Позвонок (СИ) - Ланда Ив

Всю дорогу от остановки автобуса до дома Франк Браун курил. Уже стемнело и улицы раскрасились ржавым освещением. Мошки упрямо мельтешили под плафонами фонарей, обжигались, но продолжали бессмысленное стремление, пока оно не убивало их. Франк задумался, добивая последнюю сигарету возле подъезда: он тоже был такой же сраной мошкой, исступленно долбящейся головой об иллюзию, принимающий желаемое за действительное. Упорный, старательный, но слепой идиот. В конце концов, он должен был закончить, как Бен, Эндрю или Тощий Генри… Удивительно, как распространено имя Генри.

Как жаль, что прозрение не наступило раньше, когда Роб был еще жив. Возможно, тогда Франк был бы совсем другим. Возможно, он был бы дома в тот день, когда Роберт собрался к Весту. Возможно, удалось бы его переубедить. Возможно…

Браун резко мотнул головой. Эти мысли не имели никакого смысла. Выбросив окурок в урну, парень зашел домой.

Будто почуяв, что сын дома, тут же позвонила Глория Браун. Франку пришлось около получаса рассказывать о том, что все хорошо, а в холодильнике еще куча еды. Душа женщины рвалась из Афин домой и это мешало ей полноценно расслабиться, чтобы насладиться отдыхом. Франк пытался ее убедить отвлечься. Хотя бы на пару дней посвятить себя новым впечатлениям. Сработало или нет, но Глория в конце разговора уже улыбалась. Она рассказала сыну, как сильно любит его и пожелала доброй ночи.

Однако ночь не была для Брауна доброй. Надпочечники гнали адреналин до самого рассвета. Старшеклассник ворочался, постель, что прежде служила ему много лет, казалась слишком неудобной. Воздух в спальне казался спертым и горячим. Разрядиться не помог даже душ.

«Сезам». Он являлся причиной бессонницы. Юноша уже предвкушал встречу, постоянно размышлял о ней. Если бы он мог, он бы перемотал время вперед, ибо оставаться в ожидании было невыносимо. Ни сна, ни идей, чем убить время, хоть дел хватало с лихвой. Например, Франк мог бы сделать домашнее задание по английскому языку на завтра или прочесть параграф по истории, но не делал этого. Его мозг настроился на другое, и ничто не имело власти над руслом бурного потока мыслей.

Кое-как ночь миновала. Первые два урока прошли, будто во сне. Благо, никто Франка Брауна ни о чем не спрашивал. Казалось, он вообще ни с кем не разговаривал с самого утра. Лишь когда он выходил из здания школы, собираясь вместо остальных уроков посетить торговый центр в городе, его окликнула сидевшая на ступенях Хезер Оурли.

— Нам нужно поговорить, — настояла она, сурово сверля парня взглядом.

Франк нехотя остановился и сложил руки на груди.

— Лично мне не нужно, Хезер, — ответил он.

— Мы не можем оставить все так, как есть, — вскочила она, качнув подолом розовой юбки чуть выше колена. — Мы должны все решить. Здесь и сейчас. Это ненормальные отношения, Франк. Абсолютно ненормальные. И я устала. Понимаешь?

Уставшие глаза юноши раскрылись шире и налились смехом, словно девушка только что рассказала анекдот.

— Отношения? — он приблизился, рассматривая ее лицо. — Ты прикалываешься?

Но Оурли была серьезнее некуда.

— Не выдумывай, — ответил Франк, словно выплюнул. Один уголок его рта насмешливо дернулся. Парень отвернулся от чирлидерши и продолжил путь.

— Ты куда?! — крикнула ему в спину та. — Стой! Ты не смеешь так…

Ей вдруг все стало ясно. Никогда она не видела, чтобы Браун улыбался и даже сейчас это было что-то другое. Это был невербальный ответ на все волнующие ее вопросы.

Летнее солнце после обеда решило выжечь все живое. Это Франк ощутил и на себе: его черная футболка казалась настолько раскаленной, что на лопатках можно было бы пожарить яичницу при желании. Пока он ехал в автобусе, слышал по радио у водителя, как синоптики обещают аномальную жару с первого по последний месяц сезона.

На переливающиеся черные окна торгового центра «Сезам» вовсе было страшно смотреть. Не составляло труда представить, как за счет них разогревается все здание вместе с людьми внутри.

Но на стоянке рядом с «Сезамом» почти не осталось свободных мест, это говорило о том, что внутри не так уж плохо. Разумеется, здесь хватало кондиционеров.

Браун поднялся на шестой этаж, прошел несколько бутиков с одеждой. Он собирался занять столик в кафе «Блбост», где иногда перекусывал с Робертом блинами. Просто божественными блинами. Он совсем забыл, что по пути встретятся магазины игрушек и… «Плейсити». Тот самый, в котором брат купил «Мафии космоса».

Франк остановился напротив большого роботизированного зайца. И кому взбрело в голову покрасить его в зеленый? В пластмассовое лицо животины впечаталась тупая улыбка, которая должна была привлекать детишек, если бы не пустой взгляд. Обтянутая потертым плюшем лапа активно зазывала посетителей внутрь магазина.

«Выглядит он болезненно», — когда-то заключил Роб, и от этого воспоминания Брауну-старшему захотелось улыбнуться, но он не смог. Просто сделал еще шаг и еще, пока не добрался до «Блбост».

Старшеклассник не имел ни малейшего представления, как человек Генри найдет его в четырнадцатиэтажном торговом центре, заполненном разноцветной толпой. Все, что было у Франка — это адрес и время.

Он заказал эспрессо и уселся за округлый столик из серого плотного пластика.

«Без пяти три, — парень по привычке нахмурился. — И до сих пор никого».

Он начал волноваться, не обманул ли его Генри Луккезе просто для того, чтобы тот поскорее покинул особняк. Большие электронные часы на стене в кафе показали ровно три. Но никто не материализовался напротив.

Тяжело вздохнув, Франк пригубил эспрессо. Вдруг прямо перед ним на столешницу опустился стакан с розовым молочным коктейлем, украшенным густыми завитушками сливок. От неожиданности юноша чуть не подавился. Он поднял глаза на владельца столь странного напитка.

Перед ним стоял высокий молодой человек, примерно двадцати четырех лет. Он был настолько живописен своей неординарной внешностью, что Франк мысленно обругал себя за то, что не заметил его приближения. Поджарое бледное тело парня покрывали черные татуировки утонченной работы, вплоть до линии челюсти. Но окружающим было видно лишь то, что открывала футболка (почти такая же, как у Франка, только из более мягкой ткани). Обнаженные «рукава» двух рук отличались, но являлись полноценным гармоничным орнаментом. Ноги же прятали черные штаны BDU, напоминающие тактические брюки, и берцы.

Однако, забитое тело не было единственной странностью. Гладко выбритое лицо с правильными чертами, выраженными, но не очень высокими и широкими скулами, очень удивляло необычными глазами. Мало того, что они были крупными и округлой формы, их склеру целиком заливали чернила, а радужная оболочка была насыщенного красного цвета. Вероятно, за счет линз, но эффект создавался пугающе демонический.

А еще пирсинг. Уши парня были пробиты в нескольких местах, в них сверкало серебро. Серебряная штанга виднелась и в выразительной брови слева.

Прическа тоже удивляла. От висков вороные волосы оставались коротко состриженными, в то время как по центру, от лба и до затылка, они были длинными и густыми, собранными черной лентой в высокий хвост на затылке, отчего прямые кончики хаотично ниспадали в разные стороны.

— Ты Франк Браун? — непринужденно и добродушно вопросил неформал.

— Да. А ты человек Генри? — решил уточнить Франк. Он помнил солидный вид главы клана Луккезе, и совершенно не ожидал, что на дело отправят такого фрика, как тот, что сейчас уселся перед ним. Старшеклассник не знал, что этого парня в «своих кругах» так и называли — Фрик.

— Ага, — странный собеседник сощурился, став похожим на змея, и сделал глоток розового коктейля. Браун заметил, что даже ногти Фрика выкрашены черным лаком.

— Значит, Генри Луккезе провел проверку…

— О, да, — Фрик отставил напиток и улыбнулся, ненавязчиво изучая старшеклассника. — Предатель был обнаружен, ценой испорченного настроения Генри.