Инкубы (ЛП) - Ли Эдвард

Крики Джинни были похожи на визг шин. Джек поднялся на четвереньки и посмотрел вверх. Жиль оседлал Джинни, прижимая ее шею к полу одной рукой. Джек понял, что на этих парнях нет бронежилетов. Мантия француза распахнулась, обнажив мясистые раны от дроби. И было кое-что еще...

Джинни все кричала и кричала.

"Боже мой", - эта мысль промелькнула в голове Джека.

Сейчас он смотрел не на человека, а на ночной кошмар. Рука француза казалась раздвоенной, с когтями. И его лицо...

"Милостивый Иисус..."

У этого существа вообще не было человеческого лица. Его едва ли можно было назвать лицом. Круглые желтые глаза сверкали на уродливом черепе. Огромный рот, полный зубов, похожих на треснувшее стекло. Из искривленного лба торчали два обрубка.

"Дьявольское лицо", - подумал Джек.

"Уэбли" заскользил по комнате, и он не заметил, куда приземлился "Смит". Все, что отделяло его от существа, убивавшего Джинни, было...

Кинжал. Он мрачно поблескивал всего в нескольких футах перед ним.

Но Джеку показалось, что его вот-вот стошнит, когда он пополз к нему. Из горла Джинни, сотрясая воздух, вырвались машинные крики. Они звучали бессмысленно. Существо, которое когда-то было Жилем, разжало челюсти. Зубы в оправе блеснули. Рука Джека опустилась на кинжал, и он подался вперед как раз вовремя, чтобы увидеть, как разинутая пасть полностью закрывает кричащее лицо Джинни.

Ее кулаки и пятки застучали по стеклянному полу; ее тело дернулось, как от удара током. Зубы заскрежетали по кости, и хлынула кровь, когда тварь съела лицо Джинни с черепа, как будто кто-то слизывал глазурь с кекса.

Затем черный раздвоенный язык извлек глаза без век...

Джек вонзил кинжал в бугристый позвоночник твари.

Его вой разнесся по комнате. Затем комната взорвалась. Джек прикрыл голову от дождя из стекла, вжимаясь в угол под лавиной звуков - сотрясение, похожее на тысячу криков в унисон, которые все усиливались и усиливались...

А затем прекратились.

Затем наступила тишина. Как тишина после взрыва бомбы.

Джек открыл глаза. Босые ноги Джинни дернулись еще несколько раз, затем она умерла. Джек не смотрел на красную костяную маску на том месте, где когда-то было ее лицо. И это существо...

Мерзость в черной мантии снова была Жилем. Он лежал на полу, скорчившись, мертвый.

Джек не ожидал такого безумия. Осколки стекла соскользнули с его спины, когда он поднимался. Он поднял "Уэбли" и направился вниз по лестнице.

Она была узкой и темной. Она сворачивала, должно быть, на площадку первого этажа, и внезапно он заметил свет. Он слабо колебался. Он понял, что это свет свечи. "Подвал".

И он знал, чего ожидать.

Марзен будет ждать, чуть больше или чуть меньше, чем человек.

* * *

Слова кружились у нее в голове, как тихие птички:

- Отец Земли, пройди по земле через меня!

А потом, да, ей показалось, что она увидела птицу, прекрасную черную птицу, поднимающуюся, словно свет, из пропасти, и что-то еще, еще более прекрасное, поднимающееся за ней, а затем она услышала еще больше слов:

- Я - Баалзефон. Отец Земли. Будь единым целым со мной и моими приспешниками, любовь моя. Будь со мной всегда.

Человек, сотканный из пламени, взял Веронику за руку и поцеловал ее.

* * *

Джек поднял упавший кинжал немца на первой лестничной площадке. И снова он даже не попытался сопоставить реальность с безумием, свидетелем которого стал. Возможно, к этому времени он и сам сошел с ума.

Пистолеты только замедлили их, но Жиля убил именно кинжал. Джек сунул "Уэбли" за пояс и взялся за черный кинжал. В его руке он ощущался как гладкий лед. От него веяло какой-то неземной силой.

Он оглядел лестничный пролет. Ничего.

- Давай, ты, уродливый ублюдок. Я здесь. Приди и забери меня.

Но на лестнице повисла только тишина и мерцающий свет.

Затем огромная тяжесть обрушилась ему на спину.

У Джека перехватило дыхание. Существо само упало с потолка лестницы. Запутавшись в нем, он с глухим стуком покатился к подножию лестницы.

На его лицо надавило, раздвоенная рука обхватила его шею. Свет свечи осветил первобытный облик Марзена. Челюсти, похожие на собачьи, дважды щелкнули, а затем он ухмыльнулся. В свете фонаря его рога отбрасывали тень на стену.

Джек не мог дышать, он не мог даже пошевелиться под нечеловеческим весом мускулистой фигуры. Он чувствовал себя заключенным в цемент и задыхающимся, но каким-то образом смог подумать:

"Я умираю".

Огромная пасть широко раскрылась, обнажив черную яму, полную зубов. Он начал приближаться к лицу Джека. Его дыхание воняло всем злом, какое только было в истории.

Перед глазами возникали видения. Звезды вспыхивали яркими красками и превращались в красивые калейдоскопы. Джек видел разные вещи, когда его разум отключался. Он видел любовь и милосердие. Он видел удивление. Он увидел старика Карлсона, расхаживающего по докам в поношенной одежде, голодного и бедного, но улыбающегося, и каждый его неровный шаг был праздником жизни. Он увидел милую улыбку Фэй, солнечные блики в ее волосах, а затем увидел Веронику и всю ту любовь, которую она когда-то испытывала к нему. Он увидел, как все его недостатки были уничтожены простым, ярким светом радости и всеми сокровищами мира. Деревья, небо, звездные ночи и поцелуи - все это и миллионы других вещей, которые были за секунду до его смерти. Джек умирал от покрытых грязью рук вечного зла, но все, что он мог видеть, было ликование. Нет, он не был напуган и не видел дьяволов.

Он видел ангелов.

Рев оглушил его. Земля под ним затряслась, словно от взрыва, когда инкуб издал вопль агонии. Джек почувствовал, что его придавило к земле из-за оглушительного шума; когтистая лапа оторвалась от его горла, и сокрушительный вес свалился с него. Закашлявшись, он открыл глаза. Кровь прилила к его мозгу, и он снова мог видеть. Джек был жив, но Марзен лежал мертвый рядом с ним, черный кинжал по самую рукоятку вонзился ему в живот.

"Я все еще жив", - подумал Джек.

Он встал и повернулся.

На краю света стояла фигура, похожая на шахматную фигуру. Она ждала его.

- Хоронос, - сказал Джек.

- Инквизитор. Добро пожаловать в храм моего бога.

Джек шагнул вперед, вытаскивая из-за пояса "Уэбли".

- Ты не такой, как они, не так ли? - он направил револьвер на голову фигуры, закутанную в плащ. - Я знаю, что это не так.

- Плоть слабеет, но дух продолжает жить. Нет, тебе не нужен кинжал, чтобы убить меня, инквизитор. Убей меня своими пистолетами, орудиями ваших крестоносцев. Убей меня своими тюрьмами, своим ядовитым газом и электрическими стульями. Ты можешь убить меня голыми руками, если хочешь. Это уже не имеет значения.

Отблески свечей играли на худом лице. Свечи зашипели. Хоронос стоял совершенно неподвижно и не моргал. Его улыбка выглядела как уступка, как жалоба.

- Где Вероника? - спросил Джек.

- Вместо того чтобы сражаться с нами, почему бы тебе не присоединиться к нам? Будь с нами в храме нашего бога. Мы никогда не закончим, инквизитор, - донесся голос прелата. - Бесконечность может быть прекрасной вещью.

Сердце Джека замерло.

- Где Вероника?

- Она ушла, - сказал Хоронос.

Его рука коснулась пола. Все, что находилось в пределах треугольника, было большой лужей крови.

- Сейчас она с Отцом, Отцом Земли.

"Баалзефон", - это слово шепотом прозвучало в голове Джека.

Хоронос развел руками и посмотрел вверх. В его глазах были видны только белки, а губы тронула нежная улыбка.

- Аориста, - сказал он.

Джек опустил курок "Уэбли".

В этом странном превращении пули в плоть Джек услышал только хлопок, который показался ему далеким. Сверкнула вспышка. Лицо Хороноса под капюшоном раскололось. Пуля скосила его, как высокий сорняк.