На свою голову - Непременова Настасья

Но хуже всего вышло с ЗОТИ. Люциус Малфой, ехидно усмехаясь, сообщил, что раз уж должность проклята и достойных кандидатов в профессора не сыскать, то и сохранять её не стоит. А потому со следующего учебного года часы отведённые на ЗОТИ поделят между двумя новыми предметами: «Бестиарием» и «Защитной магией». Однако, раз уж в этом году ничего не исправить, в течение оставшихся месяцев преподавать и готовить детей к сдаче экзамена будет сотрудник аврората, в любом случае знающий пресловутое ЗОТИ лучше, чем так называемый «профессор» Дож. Это стало не просто отвратительной, а совершенно чудовищной новостью! Ведь таким образом ссылаться на проклятие, отпугивающее достойных претендентов и не позволяющее профессорам преподавать ЗОТИ дольше одного года, становилось невозможным. Нет предмета, нет проклятия! А раз так, то ни самовлюблённого идиота Локонса, с которым уже существовала договорённость, ни послушного мямлю Люпина протащить на новые должности не удастся. Никто не позволит принять на работу оборотня, если от желающих стать профессором Хогвартса отбоя нет. Впрочем, попытки предпринятые этой осенью и так доказали, что Люпина к школе ближе чем на милю никто не подпустит. И всё же, в глубине души Альбус лелеял надежду, что если удастся повернуть всё в нужную сторону… Но «куда нужно» ни в какую не поворачивалось. Напротив, каждая его идея, каждая попытка всё исправить приводили к совершенно непредсказуемым результатам, усугубляя и без того сложное положение ещё больше. А ведь исподволь уже продвигалась идея устроить Турнир Трёх Волшебников, но без возможности протащить в Хогвартс Грюма, она теряла всякий смысл!

Устав бушевать, Альбус гневно потряс кулаком, угрожая притаившимся где-то вовне врагам, и обессиленно упал в кресло. Он вне всяких сомнений мог восстановить своё влияние, но для этого требовалось как можно скорее доказать возможность возрождения Волдеморта и реальность угрозы для волшебного мира. А значит, необходимо было любой ценой снова заставить обывателей говорить о Мальчике-который-выжил, и тут всё снова упиралось в Поттера. Того самого недоумка-Поттера, с которым с самого первого дня пребывания в школе всё шло через пень-колоду.

Альбус нахмурился и, нервно почесав ляжку, прикрыл глаза, чтобы не раздражаться хотя бы от весело светящего в окно солнца и насмешливо-довольного вида Фоукса. «Может быть устроить к концу учебного года «визит» в Хогвартс неупокоенного духа Волдеморта? Да не так, как планировалось изначально: тихо, так сказать, «камерно», для одного только Поттера, а с размахом, с помпой. Так, чтобы самому стать в глазах общественности спасителем национального героя. Как жаль, что планы снова необходимо менять… Анх. Как всё-таки удачно, что ещё на каникулах для новых целей он выбрал именно анх. Даже если всё придётся переигрывать, этот символ идеально впишется в любой расклад. И свиток… Мальчишка уже видел свиток и заинтересовался им, что тоже на руку. Да, определённо, ближе к экзаменам и явление Волдеморта, и спасение Поттера состоятся, но вот расставить декорации и дать мальчишке пищу для размышлений, нужно поскорее…»

Хоть начавшиеся с пляски Трелони перемены и оказались неожиданно масштабными, после всех предыдущих скандалов, никого они особо не удивили. Ну подумаешь, выперли эту самую Трелони за пьянство. Ну Дож, что было вполне логично и ожидаемо, вылетел из Хогвартса вместе с нею. Ну предложили профессору Кетлберну подумать об отставке, пообещав к новому учебному году найти ему замену, и тот со слезами на глазах поблагодарил благодетелей. Как оказалось, уволиться старик хотел уже давно, но Дамблдор всё не отпускал, мотивируя это тем, что замены не найти, а у него, то есть Кетлберна, бессрочный контракт. Ну Бинса развеяли, потому что на место преподавателя Истории магии нашли нормального учителя, а оставаться в Хогвартсе рядовым привидением он не пожелал. Ну уволили за профнепригодность мадам Хуч и профессора Бербидж. Сами виноваты. Если учишь детей полётам, то не фиг оставлять их без присмотра, пока они на метле не освоятся. А когда освоятся, следить нужно тем более. Когда проверяющие узнали статистику посещений больничного крыла после уроков полётов, вопрос о продолжении сотрудничества школы с мадам Хуч отпал сам собой. С профессором Бербидж вышло ещё проще. Квалификационной комиссии достаточно было услышать, что магглы носят напудренные парики, ездят в колясках запряжённых ослами и смотрят кино. Как оказалось «кино» в представлении профессора маггловедения — это большое белое полотно, на котором с помощью прожектора показывают картинки, а стоящие рядом актёры читают текст к ним. Если учесть, что старшие Крэбб и Гойл уже давно открыли в Косом переулке первый кинотеатр для магов, некомпетентность профессора Бербидж была просто вопиющей.

Куда больше интереса у учащихся вызвала ситуация с Визенгамотом. Одни злорадствовали, другие заключали пари вернётся ли Дамблдор на прежний пост или его турнут из Визенгамота окончательно, третьи задавались вопросом, что ещё должно произойти в школе, чтобы старого чудика наконец-то выпихнули и из директорского кресла.

Ребята, полностью удовлетворённые результатами своей подставы, следили за происходящим с интересом, участвовали в общих спорах, строили предположения и с нетерпением ожидали, когда же страсти немного утихнут, и они смогут встретиться с тысячелетним василиском, знавшим самого Салазара Слизерина.

На первый раз знакомиться с Шорохом отправились Грег и Блейз. Винсу и Тео пришлось отправиться на отработку к недовольной всем и вся МакГонагалл, а Драко, несмотря на сжигавшее его любопытство, отговорился тем, что должен же их кто-то прикрывать.

— Так и скажи, что испугался, — уколол его Грег.

— Ничего я не испугался! Но вдруг вас хватятся. Должен же кто-то объяснить, куда вы запропастились.

Лезть в деканские апартаменты или переться в Запретный лес ребята не решились, а потому спускаться в Тайную комнату им пришлось, как и Поттеру, по трубе.

— Ну и гадость! — Блейз на ходу брезгливо стряхнул с себя хрусткие осколки крысиных косточек и грязь. — Так и представляю, как сам Салазар Слизерин летит по этой трубе, обтирая мантией всякую мерзость.

Рядом послышалось громкое шипение, и что-то огромное, скрытое в тени колонн пришло в движение. Блейз и Грег охнув отпрянули, с ужасом глядя, на появившуюся будто из ниоткуда клыкастую пасть. Гарри зашипел в ответ.

— Чего это он? — Грег нервно дёрнул Поттера за рукав. — Мы ему не понравились, да?

— Да нет, всё в порядке. Он немного недоволен, что я после знакомства больше ни разу к нему не заглянул. А ещё сказал, что раньше здесь был удобный подъёмник, как в директорской башне. Но во время очередного ремонта какой-то неумеха его испортил. И всё пришлось заменить на простую трубу. А потом она ещё и течь начала. Да, а ещё он велел передать, что тебе, Блейз, — Гарри хихикнул, — нужно меньше загорать. А то в головёшку превратишься и девчонки любить не будут.

— Чего? Хэй, какой загорать?! Я таким родился!

— Да успокойся ты, я же говорил, что Шорох человеческую речь понимает. Думаю, он просто стебётся. Ну и немножко за Салли обиделся. Ну за Слизерина то есть.

— Ага, ну да. И как я сам не догадался. Огромный тысячелетний стебущийся василиск. Вот оказывается чего я ещё в этой жизни не видел.

Змей издал тихое шипение, которое Поттер расценил как смешок.

— Ну что, давайте знакомиться что ли. Шорох, это Грег и Блейз — мои друзья. Грег, Блейз, это василиск Шорох. Друг самого Салазара Слизерина!

— Привет, Шорох. — Хором произнесли мальчишки, учтиво склонив головы.

— А как же пышные словеса? Ну там: «Приветствую тебя, король змей?» и всё такое прочее. Или кроме тебя никто эту фразу выучить не догадался?

— А надо? Так мы это сейчас мигом устроим. Пышные приветствия, все дела. Всё по высшему разряду и Версальскому этикету. Ты только имей в виду, что у меня тут с десяток кур лежит и свежее они не становятся.