На лице Кадзуо больше не было улыбки, он с ледяным спокойствием смерил Тору пристальным взглядом:
– Насколько я знаю, тебе тоже есть кого терять. – Но уже через мгновение Кадзуо посмотрел на Тору почти снисходительно. – И это не было угрозой. Я не собираюсь уподобляться вам и марать руки. А тот случай… он был предупреждением.
Тора усмехнулся.
Мне же больше не было весело. Воздух почти трещал от напряжения, и я хотела как можно скорее уйти. Не продолжать стычку с Торой, прекратить этот переброс угрозами.
Более того, хоть смерть Атамы меня совершенно не тронула, даже наоборот… мне казалось, я могла скоро заработать гемофобию. Да и от сильного запаха железа меня уже начинало мутить.
– Еще увидимся, – бросил Тора.
– Звучит почти как угроза, – заметил Кадзуо.
– Предупреждение. – Сказав это, Тора кивнул Сэнси и Акагэ, развернулся и пошел в противоположную сторону.
Кадзуо закатил глаза.
А затем он почти весело повернулся ко мне:
– Хината-тян, я с тобой больше никуда не пойду. Сиди лучше в укрытии, ты просто притягиваешь трупы.
Я, ответив Кадзуо лишь мрачным взглядом, повернулась и направилась обратно на ту улицу, откуда мы пришли.
Глава 3
虎穴に入らずんば虎子を得ず
Не войдя в логово тигра, не достанешь тигренка
Три дня относительной безопасности подошли к концу, и мы вновь отправились на поиски традиционного дома, в котором начнется очередная страшная история. Солнце уже скрылось за горизонтом, вокруг нас клубились тени. Ходить среди полуразрушенных домов, по пустынным улицам, которые словно застыли во времени, стало почти привычным.
Но страх… К нему привыкнуть я все же не могла. Пусть порой и думала иначе.
От одной мысли, что совсем скоро я вновь окажусь на грани смерти, по телу пробегала дрожь. Мучительным было чувство неизвестности. А здесь оно пронизывало практически все. Я не только не знала, как именно могу умереть уже совсем скоро, но и не знала, сколько раз мне еще предстоит пройти через подобное. Не знала, как найти выход. И есть ли он вообще.
Собственная беспомощность выводила меня из себя. Это казалось издевательством: вроде бы у каждого здесь есть выбор. По сути, мы сами идем в лапы к смерти, ищем дом в традиционном стиле, где развернется сюжет очередной страшной истории. Но на самом деле никакого выбора не было. Один вариант предполагал смерть немедленную, другой – смерть отсроченную.
С другой стороны… теперь рядом со мной были те, кого я могу потерять. И страх этой потери тугим узлом скрутился в груди. Я сама не понимала, как это произошло, как я дошла до того этапа, когда в этом странном и страшном мире у меня появились люди, за жизнь которых я боюсь не меньше, чем за свою собственную…
Перед нами наконец показался традиционный дом с вывеской, приглашающей стать героем кайдана, и я вынырнула из водоворота мрачных мыслей.
Над светлыми стенами в обрамлении балок из темного дерева раскинулась изогнутая двухъярусная черепичная крыша, которую подпирали несколько изящных столбов, образуя вокруг дома галереи.
Внутри дома начала кайдана ожидали четверо: девушка с практически белоснежными волосами, собранными в два высоких хвоста, мужчина лет сорока пяти, футболка которого не скрывала покрытые кровью бинты на правом предплечье, и два парня, которые явно пришли вместе. Один из них хмуро смотрел по сторонам, поправляя то и дело сползающие на нос очки, а его болезненно худой друг, казалось, задремал, сидя на татами.
Я поймала себя на мысли, что надеялась встретить Хасэгаву. Хоть он и предпочел нашей компании одиночество, я хотела увидеть его хотя бы во время кайдана, чтобы убедиться, что он все еще жив и что он… выживет.
Мы были знакомы с ним около десяти дней. В подобном месте… сколько это? Много или мало? С одной стороны, всего полторы недели – срок, который в обычном мире пролетает незаметно. Но с другой стороны, в этом городе… десять дней ощущались совершенно иначе. Это срок, за который мы трижды были близки к смерти.
За который успели стать друзьями.
С легким сожалением встряхнув головой, я, как обычно, прислонилась спиной к стене, встав так, чтобы видеть вход. Йоко и Ивасаки о чем-то тихо переговаривались, Араи разглядывал остальных присутствующих, а Эмири, как всегда, достала книгу. Иногда я завидовала ее спокойствию и хладнокровию. Эмири, казалось, вовсе не волновалась из-за того, что совсем скоро мы должны будем вновь начать борьбу за выживание.
– Ты вообще не нервничаешь? – негромко спросила я.
Эмири, на пару мгновений переведя взгляд на меня, устало вздохнула. Словно я отвлекаю ее по пустякам.
– Не вижу смысла переживать из-за того, что не можешь изменить. Знаешь, никакое количество тревоги не поменяет будущее… Так что просто дождись начала, а затем приложи все усилия, чтобы оно не стало концом. А если не получится, терзания станут лишними мучениями перед смертью.
– Ты, как всегда, полна оптимизма, – заметил Кадзуо.
Эмири глянула на него, приподняв бровь:
– «В основе оптимизма лежит чистейший страх» [10]. – И с этими словами она снова погрузилась в чтение.
Я покачала головой, и в этот момент входные двери разъехались. Я невольно вскинула голову, надеясь, что увижу Хасэгаву.
И едва не поморщилась от раздражения.
Внутрь зашли Тора, Каминари и Одзи. Первый, как и всегда, был одет во все черное, так что почти сливался с тенями, – выделялся лишь его серебряный кулон в виде тигра. Тора заметил нас и, коротко усмехнувшись, прошел дальше. Каминари же не удостоила нашу команду даже мимолетным взглядом – она смотрела прямо перед собой. На ней была та же кожаная куртка, что и в нашу первую встречу, но теперь Каминари надела под нее алые топ и лосины, в цвет ярко накрашенным губам. Одзи зашел последним и с таким выражением лица, словно все присутствующие уже успели ему надоесть.
Он окинул будущих героев кайдана поверхностным взглядом и, посмотрев в нашу сторону, вдруг подмигнул, как мне показалось, Эмири.
Я удивленно повернулась к ней и увидела, как она проводила Одзи снисходительным взглядом. Заметив, что я смотрю на нее, Эмири тряхнула головой и продолжила читать.
Я же, вновь обратив внимание на Одзи, увидела, как он прямо и пристально посмотрел на Кадзуо. В его взгляде сверкало такое сильное недоумение, что Одзи не смог скрыть его даже за всем своим равнодушным высокомерием. Но вместе с тем я заметила в глазах Одзи и любопытство.
Кадзуо команду Торы проигнорировал.
– На самом деле Эмири-тян права, – услышала я его тихий голос. Кадзуо улыбался легко и холодно, и понять по его лицу, что он чувствует, мне не удалось. – Переживаниями себе действительно не поможешь. Мы справимся, как всегда. И не забывай, что я рядом.
Я кивнула в ответ, но затем хмуро напомнила:
– Спасибо, конечно, но когда ты в прошлый раз сказал что-то подобное, кайдан закончился не очень хорошо. – Я имела в виду игру кагомэ, когда Кадзуо действительно спас меня и «погиб». – Так что лучше молчи.
Он в ответ лишь закатил глаза.
В дом торопливо зашел, запыхавшись, словно после бега, еще один участник – мужчина лет тридцати, левую щеку которого пересекал кривой шрам.
Прошло еще не больше пары минут, после чего и без того тусклое освещение совсем ослабло, наполнив углы комнаты густыми тенями.
Посреди прихожей загорелся жутковатым светом синий андон. Я рассматривала его со смесью неприязни и надежды. Теперь только от нас зависело, погаснет ли фонарь на рассвете, положив конец еще одной из сотни страшных историй о сверхъестественном. Приблизит ли нас к концу этой игры… каким бы этот конец ни был.
С тихим шорохом сёдзи [11] в глубине комнаты разъехались, и мелодичный голос рассказчицы объявил:
