Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович

Он открыл глаза. Облако оказалось далеко внизу, над головой чистое голубое небо, и практически зимнее солнце светит, но совершенно не обогревает.

«Как же я не врезался? – растеряно думал Правич. – Облака должны быть твердыми, иначе как в них держатся град, вода и снег? Ступа, стой!»

Получилось.

Радостная мысль о том, что он понял принцип управления ступой, с легкостью перекрыла неприятные ощущения. Но ступа повисла на высоте восьми километров над землей, и мороз – настоящий зимний мороз – сковал руки, больно защипал за нос и щеки: согревающее заклинание больше не действовало. Правич в один миг сообразил: если он сейчас же не спустится, то превратится в ледяную глыбу и разобьется, как сосулька.

Не так, совершенно не так он намеревался прожить вторую молодость.

«Ступа, вниз!» – скомандовал Правич. По телу прошла крупная дрожь: ступа камнем полетела в указанном направлении, и на короткий миг Правич почувствовал, что под ногами нет опоры. Количество адреналина увеличилось на порядок, животный страх вырвался наружу коротким криком. Константин судорожно вцепился в ступу, испугавшись, что останется в воздухе один-одинешенек. Как в реальности прозвучал вспомнившийся рев летевшего следом за ним монстра, и Правича передернуло от ужаса. Только сейчас до него в полной мере дошло, на каком тоненьком волоске висела его жизнь вчерашним вечером. Несмотря на страшный холод, Правич покрылся потом.

«Вернусь, заберу у Мартина тулуп!» – промелькнула хозяйственная мысль. Страх страхом, а о бытовых проблемах забывать не стоит.

Ступа проскочила через облако в обратном направлении. Константин решил оторвать его кусочек на память, вытянул руки в стороны и растопырил пальцы. И не менее сильно удивился тому, что вылетел с пустыми руками, не сумев захватить ни клочка.

– Что такое?! – посмотрев наверх, изумленный Правич не увидел в облаке дыры. – Из чего же вы состоите? – недоуменно пробормотал он. – На вид – вата ватой, а на самом деле…

Даже не почувствовал ничего, когда пролетел. Словно облако – это пустота, белый воздух, туман.

Ступа приближалась к деревьям, и Правич, испугавшись, что в этот раз точно врежется, привычно зажмурил глаза и мысленно завопил:

«Стой!»

Ступа резко замерла в трех метрах от Мартина, все еще лежавшего без сознания. От ветра согнулись ветки, а вскочившие в испуге волки судорожно отбежали под прикрытие деревьев и зарычали так, что Константину стало жутко.

– Тихо – тихо – тихо! – произнес он успокаивающе. – Я вас не трону, мне тулуп снять надо!

Он приказал ступе медленно опуститься около Мартина, но едва она стала снижаться, волчий рык усилился. Ступа замерла.

– Мартин! Ма-а-арти-и-ин! – позвал Правич, кося краем глаза на стаю. – Меняю меч на тулуп, Мартин! Да очнись ты, ей-богу, хватит пластом лежать!

Ступа опустилась еще ниже. Волки утроили мощность рыка и одновременно шагнули в сторону Правича.

– Да вы что, озверели, что ли? – перепугался он. – Идите к черту!

Ступа по его мысленному приказу подлетела на недосягаемую для волков высоту.

– Хорош рычать, помогли бы лучше, – выругался он с безопасного расстояния: при таком количестве и настрое стаи снять с Мартина тулуп вряд ли удастся.

Волки приближались. Лежавшего без сознания Мартина они не просто проигнорировали, они встали на него передними лапами, чтобы оказаться поближе к ступе.

– Ну, и что теперь? – протянул Константин. – Все равно не дотянетесь!

Волки не сводили с него глаз.

Правич сплюнул с досады, махнул рукой на тулуп и взмыл над лесом. Раз уж речь пошла об обновлении гардероба, пришла пора купить нормальную, еще не ношенную обнову. Денежки, слава богу, остались на месте – кошелек не вылетел при падении из внутреннего кармана.

«А при наличии ступы и платить не обязательно! – подумал он. – Спуститься, схватить тулуп, вытряхнуть из него владельца, и дать деру. А пока Яга сотоварищи-пришельцы не взялась за поиски ступы, не отыскала меня и не набила морду, которая и так болит после зверских ударов Мартина, навестить знакомого колдуна и купить у него заклинания защиты от волшебных глаз и оружия. После этого слетать за хорошим луком и приступить к отмщению за то, что оставили меня умирать в таком жутком месте».

Увидев уходящие вертикально вверх тонкие столбики дыма, Правич направил ступу прямо к ним. Решив использовать бесплатный метод получения обновы, он сорвал по дороге несколько веток, укрепил их в ступе и добавил сажи на лице. Теоретически вид получился страшным – летающий ком с ветками, но предварительно проверять воздействие «маскарадного» костюма на подопытных зверушках было некогда и негде.

Правич спикировал на деревню, протяжно подвывая на манер волков и размахивая отрубленной веткой… и тут же вознесся в небо, не успев как следует опуститься: на земле работали дровосеки, державшие в руках каждый по здоровенному колуну. Наподдадут так, что небо с овчинку покажется! Вон, как лихо чурки перекидывают – словно пушинки, а не дерево.

– Определенно, сегодня неудачный день! – пробормотал он.

План с бесплатным получением одежды отпадает. Придется расстаться с частью наличности, иного пути нет.

Правич обматерил дровосеков, дрова и деревенское трудолюбие, и полетел к речке приводить себя в порядок: появляться в деревне испачканным в саже нельзя – иначе за лешего примут, теми же колунами забросают, а потом утопят в болоте, от греха подальше. И всё, концы в воду.

Через двадцать минут Константин смотрел из-за веток ели на работающих дровосеков и ждал, когда они выдохнутся и решат передохнуть, а еще лучше – пойдут поужинать: чем меньше народу его увидит, тем лучше. Но дровосеки кололи чурки на дрова, как заведенные. Количество дров поражало, но не грело совершенно. Как и костры, от которых до Правича доносился лишь дым.

Тулупы лежали рядышком с дровосеками.

– Дразнятся, сволочи! – пробормотал помощник колдуна. – Как не вовремя похолодало!

Холод в последние сутки стал намного злее, ясно чувствовалось приближение зимы. Еще день-два, и выпавший снег не растает, останется до весны.

Правич приказал ступе спуститься на землю, и усталым шагом направился к дровосекам. Проходя мимо костра, не сдержался, и постоял у огня, протягивая к нему ладони и нежась под удивительно приятным теплом.

Дровосеки перестали рубить чурки и уставились на Правича. Тот прикрыл глаза от удовольствия, и наслаждался долгожданным теплом до последнего: ноги отказывались двигаться прочь от костра до тех пор, пока Константин не почувствовал, что еще немного, и он перегреется.

– Добрый вечер, уважаемые! – поздоровался он, заставляя себя не смотреть на колуны в руках дровосеков. На ходу выдумывая легенду о появлении в здешних краях, он старался не привирать: чем больше обманешь, тем сложнее выпутаться. Не та ситуация, чтобы напрягать фантазию, хватит минимума лжи. – Не подскажете, куда я попал?

– А куда ты шел, добрый человек? – спросили дровосеки. Колуны все еще были у них в руках, и Правич понял, что обращение «добрый» звучит скорее из вежливости. Дровосеки рассматривали его лицо: после ударов Мартина оно несколько видоизменилось, и не сказать, что в лучшую сторону. С подобной физиономией нельзя совершать ошибки и злить людей: дровосеки моментально вспомнят классическую фразу о том, что «хороший незнакомец – мертвый незнакомец», и приведут реальность в соответствие с изречением.

– Собственно, я иду, куда глаза глядят! – пояснил помощник колдуна, наблюдая, как вытягиваются лица дровосеков. – Да вы не подумайте чего лихого! Я не беглый каторжник, а добровольно странствую по миру. Позвольте представиться: путешественник-исследователь дальних земель, Константин Правич! А что костюм такой – так это я спасался от волков. Изрубил их оружием, сам весь в крови, – Правич повернулся спиной, чтобы дровосеки увидели окровавленную спину. – Забрался от них на дерево, но во сне упал, изодрал шубу, на лице синяков наставил. На спине сплошная болячка, могу даже показать, если не верите!