– Жадность букв ужасна, дети… – начала декламировать она певучим тоном.
Мальчик выпустил из пальцев туго заплетенную косу и жутковато ухмыльнулся.
– Я проехал страны все… – Голос сорвался на угрожающий скрежет.
Девочка прекратила свое занятие, оставив гребень болтаться в волосах.
– Но на свете, ах, на свете…
Егерь поднял ружье, выцеливая голову.
– …Нет профессии на «Е»! – прорычала ведьма.
Дети ринулись в атаку молча, без единого звука.
Палец дернул спусковые скобы. Ружье громыхнуло яркой вспышкой белого света – эхо выстрела отскочило от стен и ударило по барабанным перепонкам. Девочка, ощерив усыпанный острыми зубами рот, вильнула в сторону, пропуская огненный заряд.
Тело мальчика отбросило назад с чавкающим хлопком. Дробь проделала в центре его груди дыру с рваными дымящимися краями – черные брызги расплескались по стене и полу. Несколько капель попали на панорамное окно. Одежда упыреныша моментально вспыхнула. Секунда – и пламя перекинулось на вьющиеся черные космы. Ведьма взвыла.
Егерь переломил ствол – гильзы выпали и звякнули капсюлями о бетон. Рука рванулась к подсумку. Он успел перезарядить и вновь направить ружье, когда девочка врезалась в него. Челюсти вонзились в кожу десятком ледяных игл – и руку мигом парализовало от плеча.
Пытаясь скинуть с себя противника, егерь краем глаза успел заметить, что тлеющие волосы гадюками ползут к нему по полу.
Резкая вспышка боли – пальцы разжались, ружье выпало из рук. Он пытался оторвать от себя девочку – та вцепилась в руку мертвой хваткой, синюшные когти царапали одежду, стремясь добраться до плоти. Чудом держась на ногах, егерь потянулся к ножнам на поясе.
– Ах ты дрянь!
Нож с хрустом вошел в шею маленькой упырихе. Хватка немного ослабла. Прядь черных волос скользнула по ботинку и обвилась вокруг голени. Даже сквозь штанину кожу обожгло крапивой – зуд моментально сменился острой болью.
Егерь отбросил нож, напрягая мышцы, приподнял девочку над собой и что есть силы швырнул. Раздался звон битого стекла – рамы панорамной стены не выдержали удара, и девочка вылетела наружу спиной вперед, раскрыв напоследок перепачканный алым рот в хищном оскале.
Егерь, подволакивая ногу, повернулся к ведьме. Взметнулась черная коса и, хлестнув плетью, вырвала из плеча клок одежды, оставив на руке глубокую рану. Брызнула кровь.
Ведьма мотнула головой. Опутавшая ногу прядь натянулась, лишая равновесия, и егеря потащило по полу. Прочертив спиной по бетону, он врезался в железный ящик с инструментами. В позвоночнике хрустнуло, сверху обрушились деревянные козлы. Егерь перевернулся на живот. Щупальца волос приближались.
Под бедром, там, где висели пустые ножны, что-то звякнуло. Егерь потянулся – пальцы нашарили рукоятку ножовки. Не без труда поднявшись на ноги, он резанул пилой по оплетающим его, так и норовящим добраться до шеи волосам, но ржавое полотно лишь бессильно соскользнуло. Ведьма разразилась хриплым каркающим смехом. Льдистые глаза торжествующе сверкали из-под падающих на лицо локонов.
Не обращая внимания на боль от ожогов, егерь подался вперед и ухватился за струящуюся змеей косу. Ладони мгновенно покрылись волдырями, но он продолжал сжимать пальцы, подтаскивая к себе ведьму. Туго заплетенные волосы натянулись, и тогда егерь дернул.
Тело ведьмы оказалось довольно легким. Пролетев через весь зал, она рухнула у его ног и тут же вскочила. Ее голова оказалась совсем рядом, глаза горели ненавистью исподлобья, и егерь наотмашь ударил в это чудовищно-красивое лицо железной рукоятью пилы.
Черные щупальца отдернулись, ведьму швырнуло на пол. Егерь сделал шаг вперед и наступил на спину поверженного противника подошвой ботинка. Нажал, наваливаясь всем весом. Раздался отвратительный хруст. Голова ведьмы вывернулась под неестественным углом и теперь смотрела прямо на склонившегося над ней врага. По бледному лицу стекала темная кровь, губы растянулись в презрительной гримасе. Ведьма плюнула, метя в глаза. Щеку ошпарило кипятком, но егерь наклонился еще ниже.
– Не поможет, – коротко объяснил он и придавил ладонью ее голову, вминая в бетон. Израненная рука крепко сжимала рукоятку пилы. Когда треугольные зубья прошлись по алебастровой шее, оставив глубокий сочащийся черным порез, ведьма истошно закричала.
Вторя ее воплю, из леса донесся вой.
– Мне бы посылку отправить в столицу. Отчет о командировке.
Несмотря на выходной, очередь была короткой. Девушка за стойкой – вторая копия Катеньки – ловко стучала пальцами по клавишам. На ней был серый свитер с зеленым рисунком. Егерь пригляделся: узор был необычный, должно быть модный – какие-то рыбьи хвосты.
– Ой, если отчет, так это можно бандеролью. Большой конверт вам подойдет? – хлопнули серо-голубые глаза.
«Действительно чудо, – подумал егерь. – Похожи как три капли воды».
– Да нет, – очнулся он от мыслей под ее вопросительным взглядом. Приподнял мешок, прикидывая вес. – Конверта тут маловато будет.
– Давайте сюда.
Мешок перекочевал в протянутые руки. Несколько черных капель сорвались со дна и упали на стойку. Егерь потянулся за носовым платком.
– Ничего-ничего, я вытру, – захлопотала девушка. – Слышали, вчера телецентр рухнул?
– Нет, – признался егерь. – Спал как убитый.
– Да вы что! – она всплеснула руками. Такой грохот стоял – все соседи повыбегали – думали, землетрясение. Столько времени снести не могли, а тут вдруг сам по себе. Бывает же…
Болтая, она то и дело шмыгала носом. На столе стояла кружка темно-зеленого травяного чая, распространяя слабый аромат лесной чащи, берега реки и тихого полумрака цветущего болота.
– Надолго к нам? – Изящные руки порхали, запаковывая коробку.
Окно почтового отделения было распахнуто, впуская в себя яркий оранжевый свет. За эти коротких два дня почки уже успели распуститься, и нежные листья свисали с ветвей раскидистого дерева маленькими праздничными ленточками.
– Пока не знаю. – Егерь внимательно посмотрел на девушку. Та как ни в чем не бывало продолжала возиться с посылкой. – Думал на пару дней, а вот теперь сомневаюсь – отпустят ли.
– Оставайтесь, – озорно улыбнулась она, зубы сверкнули жемчугом. – У нас хорошо, спокойно. Чаю не хотите? – Девушка прогнулась назад и, опершись руками о стол, запрокинула голову, оголив тонкую белую шею. Свитер натянулся, подчеркивая выпуклые формы. Подставив лицо лучам, она прошептала:
– Как хорошо… Солнышко…
Егерю наконец удалось рассмотреть рисунок на свитере. Стройные ряды русалок походили на команду по синхронному плаванию.
– Здесь расписываться? – егерь поставил закорючку в бланке.
– Ага. Точно чай не будете?
Он мотнул головой. Подойдя к выходу, обернулся.
– Красиво тут у вас.
Девушка кивнула и улыбнулась:
– Красиво. Егерь махнул рукой на прощание, поправил рюкзак и, распахнув дверь, вышел под яркие лучи весеннего солнца.
Родион Кожин, Алиса Кожина
Козел
– Здесь живет эта гнида? – Максим оглядел оторванный от цивилизации клочок земли и затянулся. Не заметил, как пепел упал на кроссовку.
Зима выдалась теплой, редкий снег лежал лишь в глубине оврагов, а потому терялась всякая надежда различить хотя бы кусочек сухой дороги среди растянувшейся вокруг хляби. В ней утопал по самую крышу и потемневший сруб, никогда не знавший краски. Жилище словно разобрал по пьяни огромный шутник, а затем собрал заново, но уже с закрытыми глазами, настолько несуразным оно выглядело. Рядом стоял сарай, с виду поновее и поприличнее, а чуть поодаль – загон, из которого доносилось редкое блеяние. Хвойные великаны вплотную подступали к околице, нависая вечнозелеными кронами. В сумраке они казались черными.
– Ага. – Маша сплюнула и намотала на руку шнурок спортивной кофты, туже стягивая капюшон на голове. – Здесь.
