Смертные души (СИ) - Мичурин Артем

— Синий, — произнесла Санти, смотрясь в Ларса, как в зеркало. — Он не идёт мне. Но могло быть и хуже.

Хватка ослабла, и Ларс вернул себе живое выражение лица.

— Что это было? — выдохнул он.

— Не волнуйся, — улыбнулась Санти. — И... — провела она языком по рту голландца, — мне понравилось.

— Взаимно, — сглотнул тот, освободившись из отнюдь не нежных объятий.

— Что ж, — поднялась принцесса, села на трон, закинув ногу на ногу, и изящным движением убрала волосы от окровавленного лица, — у вас, кажется, были вопросы ко мне? Я готова ответить.

— Если позволишь, я обойдусь без лишних предисловий, — вышел вперёд Ларс, утирая холодную испарину со лба.

— Конечно, мой милый пилигрим, — улыбнулась Санти.

— Палач Мо — это имя о чём-то говорит тебе?

— О да. Хочешь его уничтожить?

— Ну... — слегка растерялся Ларс от столь прямого вопроса.

— Конечно хочешь, — поднесла Санти к глазам когти своей перчатки, оценивая «маникюр». — Твои мысли так очевидны. Однако я не знаю, где он сейчас. Насколько ты мог заметить, этот склеп долгие века оставался моим единственным пристанищем. Так что последние новости, которые я получала, чуть менее свежи, чем хотелось бы.

— Скала и Мо — одно лицо?

— Да, если мыслить теми примитивными категориями, к которым вы привыкли. На самом же деле от Рихарда осталось не так много прежнего уже в нашу последнюю встречу, — отвела принцесса взгляд в сторону, и что-то блеснуло в её глазах. — Но даже та крохотная толика была восхитительна.

— Это он проклял и казнил тебя?

— Он отдал приказ. Приговор привёл в исполнение мой отец, — верхняя губа Санти приподнялась, обнажая зубы. — Король Латарнака, презреннейший из рода Шазар.

— За что?

— За то, что не забыла, кто я есть, и не стала лизать сапоги апостолу Тьмы!

— Ты говоришь о Рихарде?

— Он требовал слишком многого, а мой отец давал это ему, не раздумывая. И однажды...

— ...Рихард потребовал тебя, — закончил Ларс фразу, сам того не ожидая.

— «Стань моей правой рукой», — сказал он, — «Будь подле, когда миры падут к нашим ногам». Мой прекрасный Рихард...

— Чёрт подери, — хмыкнул Дик. — Лучшего предложения руки и сердца я не слышал.

— Он заблуждался, — покачала головой принцесса. — Ища могущества, Рихард зашёл слишком далеко, туда, откуда нет возврата. И я не последовала за ним. Палач Мо... — печально улыбнулась она. — Тьма забирает всё, даже имя, стоит только впустить. Это происходит не сразу, постепенно, и даже сильнейшие склонны терять грань. Рихард, как и мой отец, забыл разницу между служением и преклонением. Мня себя повелителем, он стал рабом Тьмы. Молот тяжёл и могуч, он крушит стены цитаделей и черепа королей, но не по своей воле, а повинуясь хозяину. И, тем не менее, — обвела Санти взглядом всех четверых, — ваша затея безумна, она приведёт в небытие. Почему вы желаете уничтожить Палача Мо?

— Таково пророчество, — почти извиняясь пожал плечами Ларс.

— И что же суждено вам?

— Сокрушить не имущих смерти. Так оно гласит.

— Но кто они?

— Одни называют их Пожирателями, другие — Детьми Оша, ты — апостолами Тьмы. Правда, кое-кто считает, что речь идёт обо всех обладателях великих душ, и мы должны уничтожить заодно всю высшую знать Союза.

— Союз?

— Земли людей, базбенов, нолнов и рукунов объединили силы, чтобы дать отпор армиям Пожирателей, атаковавшим их границы пять веков назад.

— Я многое пропустила. Кто одержал верх?

— Сложно сказать. Пожиратели отступили, но в Союзе разразилась междоусобная война за душу одного из них. Нет, это был не Рихард, — поспешал ответить Ларс на невысказанный вопрос принцессы.

— И что же, вы идёте на верную смерть лишь ради исполнения пророчества? Я не назвала бы вас столь фанатичными адептами веры.

— Нет, мы определённо не фанатики.

— Так что движет вами?

— Надежда. Единственная надежда, что обретение силы, заключённой в душах Пожирателей, позволит нам вернуться домой.

Глаза Санти удивлённо округлились, и звонкий серебряный смех наполнил погребальную камеру. Он становился всё громче и безумнее. Голова принцессы запрокинулась, а плечи сотрясались от безудержного хохота.

— Что смешного? — спросил Олег, когда Санти, наконец, совладала с собой.

— Я помогу вам отыскать Палача Мо, — поднялась она с трона, всё ещё улыбаясь и покачивая головой.

— Ты говорила, что не знаешь, где он, — проводил Ларс взглядом идущую к выходу принцессу.

— Да. Но знаю того, кто нам расскажет.

— Эй!!! — воскликнул Миллер, когда Санти одним лёгким движением вырвала меч из его рук.

— Он великоват тебе, а мне ещё понадобится.

Глава 30. Выбор

«Страх так сильно похож на любовь» — крутилось в голове Ларса, пока он со спутниками двигался по катакомбам вслед за ушедшей далеко вперёд принцессой. Смесь этих казалось бы несовместимых чувств буквально витала в воздухе. Мягкие ласкающие мозг волны сладкой неги, гонимые ледяным штормом ужаса — они нарастали, ширились и захлёстывали, вызывая дрожь, пока в один миг ни превратились в обжигающий огненный поток ярости.

— Что за хрень там творится? — вытер Дик о рубаху вспотевшую ладонь и покрепче ухватил древко топора. — Они же не могут нас видеть, да?

— Они видят её, — передёрнул Олег плечами в нервном ознобе.

Поднявшись наверх, четвёрка вышла на подтопленные ступени часовни и замерла, наблюдая картину достойную кисти мастеров-баталистов. Принцесса стояла в полный рост, расправив плечи, белокурые волосы её развивались на ветру, левая рука сжимала горло сучащего ногами секуратора, правая — медленно вынимала клинок из его груди. Вонзив в землю извлечённый из кровавого узилища меч, Санти запустила туда руку и под аккомпанемент ломающихся рёбер и рвущихся сосудов избавила тело от сердца. Выпотрошенный труп рухнул к её ногам. Принцесса опустилась на корточки, голова её склонилась, рот оскалился, спина выгнулась дугой, острые зубы впились в сочащуюся кровью плоть и поглотили её за считанные секунды.

— Они ваши, — небрежно бросила Санти и погрузила лицо в зачерпнутую ладонями воду.

Только тогда, оторвав взгляды от демонически прекрасной воительницы, четверо увидели поле боя. Болото вокруг принцессы стало красным. Посечённые, расчленённые, выпотрошенные тела секураторов лежали тут и там. Их было не меньше дюжины, и над каждым из них, как поминальная свеча, мерцал янтарный огонёк души.

— Глазам не верю, — прошептал Жером, блаженно улыбаясь.

— У кого-то сейчас будет много работы, — по-дружески пихнул Миллер Олега кулаком в плечо.

— Не сгореть бы на ней, — провёл тот ладонью по лицу, считая огоньки.

— Принцесса, — подошёл к Санти Ларс, — всё в порядке?

— Нет, — вложила она меч в ножны.

— Город, — понимающе кивнул Ларс.

— Я надеялась, что он... — впервые на лице Санти отразилось замешательство.

— ...менее разрушен?

— Сколько времени прошло?

— Думаю, веков семь-восемь, может и больше.

— Это всё его вина, — замешательство сменилось злобой, а взгляд принцессы обратился к громаде дворцов, высящейся за туманом. — Презренный трус.

— Твой отец? Думаешь, он всё ещё там?

— Не думаю, я чую это, — лесенки морщин собрались вдоль переносицы, подтягивая вверх губу в зверином оскале. — Его смрад, — ладонь принцессы сжала рукоять меча, кольчуга заиграла перламутровыми отливами вздымаемая грудью.

— Не спеши, — Ларс, сам поражаясь столь отчаянной смелости, положил свою руку на перчатку Санти.

Взгляд демонических глаз упал на него словно молот, едва не вогнав в землю, идеальные брови принцессы сошлись к переносице.

— Позволь помочь тебе, — продолжил Ларс, пересиливая желание сжаться в комок и закрыть голову руками. — Вместе у нас больше шансов.

Взгляд Санти смягчился, на губах заиграла улыбка.

— Мой милый маленький пилигрим, — склонилась она к Ларсу, как взрослый склоняется к ребёнку, чтобы утешить, и нежно провела ладонью по его щеке. — Я знаю, ты силён. Тьма, что течёт в тебе, будет расти. Укроти её, и со временем твои силы станут поистине огромны. Но сейчас, мой милый пилигрим, тебе придётся постоять в стороне. Не волнуйся, я не убью его, пока не получу ответ.