Демонология по Волкову. Дилогия (СИ) - Тимошенко Наталья

– А как она умерла?

– Осенью это случилось. Примерно как сейчас. Холодно, темно, мокро. У нас дом тогда еще дровами топился, котельная во дворе стояла. А то ж, говорю, разруха полная, дров не запасли. Вроде как купили их на зиму, но мало, поэтому экономили. Холодно было в квартирах до ужаса. Я спала одетая под двумя одеялами. У кого детишки маленькие, болели все время. В двух домах от нас даже пожар случился: жильцы одни буржуйку домой принесли, да не уследили. Четыре человека тогда погибли. В общем, сидели все по домам, грелись как могли. А тут иду я с работы, на лестнице встречаю Антоновну. На первом этаже у нас жила, старостой себя считала, до всего ей дело было. Спрашивает меня, давно ли я видела Прокопьевну. Я и сказала, что не слежу за ней, вообще б глаза мои не видели, но спросила, что случилось. Оказалось, почтальонка ей пенсию принесла, а она не открыла. Три дня ходит – и никто не открывает. В общем, начали соседей расспрашивать и выяснили, что давно уже никто ее не видел. Вызвали милицию, дверь вскрыли, а она мертвая.

Слова Светланы Матвеевны подтвердили и другие жильцы, кто в начале девяностых уже жил в этом доме.

– Она там мертвая не меньше месяца пролежала, – делился подробностями мужчина лет пятидесяти с первого этажа, дыша на Алису ароматами перегара и больного желудка. Входить к нему в квартиру она отказалась, сославшись на занятость. В случае чего Алиса могла за себя постоять, но никогда не следовало исключать элемент неожиданности или невезения, а потому она не рисковала там, где можно было перестраховаться. – Высохла вся, как мумия. Потому и не воняла. Там следователь была девчонка – школьница вчерашняя. И один опер, тоже молодой. Его стошнило сразу, видно, что опыта нет. Вот и искали среди соседей, кто вынести поможет. Я и помог. Потом неделю кошмары снились, в запой ушел, а ведь три месяца до того не пил уже!

Что ж, интуиция Алису не подвела. Прокопьевна (как она вскоре выяснила – Нина Прокопьевна Селиванова) действительно умерла в своей квартире в ноябре 1991 года. Квартиру унаследовали ее дети, но вскоре продали Алексиным. Так что она была главным кандидатом на роль злобного призрака. Потому что более ничего необычного в подъезде не случалось, если не считать пьяных драк, но такого кругом полно. Конечно, за многолетнюю историю дома в подъезде не раз и не два умирали люди, и старые, и молодые, и даже один младенец, но Селиванова умерла именно в квартире Алексиных.

Сам же дом показался Алисе самым обычным. Как и говорила Светлана Матвеевна, его построили в 1946 году для работников бумажно-целлюлозного комбината, обанкротившегося в 1995. Дом много лет не ремонтировался и находился в крайне плачевном состоянии, но построен был на месте бывшего леса, который как раз и срубили для нужд комбината. Он был первым в этом районе, все остальные строились позже. Сведений о каких-либо захоронениях в этом месте Алиса не нашла. Она проверила военные хроники и выяснила, что боев в этих местах тоже не происходило, так что ни о каких павших солдатах речи не шло.

Алиса вернулась в квартиру, когда за окном стояла уже полная темнота. Софии еще не было, Леон, судя по изображениям на камерах, мирно читал книгу в гостиной Алексиных. Алиса поставила в холодильник пакет из магазина, куда забежала по дороге, и принялась заваривать себе чай, то и дело поглядывая на экраны ноутбуков. В квартире Анны пока ничего не происходило, но ей было неспокойно. И она с удивлением призналась себе, что немного волнуется за Леона. С удивлением, потому что, работая у Шурыгиных, она изо всех сил старалась выполнять свою работу хорошо и максимально обеспечивать безопасность Риты, но на самом деле никогда не переживала за нее как за человека. Если бы Рита вляпалась в неприятности, Алиса волновалась бы, что сплоховала, но не думала бы о том, как это отразится на Рите. А вот за Леона она волновалась именно как за человека. Видела же, как действовали на него контакты с потусторонним. А он пошел туда без пальто, без защиты.

Вспомнилось вдруг его прикосновение к ее разбитому подбородку вчера вечером.

«Ты в порядке?» – спросил он, переходя на «ты». И Алиса подумала, что он уже делал так в особенно напряженных случаях. Должно быть, именно в таких ситуациях она становилась для него на одну ступень с Софией и Владом, о которых он волновался как о друзьях. В эти моменты она тоже из его новой помощницы превращалась в кого-то более близкого.

Алиса коснулась подбородка, где красовалась ссадина, мотнула головой.

Думать больше не о чем?

Залив в чашке чайный пакетик, она, намеренно не глядя на экраны, ушла в комнату. Окно, оставленное на проветривание, выстудило небольшое помещение, но после ароматов из квартиры Светланы Матвеевной и дыхания ее соседа Алисе хотелось подышать свежим воздухом, поэтому закрывать она не стала. Устроилась в старом кресле, поджав под себя ноги и обхватив ладонями горячую чашку. На диване Софии лежала раскрытая книга, и Алиса дотянулась до нее, посмотрела на название.

«Души и их вместилища. Как прожить жизнь счастливо и умереть спокойно». Автор не был указан, и Алиса подумала, что она тоже не стала бы подписываться, если бы написала что-то подобное. Тем не менее, книгу она открыла и начала читать, не заметив, как погрузилась в повествование.

В книге неизвестный автор в целом рассуждал о душе как в общерелигиозном ее понимании, так и в отрыве от христианства. Он писал, что душа дается человеку не при зачатии, как учит церковь, а при рождении. Более того, размер и качества души меняются с возрастом и формируются ближе к 10–12 годам. После этого величина души остается более или менее постоянной. Алиса читала через строчку, перелистывая целые страницы, поэтому не все поняла про души и совсем ничего – про их вместилища. Зато зацепилась глазами за цвет душ.

«Каждая душа имеет свой оттенок, – писал автор, – но не стоит путать его с оттенком ауры. Это совершенно разные вещи. Если некоторые люди умеют видеть ауру, есть специальные аппараты, определяющие ее, то видеть цвет души не дано никому».

Интересно, если цвет души не дано видеть, как автор мог их описать? А он описывал, потому что ниже Алиса нашла полную классификацию. Например, по словам автора, черный цвет души имеют люди самодостаточные, не склонные к чужому влиянию, влиятельные и смелые. Белые же, наоборот, принадлежат людям во всем сомневающимся, склонным к трусости.

Алиса с интересом просмотрела характеристики всех цветов, нашла свой, фиолетовый.

«Фиолетовый – цвет людей, помогающих другим, на которых всегда можно положиться. Такие люди всегда придут на помощь, даже если не хотят, чем окружающие зачастую пользуются. Все потому, что душа их гораздо меньше, чем объем вместилища».

Алиса нахмурилась. Она точно помнила, как Леон говорил, что фиолетовые души принадлежат смелым и сильным, вовсе не добрым и безотказным. А тут еще и какие-то вместилища.

Хрень какая-то.

Наверное, чтобы понять, следовало читать внимательнее, и Алиса даже открыла книгу с самого начала, но в коридоре хлопнула дверь и вскоре в комнате показалась София. Увидев, что Алиса держит в руках ее книгу, она недовольно скривилась:

– Я не разрешала тебе копаться в моих вещах.

– Я не копалась в твоих вещах, – спокойно возразила Алиса. – Книга лежала на диване.

– На моем диване.

– На диване в съемной квартире.

Алиса положила книгу обратно на диван, на что София лишь фыркнула.

– Как там Леон? – спросила она, не желая развивать конфликт.

– Вроде все спокойно.

Обе отправились на кухню, принялись за приготовление нехитрого ужина, состоящего из чая и бутербродов. Алиса в магазине купила хлеб, мясную нарезку и овощи и теперь, пока София заваривала чай, умудрилась сделать из них симпатичные бутерброды.

Увидев тарелку, София присвистнула и – чудо невиданное! – не удержалась от скупого комплимента:

– Выглядит симпатично. Ты любишь готовить?

– Люблю, – не стала скрывать Алиса. – Не то чтобы умею, но из того, что найду в холодильнике, всегда что-то придумаю.