Позвонок (СИ) - Ланда Ив

Даже самому себе.

Пальцы Брайера с пренебрежительной неаккуратностью проиграли очередью страниц рукописного поэтического сборника Веста. Творчество парня ему было нисколько не интересно — Коу бы подтерся каждым листом без сожаления. Его заинтересовал вчерашний всплеск чистейшего гнева, с которым Стивен что-то записывал, сидя без света в новой спальне, пахнущей сырыми досками. Увы, Брайер пока не мог видеть весь мир глазами пацана постоянно, иногда его возвращало обратно в глубины ментального мира, где еще оставалось несколько запертых сундуков. Менее десятка. Их замки не сломать из-за гребанной Дэборы, которая умудряется периодически пробуждать в школьнике теплые воспоминания, вызывающие чувство любви.

Раньше подростка грело гораздо больше воспоминаний. Теперь же остались жалкие затухающие костерки, которые отчаянно пытается подкармливать слабеющий фантом. Но там, где бодрствует любовь, всегда спит равная по силе ненависть. И пробуждение ее — это лишь вопрос времени. Восприятие юноши уже поражено, его свет умирает.

Потому и возник у Брайера интерес к писанине в блокноте: прежде Стивен не пребывал в столь негативном состоянии так долго. Три часа беспрерывной ненависти — новый рекорд! Запертые замки на оставшихся сундуках внутри юноши вибрировали в унисон, будто собрались добровольно открыться все разом. Брайер понимал: чтобы повалить подрубленную волю, гнев школьника необходимо умело направить, а для этого обязательно поддерживать контроль.

Вест не писал бы очередное сопливое стихотворение, так сильно напрягая мышцы плеча и предплечья, вдавливая стержень ручки в уставшую бумагу до скрипа. Из подростка в тот вечер выливалось не созидание, а едкая желчь.

Наконец, большой палец Брайера грубо остановил вереницу страниц. На исхудавшей стороне блокнота, где сквозь бумагу уже прощупывалась задняя часть обложки, стелился длинный список имен. Написан он был резким импульсивным почерком, линии букв практически прорывали целлюлозную структуру.

«Зак

Этан

Лаура

Элайджа

Салли

Джил Хэнс

Хезер

Нина

Лиана

Ди

Франк

Верзила

Баз

Мистер Уорд

Синч

Миссис Беккер

Мистер Киртен

Миссис Таррен…»

Дальше Брайеру наскучило читать. Имен было еще много, список тянулся на пару листов, будто поэма. Поэма-подношение. Поэма Смерти.

То, что надо. Даже ничего внушать не пришлось — малец самолично перечислил экспонатов своей безумной выставки, позволил им вылиться из мира больных фантазий в мир физический. Пускай пока на бумаге, но механизм разрушительной машины уже запущен, ведь любой поступок, даже самый ужасный, берет исток из помыслов. А помыслы Стивена Веста напитались ядом достаточно, чтобы Брайер и пальцем о палец более не бил. Довольно с парня ночных кошмаров, довольно видений. Теперь он сам тянется к эмоциям Коу, сам жаждет испытывать всепоглощающую ярость, черпает из нее силы и вдохновение. Он прикасается к желаниям Брайера поверхностно, словно туман, лижущий верхушки деревьев, однако абсолютно искренне считает их своими собственными.

Все эти имена… Брайеру они были не важны, он лишь хотел разнести всех и каждого на мясные ошметки. С грохотом и оглушающим ревом сотни страдающих голосов. Достоин кто-то из них такой участи или нет — плевать. Стив же считал, что люди из списка заслуживают смерти.

Молодой мужчина в футболке и просторных спортивных штанах (одинаково черных, будто из одного комплекта) захлопнул блокнот и швырнул его в сторону владельца — валяющегося на пыльном бетонном полу Веста. Подросток лежал на животе, лицом вниз. Похоже, он крепко спал или был без сознания, потому как бока его туловища размеренно ширились и опадали, совершая акт безмятежного спокойного дыхания. Его ноги почти упирались в порог — похоже, Стив рухнул сразу, как только вошел в квартиру 734.

Эта квартира… Живое сердце в мертвом теле. Призрак нереализованных надежд застройщика и всех предыдущих жильцов, бросивших дом на заботу леса так же трусливо, как молодая мать бросает нежеланного приблуда.

Зимовать здесь было неприятно. Брайеру приходилось заботиться об обогреве спальни, где лежало его тело, приходилось сильнее эксплуатировать бойлер и тратить больше воды для гигиенических процедур. Все это занимало много времени. Хорошо, что Стиву никто не задавал вопросов, когда он отсутствовал ночи напролет.

Никаких шумных событий с момента уничтожения кафе у бензозаправки не происходило. Разве что развлечения по мелочи. Брайер скучал без работы, которую ему, обычно, подкидывали непростые знакомые. Те, кто знал про особенности Коу и про существование Темной Госпожи. Возможно, их знания были сильно ограничены, но их вполне хватало для того, чтобы пользоваться услугами определенного характера.

Бездельничать Брайер не любил, поэтому Стивену Весту иногда снились страшные, но почему-то приятные сны. Например, еще зимой, в одном из сновидений к нему приехала Хезер Оурли. Прямо посреди ночи. Стив встретил ее на безлюдной остановке, когда такси уже исчезло. Мороз заставлял одетую не по погоде девушку ёжиться, ее коленки, то и дело, потирались одна о другую, сухо цепляясь капроновыми колготками цвета темного загара.

«И додумалась же в конце февраля вырядиться в мини-юбку! Да еще такую вызывающе леопардовую! — без слов осуждал ее Вест. — Хороший вкус с новой модой просто издох».

Они шли глубже в лес по непротоптанному снегу. Хезер нервничала, натягивала посильнее на грудь короткую дерматиновую курточку с пышным розовым воротником из енотового меха. Застегнуться девушка не могла — молния на куртке отсутствовала. Суть заключалась в том, чтобы накинутая верхняя одежда не скрывала удачно уложенную в плотное бюстье грудь.

— Где твоя квартира? — стонала Хезер и суетливо озиралась по сторонам.

Стивен вел ее дальше. Вел, пока не стало совсем уж темно и зябко от повышенной влажности. Где-то неподалеку под белоснежным слоем пряталось старое болото.

Сновидение дернулось, будто от помех на телеэкране, и вдруг Стив осознал себя, привязывающим раскрасневшуюся от рыдания Оурли к толстому дубу. Откуда только у него взялась веревка?

Но это не слишком его смутило. Юноша чувствовал удовлетворение от того, как поступает со старшеклассницей. Его забавляли ее раздувающиеся в попытках закричать щеки. Увы, вопить ей не позволял кляп из плотно примотанной к голове скомканной юбки. Ее же юбки.

Потом Стивен отошел, окинул взглядом отчаянно мычащую, корчащуюся и дергающуюся у ствола Хезер. Ей было очень холодно. Даже во мраке отчетливо различались пятна, проступившие на ее оголенных ляжках. Удивительно полных ляжках…

Вест помнил Оурли стройной и высокой, она была спортивной девчонкой, чирлидершей. Но почему-то в этом сне все выглядело по-другому. Неизменным была лишь его ненависть к ней.

«Она строила из себя ангела и тут же выставляла мои чувства посмешищем перед своими безмозглыми подружками. Она отшивала меня и все они знали об этом. Все они сплетничали, они смеялись. Она смеялась. Пачкающая трусы при виде Брауна блядь. Подстилка! ПОДСТИЛКА!»

С этими мыслями Стивен Вест уверенно сжал рукоять пистолета-пулемета. Он опустил взгляд на оружие. Откуда оно вообще материализовалось? Симпатичный ухоженный «Скорпион» лежал в руке, как родной. Уютно тяжелый, он так и искушал Веста начать веселье.

«Вот бы здесь были еще Нина и Лиана, — вздохнул он. — Вытянутая рожа одной и пухлая рожа второй идеально бы вписались в грядущий натюрморт! Падшая троица!»

Подняв глаза, юноша с восторгом сосчитал уже трех стонущих девушек, привязанных к промерзшим деревьям. Не иначе, как невидимый волшебный джин услышал его мысли и мгновенно исполнил желание.

Знакомый «банан» Нины гибко шевелил челюстью в попытке выплюнуть мокрую тряпку, глубоко всунутую в рот. Девушка казалась гораздо старше, словно лесные тени накинули ей лишний десяток.

«Интересно, она даже сейчас переживает за свою развратную дорогую одежду?» — Стивен Вест ухмыльнулся. Он чувствовал приятный мандраж по всему телу, как когда-то давно перед раздачей новогодних подарков на утреннике в начальной школе. Давно на душе не становилось так легко. Как же сладка справедливость, когда она торжествует! Сейчас эти три сучки, что так долго напрашивались, получат по заслугам.