Вор воспоминаний - Роуз Дж. п.

– Нет! – Тайрис затряс головой. Сердце неслось вскачь, он стукнул кулаком по дверце шкафа, захлопнул её, будто запирая в клетку дикое животное.

Потом развернулся, судорожно хватая губами воздух, привалился к шкафу спиной. Почувствовал, как что-то царапнуло шею, глянул, всё ещё тяжело дыша, и увидел здоровенную чёрную сколопендру – она выползла из щели между дверцами шкафа ему на плечо. Он, вздрогнув, смахнул её на пол.

– Братан, привет, прости, если я… – начал было Марвин, появляясь в дверях, но тут же умолк и уставился на Тайриса. – Тай, ты чего? Тай?

Тайрис пытался хоть что-то ответить. Грудь сдавило, сердце билось так быстро, что закружилась голова.

– Тай?

– Я не могу дышать! Не могу! – Тайрис хватал воздух и сам слышал страх и панику в собственном голосе.

– Тай, позвать тетю Патти?

Тайрис качнул головой, вдохнул медленно, глубоко, как его учил Джонатан, сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание. Только бы не заплакать. Нет, я не буду плакать. Он не хотел, чтобы пришла мама, она сейчас такое устроит! Вот только при каждой панической атаке – а они у него начались с марта – он чувствовал, что задыхается, как будто в горло вбили клин.

Его это пугало… каждый раз казалось, что он сейчас умрёт. Но одновременно он чувствовал себя идиотом, слабаком, ненормальным. Вот только этого он никому не скажет даже под страхом смерти, а уж маме тем более. Хоть режь его.

Тайрис дышал носом и смотрел на Марвина – тот удивлённо хмурился.

– Порядок. Всё уже хорошо. – Он попытался улыбнуться. – Правда всё хорошо.

– А что это было, Тай?

Он повёл плечами.

– Да ничего. Просто… астма, – соврал Тайрис. – Только маме моей ничего не говори, ладно?

Марвин явно изумился:

– У тебя астма? Бабуля никогда об этом не говорила.

– А с чего бы! – рявкнул Тайрис, уже жалея, что не придумал другой отмазки.

Марвин скорчил рожу:

– Так ведь с астмой бегать нельзя, да?

Тайриса будто накрыло облаком. Про бег он вообще старался больше не думать… Раньше это было его любимое занятие. Единственное, чем он действительно хотел заниматься. Даже мечтал о том, чтобы в этом году на чемпионате для школьников по лёгкой атлетике побить национальный рекорд на дистанции 800 метров. Надеялся, что сможет. Очень серьёзно готовился к этому сезону, к забегу, к выстрелу из стартового пистолета. Всё остальное не имело никакого значения, а потом в марте привычный мир перевернулся с ног на голову. Ничто никогда уже не будет прежним, вряд ли он снова наденет беговые кроссовки. Какой смысл? Теперь вообще ни в чём нет никакого смысла.

Тайрис ещё раз поглядел на двоюродного брата. Не любил он лгать, а теперь вот придётся лгать дальше.

– Да нет, можно, всё было хорошо… Короче, не важно, я больше не соревнуюсь и никогда не буду.

– Почему?

Тайрис пожал плечами и выдал новую порцию небылиц:

– Да не знаю, ну, типа надоело.

Марвин, похоже, хотел ещё что-то сказать, но в результате просто пожал плечами:

– Ясно. В общем, завтрак на столе. Да, Тай, прости меня за вчерашнее. Я совсем не хотел тебя обидеть.

Тайрис кивнул:

– Понятно, дружище, без вопросов.

– Вот теперь ты у нас говоришь как настоящий ярди! – Марвин рассмеялся, а Тайрис улыбнулся в ответ.

– Ты меня тоже прости, я и сам лишнего наговорил.

Они обменялись улыбками, кивками. Потом Тайрис завязал шнурки, а Марвин тем временем прыгал перед зеркалом, ухмыляясь от уха до уха.

– Бабуля говорит, мы с тобой похожи… а ты что думаешь?

Тайрис, чтобы изобразить заинтересованность, надел очки и осмотрел двоюродного. Ему не раз говорили, что между ними большое сходство. Но сам он этого не замечал, вот разве что на одном фото, которое бабушка прислала в прошлом году; да и сейчас, глядя на Марвина, он не видел между ними ничего общего. Во-первых, лицо у Марвина меньше, худощавее, хотя Тайрис и вынужден был признать, что выпирающие уши и курносые носы у них совершенно одинаковые. Зато у Марвина, когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки, а у него нет.

– Нет… мне так не кажется.

– Потому как я уж больно красив, да? – Марвин опять рассмеялся, потом скорчил рожу и принял картинную позу.

Да, вчера Тайрис здорово рассердился на Марвина, и всё же двоюродный брат ему нравился.

– Ладно, а как оно так вышло, что ты оказался тут, у бабули? – спросил он, застегивая на запястье ремешок часов.

– Ну, я в основном тут живу, потому что у папы… ну, типа свои дела, – пояснил Марвин, разглядывая Тайриса в зеркале. – Но это ничего, мне у бабули нравится.

Тайрис поднялся, бросил полотенце на стул. Промазал – оно упало на пол.

– А с мамой ты видишься? – Его эта ситуация всегда удивляла, но родители так толком ему ничего и не объяснили.

– Не-а. Нет её. Ушла. Вряд ли вернётся… Короче, – Марвин явно решил сменить тему, – идём, бабушка всё приготовила.

Тайрис прекрасно знал, каково это – уходить от ответов на навязчивые вопросы, поэтому больше решил не поднимать эту тему. И – едва не повалив большой горшок с алоэ в углу – молча пошёл за Марвином по коридору, заметив по ходу дела, что проколы на пальце снова закровоточили.

– Ты как, Тай, всё хорошо? Ой, вид у тебя совсем выжатый, шёл бы ты поспать после завтрака!

Мама сидела за кухонным столом, который буквально ломился от еды. Ну почему она всегда так? Обращается с ним на людях как с ребёнком. А ему стыдно.

– Уж надеюсь, что ты, Тайрис, проголодался. Давай, налегай, – пригласила бабушка, указывая на аки [3], солёную рыбу, каллалу [4], жареные пирожки, плантан [5] и ямс [6].

У Тайриса потекли слюнки. Он сел на стул в кухоньке с выбеленными стенами – очень хотелось сделать бабушке приятное, особенно после вчерашнего.

– Спасибо, выглядит просто здорово, я очень люблю аки.

– Хочешь, чтобы тебе досталось, не зевай, – предупредила бабушка. – Начнёшь считать ворон, Марвин слопает и свою, и твою порцию. Любит он у нас поесть! – Она фыркнула и откусила большой кусок плотного домашнего дрожжевого хлеба. – А я ему всегда говорю: нынчий-то сладкий, а завтрий гадкий.

– В смысле нынче сладко, а завтра живот заболит, – усмехнулся с набитым ртом Марвин.

– Во-во. – Бабушка с довольным видом захлопала в ладоши. – Я, Тайрис, это часто повторяла твоему папе. Он тоже любил поесть… – Она умолкла, и в глазах её появилась такая нежность, что Тайрис невольно отвел взгляд. – Я тут Марвину вчера говорила, как ты на отца похож, когда он был в твоём возрасте. Оба вы на него похожи. С виду не двоюродные, а чистые близнецы. – Бабушка понизила голос. – А как на тебя погляжу, Тай, так будто отец твой рядом сидит.

Тайрис почувствовал, что в груди снова сжимается комок. Крепче стиснул нож и вилку – вот бы бабушка замолчала.

– Ты же знаешь, он в нашей семье был настоящей звездой. – Бабушка снова смолкла, нахмурилась, повернулась к Марвину: – Видал, что Тайрис в очках ходит? Умный значит, прямо как его папа.

Марвин захихикал, Тайрис не выдержал и фыркнул тоже. Почувствовал, как грудь слегка отпустило.

– Бабуля, да это просто очки, вовсе они не значат, что он умный.

– А вот и нет, они у него потому, что книжек много читает, – стояла на своём бабуля.

Марвин подмигнул, одновременно накладывая на тарелку ещё порцию каллалу.

– Мы сегодня поедем в Бафф-Бэй, Тай.

Бабушка покачала головой.

– Это ж был наш секрет, Марвин, а ты эк разошёлся, хотя я и велела тебе рот на замок… – Она посмотрела на Тайриса: – Ладно, он правду сказал, всё семейство хочет тебя видеть, Тайрис. Уж как они рады, что ты приехал! Сюрприз приготовили.

Марвин, едва сдерживая нетерпение, запрыгал на стуле.

– Ты, Тай, просто не представляешь, как это здорово! На пляж сходим!