усмехнулся Бернард. — Давно хотел сюда съездить и, пока погода позволяет, решил, что сейчас самое время.

Они приблизились к шлагбауму и оценивающе оглядели будку, Бернард сделал несколько фотографий. Юэн с искренним усердием старался открыть дверь в контрольно-пропускной пункт, но в итоге только едва не оторвал ручку и испачкал ладони в ржавчине. Они заглянули через уцелевшее и запылённое окошко, но ничего интересного внутри не оказалось. Ни старой забытой униформы охранника, как в «Вайтбридже», ни каких-либо рабочих журналов, вообще никаких остатков прежней бурной деятельности, только стол, стул и шкафчик.

— Даже как-то неинтересно, — недовольно хмыкнул Юэн.

— Потому что самое интересное дальше, — загадочно ответил Бернард и широким взмахом руки указал на огромное открытое пространство за сеткой с колючей проволокой.