На свою голову - Непременова Настасья

Выявив всех несоответствующих занимаемой должности преподавателей и подыскав им замену, в министерстве не успокоились. Стремясь доказать, что уровень школьного образования непозволительно низок, чиновники устроили переаттестацию для всех выпускников Хогвартса, поступивших на работу в министерство в течение последних трёх лет, а также проэкзаменовали два десятка студентов с четвёртого по седьмой курс, выбранных жеребьёвкой. Чтобы дети зря не нервничали, всем сразу объяснили, что эти, так сказать, экзамены, нужны только для того, чтобы выявить слабые места в школьной программе и вне зависимости от результатов никаких последствий для сдающих иметь не будут.

Результаты получились шокирующими. Из всех проэкзаменованных Историю Магии не знал никто, кроме четверых чистокровных, да и те свои знания приобрели не в школе. А уж если учесть, что чистокровных было куда больше, чем четверо — ситуация выглядела просто удручающей. Никто из магглорожденных не знал ни истории, ни традиций волшебного мира. Да что там магглорожденные… когда их не знали как минимум треть полукровок и даже кое-кто из учителей. Не лучше дела обстояли и с маггловедением. Слушая ответы учеников о том, как якобы живут магглы, экзаменаторы только за головы хватались, не понимая как и когда школа успела так деградировать. С ЗОТИ всё было так же печально. Даже банальнейший Экспеллиармус выпускники Хогвартса осваивали уже после школы, например, в Академии авроров, либо не осваивали вовсе, если этот навык никак не был связан с их работой. Познания в Трансфигурации были неплохи, но совершенно неприменимы в реальных жизненных условиях. Практически никто не знал, как трансфигурировать из ветки зонт или плед, но нашлось немало способных превратить заварочный чайник в черепаху. Подтвердить свою квалификацию перед комиссией Минерва Макгонагалл, разумеется, смогла и своё место сохранила, но по результатам проверки знаний учащихся, ей настоятельно рекомендовали, — а точнее попросту приказали, — выбрать учебники других авторов и полностью переписать программу обучения для всех семи курсов. По счастью остальные основные предметы преподавались на более или менее достойном уровне, и хотя бы тотальная смена педсостава Хогвартсу не грозила.

Внеплановое заседание Визенгамота, завершившееся для него снятием с поста верховного чародея, стало для Альбуса ударом.

Дебаты на заседании вышли жаркими. Своё место Альбус защищал яростно. На упрёки в том, что председательство в Визенгамоте мешает с должным рвением управлять делами школы, он огрызался, разя противников словесным мечом, напоминая им о десятилетиях успешной работы и доказывая, что вся нынешняя ситуация является не чем иным, как несчастливым стечением обстоятельств. И вот, когда казалось, что победа уже близка и своё кресло отстоять удастся, в спор вклинился молчавший до этой поры мерзавец Малфой. С невыносимым пафосом этот стервец не только акцентировал внимание спорящих на тотальном незнании выпускников Хогвартса основ волшебного мира, но и напомнил, что с тех пор, как он, Альбус, стал сначала заместителем директора, а после и директором, количество изучаемых предметов сократилось вдвое. А после ещё и заявил, что человек, попустительствующий профанации волшебного сообщества, недостоин быть главой верховного суда Магической Англии и… директором Хогвартса. И это похоронило все попытки удержать своё место. Нет, спихнуть Альбуса Дамблдора с поста директора, Визенгамот был не властен, а вот лишить должности верховного чародея… Несмотря на все усилия, доводов и возражений Альбуса никто больше не слушал и не слышал. Все как с цепи сорвались, каждый стремился донести до окружающих своё «бесценное» и, разумеется, совершенно нелояльное к Альбусу, мнение. Спасибо хоть речей о растлении больше не заводили. Слава Мерлину, от этих грязных подозрений и обвинений ещё до заседания удалось отмыться, пусть и самым радикальным образом. Правда, если судить по косым взглядам визенгамотских дармоедов, осадочек у многих всё же остался… Как бы там ни было, с общим тезисом, что человек, допустивший столько нарушений во вверенной его заботам школе, не достоин быть руководителем главного судебного органа страны, согласились пусть и не все, но многие. И как результат, спустя всего час, после того, как Малфой влез в спор, Визенгамот большинством проголосовал за избрание нового главы.

И вот теперь директор метался по своему кабинету, топал ногами, дёргал себя за и без того всклокоченную бороду, чем напоминал безумца, не слыша звона так успокаивавших его когда-то колокольчиков, злился ещё сильнее и ругался, ругался, ругался… Вонючие козлы! Самоуверенные дебилы, которые десятилетиями заглядывали ему в рот, вдруг решили, что вправе самостоятельно вершить судьбы людей и страны! Выкидыши корнуэльских пикси, как они посмели забыть о его заслугах?! Ну ничего, ничего… Вот удастся возродить Тома и все своё получат! Каждый, кто хоть раз косо взглянул в его, Альбуса, сторону пожалеет об этом! Никто не уйдёт от расплаты! Ну как, как они посмели?!

Почему-то самым нелепым и обидным в этой ситуации, Альбусу казалось то, что он, человек, которому удалось выкрутиться после обнаружения в школе артефактов, потерял место верховного чародея из-за никчёмной и в общем-то безобидной дуры! То, чего не произошло ни из-за тролля, ни из-за несостоявшейся гибели Поттера, ни из-за артефактов и прочего, случилось из-за досадной случайности! С момента идиотской выходки не прошло ещё и десяти дней, и вот уже Альбус не верховный чародей, вся страна стоит на ушах, требуя улучшить образование, а за преподавательским столом в Большом зале сидят чужаки, которых министерство назначило на места удобных, лояльных к директорским чудачествам людей. И во всём виновата она — мордредова недогадалка, неспособная прозреть даже своё собственное будущее!

Сибилла — чокнутая алкоголичка, чтоб её дементор поцеловал! Бухала с самых каникул, не просыхая, вот и допилась до розовых единорожков! Эсмеральда, мать её, недоделанная! С чего ей только в пьяную башку тюкнуло про «коварное растление» упомянуть? Нужно, ох нужно было её хоть иногда отпускать по мужикам побегать, глядишь, хоть этой дури не сболтнула бы. А так, чтобы избежать обвинений и подозрений, Альбусу пришлось требовать применения веритасерума. Не к себе, к Сибилле. То, что никаких растлений и домогательств никогда не было, она на суде, конечно, подтвердила, но плюсом к этому рассказала ещё и о своих попойках, и сколько кулинарного хереса вытаскала со школьной кухни, и как часто бренди заказывала, и как ради развлечения учеников фальшивыми предсказаниями смерти запугивала. Зря, ох зря он так долго тянул. Нужно было вопрос с этой идиоткой раньше решать, но всё думал, что пригодится, сыграет отведённую ей роль, как по плану было намечено… Ну кто ж знал-то?! Ну керосинила себе потихоньку, пургу гнала, студентов пугала. А по большей-то части сидела в своей башне и не высовывалась. Как было предположить, что её вот так вот прямо в Большом зале накроет, да ещё и в самый неподходящий момент?!

Нет, определённо, в этот раз дела в школе сложились хуже некуда. Даже когда акромантула ловили и артефакты изымали не так тяжко было. Нет, плохо, конечно, было, особенно из-за артефактов, но успокаивало хотя бы то, что все пришлые как заявились в школу, так и уйдут из неё, а теперь что?! Предатель Кеттлберн обеими руками ухватился за возможность сбежать с опостылевшей ему работы, и должность профессора УЗМС не первый год придерживаемая для Хагрида, с первого сентября достанется Вильгельмине Граббли-Дёрг. На место мадам Хуч взяли полукровку-пуффендуйца, которому с первого же дня на новой должности не сиделось на жопе ровно и он фонтанировал идеями одна нелепее другой, мечтая вывести школьный спорт на новый уровень. Профессора Бербидж сменила магглорожденная когтевранка, клятвенно пообещавшая, что уже к концу учебного года студенты будут иметь адекватное представление о реалиях маггловского мира. Прорицания для всех, кроме выпускных курсов, упразднили, переведя предмет в разряд факультатива. Что делать с остальными студентами, выбравшими этот предмет для изучения, пока так и не решили, и это гарантировало, что в ближайшем будущем головной боли только прибавится.