Пляска смерти - Гамильтон Лорел Кей

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139

Я хотела повернуться к указанному вампиру, но Жан-Клод поймал меня за руку, повернул к себе.

— Отвечай не глядя, ma petite.

— Мне нравится мысль, чтобы он проснулся рядом со мной вот такой растрепанный и полуголый.

— Это только вожделение?

Я покачала головой.

— Нет-нет, это начало настоящего. То есть любовь, а не вожделение.

— И ты не огорчена.

Я улыбнулась ему:

— Я не беременна, а остальное мы как-нибудь наладим. Я хочу сказать, это же точно так же, как я Реквиема подчинила ardeur’ом? Если я смогла его освободить, то уж мастер города сумеет освободить меня?

— Жан-Клод, какие у тебя чувства к Огюстину?

Это спросил Ричард, подошедший к нам сзади.

— Я нахожу его красивым, но, как ни странно, я в него не влюблен. И он не влюблен в меня. Я надеялся, это значит, что не случилось худшего — или лучшего, — но…

Он посмотрел мимо нас на Огюстина.

Я посмотрела вслед его взгляду и заметила, что с этого расстояния серые глаза Огюстина кажутся почти черными.

— Тебе надо спрашивать, какие у меня чувства к твоей слуге? — спросил он.

Жан-Клод кивнул.

— Я только и могу, что оставаться в этом кресле. Мне хочется ее трогать, держать. Если бы мое сердце могло биться, оно бы разбилось.

— Отчего бы у тебя сердце разбилось? — спросила я, сама удивляясь, как это ординарно прозвучало. И как ординарно ощущалось.

— Потому что ты принадлежишь другому, а я тебя люблю.

Я шагнула вперед, и пальцы Жан-Клода стали отпускать меня. Ричард поймал меня за другую руку:

— Нет, Анита, не ходи к нему.

— Почему? — спросила я, глядя в его карие глаза.

Он начал было говорить многое сразу, но сказал в конце концов только одно, что было правдой:

— Потому что я не хочу, чтобы ты к нему шла.

Это остановило меня вернее, чем могла бы остановить любая злость. Я вытаращилась на него, глядя на страдающее его лицо и не зная, что с этим делать.

— Почему делить меня с Огги — не то же самое, что со всеми остальными?

— Остальных ты не любишь.

Я начала было улыбаться, остановилась.

— Кого я не люблю?

Он меня выпустил, будто обжегся.

— Я пойду переоденусь к балету.

И он направился к выходу.

— Несколько рано переодеваться, mon ami.

Ричард покачал головой.

— Не могу я на это смотреть, просто не могу.

— Как ты думаешь, что сейчас будет, Ричард? — спросила я его.

Он ответил, не поворачивая головы:

— У тебя опять будет с ним секс. Может быть, с участием Жан-Клода. — Он снова покачал головой. — Ощущать это частично уже было достаточно плохо. Еще и смотреть я не хочу.

— Я в него влюблена, Ричард, это еще не значит, что мы будем трахаться. Уж кто-кто, а ты должен знать, что, если кто-то владеет моим сердцем, это еще не означает владеть моим телом.

Это остановило его почти у самой двери. Он обернулся, посмотрел на меня.

— Ты не чувствуешь призыва с ним трахаться?

Я покачала головой.

— Хватку теряю, — пожаловался Огги.

Это заставило меня обернуться и еще и на него потратить улыбку. От этого и он улыбнулся — той бестолковой улыбкой, которая бывает, когда действительно тебе кто-то очень дорог.

— Ты ничего не потерял, и ты это знаешь.

Он сделал смешанный жест — то ли поклонился, то ли пожал плечами. Вид у него был скромный, но так, будто это не всерьез.

— Если я ничего не потерял и ты не боишься того, что мы друг к другу чувствуем, так иди ко мне, Анита.

— Ты иди ко мне, — сказала я.

Он улыбнулся так широко, что мелькнули клыки, что для вампира его возраста — редкость. Он встал, почти весь укрытый шалью.

— Мастер, не ходи к ней.

Его человек-слуга Октавий вышел из-за двойного кресла. С ним был лев-оборотень Пирс. Как будто обходили его с флангов, чтобы не дать до меня дотронуться. Октавий встал перед Огюстином, загораживая вид и ему, и нам.

— Ты мастер города Чикаго, ты не идешь на зов женщин. Они приходят к тебе.

Огюстин отодвинул Октавия в сторону, вежливо, но твердо.

— Не думаю, что эта придет. — Он посмотрел на меня с полуулыбкой. — Ты придешь ко мне?

— С чего бы?

Он снова усмехнулся.

— Не знаю, может быть, моя сила вернулась ко мне рикошетом, но я вижу в ней то, что видишь ты, Жан-Клод. Заманчивая цель для любви и очень опасная для самолюбия, но стоит усилий, ох, стоит.

Он шагнул мимо своих подчиненных, взметнув шаль в воздух, и вдруг оказался голый до пояса. От этого зрелища пульс у меня забился в глотке. Я вспомнила ощущение, как это тело прижимает тебя сверху, как обнимают мои руки все эти мышцы. Я шагнула вперед, и мы, быть может, встретились бы в середине комнаты, но вдруг запахло нагретой на солнце травой, пахнуло жаром, львом. Я учуяла льва.

Обернулась, поискала взглядом Ноэля и Тревиса. Они стояли у дальней двери, будто не знали, что делать. Их можно понять, но это не их я учуяла.

Я повернулась в другую сторону, к дальнему коридору, где все еще стоял Ричард. Но не от Ричарда у меня кожа мурашками пошла, ощущая силу. По коридору крадущейся походкой шагал Хэвен, снова в человеческом виде, нагой и красивый. Вообще-то на мой вкус он был слишком тощий, но не стиральная доска брюшного пресса, не узкие бедра или длинные ноги, даже не многообещающая выпуклость между ними, а красота его в целом притягивала меня. Будь он непривлекателен, ощутила бы я то же, когда он шел в мою сторону? Смогла бы я удержаться, не пойти к нему, не будь он таким чертовски симпатичным?

Вдруг взор мне загородили Тревис и Ноэль. Из всех мужчин, что находились в комнате, от этих я меньше всех ожидала вмешательства. Пухлое лицо Тревиса было страшно серьезно. Он сказал:

— Наш Рекс велел, чтобы ты не трогала его снова, пока не покормишься на ком-нибудь из нас.

Я ощущала за ними Хэвена, он шел ко мне.

— Тревис, отойди, — велела я.

Он покачал головой. У Ноэля глаза за очками вылезали из орбит, но он добавил:

— Джозеф хочет, чтобы ты покормила на нас ardeur или отдала нам своего льва до того, как снова его коснешься.

Я знала, что он уже подошел, еще до того, как он навис над этими двумя коротышками. Наверное, и надо мной, но меня он не собирался убирать с дороги.

Синие глаза уставились на меня почти бешеным взглядом. Я тоже это ощутила — почти неодолимую необходимость его коснуться. Что со мной такое? Моя рука пошла вверх, пытаясь просунуться между Тревисом и Ноэлем, коснуться голой груди Хэвена. Я хотела тронуть его кожу, не могла не трогать. И его лицо говорило, что с ним то же самое. Что за черт?

Ноэль и Тревис сдвинулись и шагнули вперед, толкнув меня, заставив отступить на пару дюймов. Дальше от мужчины у них за спиной.

Я не хотела быть от него дальше, и он этого не хотел. Он попытался сгрести их за шиворот, но они почувствовали и бросились вперед, на меня, и мы втроем свалились на пол.

— Слезьте! — велела я.

Но мне можно было не волноваться: Хэвен наклонился, схватил Тревиса — и Тревис уже не был на мне, он летел в воздухе и врезался в стену с резким хрустким звуком — где-то у него сломалась кость. И это помогло: что там со мной было, не важно, но я вновь смогла думать.

Хэвен наклонился за Ноэлем, но я обвила его руками и ногами, крепко, так что, если оборотень-лев решил бы его швырнуть, пришлось бы швырять нас обоих. Ничего другого я в эту долю секунды не придумала.

Он схватил Ноэля за волосы, задрал ему голову назад.

— Отпусти! — заорала я.

Хэвен зарычал, опустился рядом со мной на одно колено.

— Я — твой лев! Разве ты не чувствуешь?

Я чувствовала, но это не давало ему права ломать шею Ноэля, а именно это и случилось бы, если бы он продолжал задирать ему голову. До пистолета я не могла дотянуться: он был под телом Ноэля. Если я его отпущу, страшно подумать, что сделает Хэвен с мальчишкой.

Одну руку я запустила в волосы Ноэля, нащупала пальцы Хэвена. От этого прикосновения меня пронзило энергией, как от провода под током. Столько энергии, что я вскрикнула от боли. Ноэль отозвался эхом, задетый хвостом этой вспышки. Хэвен закинул голову назад и заревел — кашляющий, хриплый звук из человеческой глотки.

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139