Соль и призраки (ЛП) - Харди Камрин

всё? Его снова затрясло, ещё сильнее, чем прежде. Бернард хлопнул себя по

щекам, чтобы хоть как-то справиться с накатившей паникой, и понял, что пальцы

мокрые, потому что из глаз текли слёзы. Сердце то стучало в бешеном ритме, то

норовило остановиться. Порой казалось, оно вовсе разорвётся, не справившись с

нагрузками.

Дверь в палату скрипнула и открылась. Хотя время с момента нажатия кнопки

показалось вечностью — за такое время можно и с ума сойти. А может, Бернард

уже…

— О, вы пришли в себя. Я сейчас позову врача. Вам что-нибудь нужно? Может, приоткрыть жалюзи? Воды? — добродушно улыбаясь, спросила пухленькая

медсестра со здоровым румянцем на щеках.

— Па-р-рень, — прохрипел Бернард не своим голосом и слишком громко, потом

прокашлялся и спросил чуть тише: — парень, что был со мной в машине, что с

ним?

Медсестра застыла посреди комнаты, недоумевающе смотря на Бернарда и

хлопая глазами.

— Парень?

— Да, — сказал Бернард, чувствуя яркий привкус желчи на языке. Он ещё не мог

контролировать свой голос, поэтому звучал как-то агрессивно. Сильно

закружилась голова. Прикрыв веки, Бернард выждал несколько секунд, затем, сжав пальцами одеяло, снова прокашлялся и попытался заговорить более мягко:

— Со мной в машине был пассажир. Где он и что с ним?

— А… Извините, я ничего не знаю. Только недавно заступила на смену, —

произнесла медсестра, отчего Бернард ощутил дикий прилив раздражения, хотя

прекрасно понимал, что испытывает необоснованную злость на девушку. Просто

ей не повезло, что она оказалась тут сейчас.

Бернард выругался. Думал, что мысленно, но оказалось, что вслух. Медсестра

вздрогнула и поникла головой.

— Извините, я позову врача, может, он знает…

— Да, позовите, пожалуйста, и простите, если что, — сказал Бернард, пытаясь

говорить как можно мягче. Не хватало ещё, чтобы он начал бросаться на людей, которые ничего плохого ему не сделали. Чувствуя себя погано, и морально и

физически, он не желал плодить и расплёскивать это состояние.

Медсестра улыбнулась, понимающе кивнула и вышла из палаты.

Бернард снова остался наедине со своими мыслями, которые норовили сжечь его

изнутри. Он поправил подушку и прислонился к изголовью кровати, чтобы было

удобнее полусидеть, но ожидание сводило с ума. Движения все ещё отзывались

болью и тошнотой. Руки до сих пор сильно тряслись. Бернард сцепил пальцы в

замок на животе, чтобы унять их дрожь, но это не помогало. Глаза щипало. Зубы

стучали, и он стиснул их с такой силой, что заболели скулы.

«Где ты, Ю?»

Каждая прошедшая секунда подливала масла в огонь раздражения и паники.

Даже прохладные стены мятного оттенка не успокаивали. Хотелось швырнуть

что-нибудь в окно или закричать во всё горло, но сил не хватало ни для чего.

Поэтому Бернард, нервно кусая губы, просто полусидел на больничной койке и

сгорал изнутри.

Сколько там мог идти этот врач? Он что, с другого города добирался? Или

заболтаться с кем-нибудь в больничном коридоре? Забыл? Махнул рукой и ушёл

на обед?

В момент, когда Бернард уже хотел отшвырнуть одеяло и встать с кровати

(неважно, что его штормило), чтобы самолично разыскать Юэна, долгожданный

врач наконец-то вошёл в палату.

Он буднично и дежурно улыбался, но взгляд отдавал грустью. Хоть бы это была

не та грусть, с которой людям сообщают, что близкий человек находится в

тяжёлом состоянии или чего хуже…

Перепугавшись потенциально плохих новостей, Бернард даже не решился подать

голос первым. Он внимательно проследил, как врач неторопливо взял стул и

уселся рядом с кроватью.

— Как ваше самочувствие? — спросил мужчина.

— Нормально, — быстро ответил Бернард. Голос ощетинился хрипотой и

пришлось снова откашляться, мягко постучав себя по груди: — Со мной в

машине был пассажир. Темноволосый парень, одного со мной возраста. Юэн

Гибсон. Что с ним?

Врач озадаченно нахмурился, и Бернард мысленно взмолился: тут кто-нибудь

вообще знает, что произошло с Юэном? Сердце замерло, руки вновь затрясло, и

Бернард вцепился в одеяло.

— Да, точно, — кивнул врач, складка между его бровей разгладилась. — С ним, знаете ли, всё нормально. Я бы даже сказал отлично. Никаких травм, так, пару

синяков и ссадин, лёгкий шок — ничего серьёзного, — будничным тоном сказал

врач. Бернард громко выдохнул с облегчением и чуть скатился вниз на кровати, сжимая кольцо на безымянном пальце. — Он всё порывался к вам в палату, но

так как вы были без сознания, его, понятное дело, не пускали. Успел

поскандалить с одним медбратом, едва до драки не дошло, — он засмеялся. —

Потом сменил тактику и решил действовать через медсестёр, — врач опустил

взгляд на планшет с бумагами у себя на коленях. — Такой характер, — покачал

он головой с улыбкой на губах, — прямо как у меня в молодости.

Бернард улыбнулся сам себе и дотронулся до своего правого предплечья. Да, это

точно Юэн. Сомнений быть не могло. Какое счастье, что с ним всё в порядке.

Врач попросил Бернарда подробно рассказать о самочувствии, измерил

давление, температуру, проверил на свет зрачки. Предварительно

диагностировал сотрясение мозга лёгкой степени, но для точного диагноза

требовалось сделать энцефалограмму.

— Впрочем, — успокаивал врач, — судя по состоянию, вашему здоровью ничто

не угрожает. Однако, постельный режим необходимо будет соблюдать недели

две, а после следует вновь пройти обследование для исключения осложнений. Я

выпишу вам рецепт на лекарства.

Бернард кивнул. После хороших новостей он стал чувствовать себя значительно

лучше. Даже головокружение и тошнота накатывали только от резких движений, хотя он понимал, что нужно строго следовать рекомендациям и следить за своим

здоровьем.

— В таком случае, будьте готовы к обследованию, — сказал врач, вставая с

места. — Если всё будет нормально, уже вечером вас выпишем или завтра утром.

Я разрешу вашему другу зайти, иначе он всю больницу вверх дном перевернёт.

Но только ненадолго.

— Спасибо.

Когда врач ушёл, Бернард устроился на кровати более расслабленно. То что всё

обошлось, и они оба с Юэном живы — грело душу. После пережитого шока

Бернард чувствовал себя выжатым, усталым, не против был бы поспать, но не

мог позволить себе такой роскоши, потому что хотел увидеть Юэна

собственными глазами.

Через пару минут дверь в палату снова открылась.

— Берни, — воскликнул Юэн, подскочил к кровати и испуганно застыл на месте.

— Я даже не знаю, можно ли до тебя дотрагиваться. Врач-добряк сказал, у тебя

сотрясение.

— Похоже на то, но дотрагиваться можно, я не рассыплюсь, — улыбнулся

Бернард, осматривая Юэна с ног до головы, будто не видел его целую вечность.

Его волосы чуть растрепались, а на лице и руках виднелось несколько ссадин.

Юэн так резко и нервно двигался, словно перепил кофе. Он сел на стул, на

котором ранее сидел врач, и подвинулся ближе к койке. Взял Бернарда за руку.

— Я думал, что полностью поседею за последние пару часов, — прошептал

Юэн.

Бернард мягко стиснул его ладонь, едва ли не плача от радости, что касается и

чувствует тепло знакомых пальцев. На этом фоне мизерным становилось

собственное плохое состояние.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бернард, поглаживая Юэна по

костяшкам пальцев.

— Я? Да у меня только пара царапин.

— Я боялся худшего, — мрачно сказал Бернард. — Потому что машина неслась с

твоей стороны.

Юэн нахмурился, кусая и так искусанные губы.

— С моей да, но… как бы сказать… Я видел составленный протокол. Удар

пришёлся сильный, водитель был пьян, но нас всего лишь задело. Если бы мы