Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

— Клавдия Леонтьевна — замкнутая нейросеть Часовых с личностным слепком реального человека. Один из первых удачных прототипов нейропереноса психоэмоционального слепка человека поверх ядра искусственного интеллекта.

— А почему именно Клавдия Леонтьевна? — удивился я.

— Клавдия Леонтьевна Пелешко была первым завхозом Часовых, — пояснила Лиза.

А я в очередной раз понял, насколько мне повезло с Гагариной. Вряд ли вообще существует человек, более фанатично влюблённый в эту профессию.

— Это поистине великая женщина! — положив руку на грудь, одухотворённо продолжала Гагарина. — Придя в «Часовые» из начальника колонии малолетних преступников, она превратила Часовых из военизированной солдатни в семью! И даже генсека Горбачёва таскала за галстук, когда этот идиот приказал вырубить виноградники в в Крыму.

— Стальная леди! — восхитился я.

— Во-во! — часто закивала Лиза.

— А то что ты при ней сейчас выдаёшь… — косясь в сторону, откуда исходил голос Клавдии Леонтьевны, не договорил я.

Мало ли насколько развит искусственный интеллект на Земле-1. Возможно, она своим объяснением скомпрометировала меня, а умная нейросеть уже строгает представление к задержанию. Хотя вряд ли. Гагарина, конечно, весьма увлекающаяся девушка, но отнюдь не идиотка.

— Всё нормально, — правильно поняв мою недомолвку, улыбнулся Борис. — Клавдия Леонтьевна полностью автономна и изолирована от общей сети «Коллектив». Фактически она подчиняется только первому часовому. То есть тебе, Мэлс. А по поводу разумности, Клавдия Леонтьевна это всего лишь функциональная нейросеть с натянутым на неё болванчиком психоэмоционального слепка.

— Не смей так говорить! — осадила Бориса Лиза. — Прояви хоть толику уважения!

— И как с ней общаться? — задал я наверное самый глупый вопрос.

— Ну, как правило у нас это делается ртом, — не удержалась от шпильки Лиза.

Я подмигнул, признав её шутку блестящей, и обратился уже к самой Клавдии Леонтьевне.

— Что сегодня на ужин? — выдал я первое что пришло в голову.

Не из-за того, что был голоден, скорее, чтобы проверить базовый функционал.

— Меню внутренней столовой на 25 февраля 2021 года: борщ ростовский, гуляш венгерский, котлеты щучьи с картофельным пюре, компот из сухофруктов. — безэмоциональным синтетическим голосом выдала нейросеть, которая вроде как почитается часовыми вместо бабушки! Правильно сказал Борис — функциональный болванчик. Оттого вдвойне приятно, что изолированный от общей сети он подчиняется только первому часовому — то есть мне!

Но едва я не озвучил первые выводы по поводу Клавдии Леонтьевны, как искусственный интеллект продолжил, добавив в голос больше человеческих ноток.

— Мэлс, как сильно ты износился за эту экспедицию! Потерял все импланты и… — бабушкиным тоном продолжала нейросеть, будто сейчас видела меня насквозь.

Скорее всего, действительно видела, а ещё все странности, которые выдавали во мне самозванца. Однако не задавала лишних вопросов, лишь продолжая сокрушаться на тему «Как внучок-то исхудал!».

— Рост убавился, да и ширина плеч… — по-бабушкиному продолжал охать заботливый ИИ. — Мэлс, и давно у тебя камни в почках? — совсем уж обескуражила меня Клавдия Леонтьевна.

— Да вот как-то так… — растерянно пожал я плечами.

— Подготовить капсулу восстановления? — участливо предложила она, будто уговаривала внука попариться в бане.

Не зная что ответить, я с мольбой посмотрел на комсомольцев. Почти синхронно оба кивнули, и, чувствуя нехилый такой мандраж в коленях, я согласился!

— И двенадцатичасовой карантин! — громче, чем это было необходимо, воскликнула Лиза, будто боялась, что её не услышат. — Группа довольно долгое время была в контакте с аборигенами. Возможен риск заражения эндемическими вирусами и заболеваниями.

Я было округлил глаза, но Борис покачал головой, давая понять, что так надо. А после и пояснил:

— Нам нужно хотя бы несколько дней, чтобы подготовить тебя…

— К чему подготовить? — совсем как бабушка, с нотками заботы и одновременно намеком на телесные воспитания потребовала ответа нейросеть.

— К речи перед первыми кадетами академии Часовых! — извернулась Лиза.

Я кивнул. Видимо, для сердобольной нейробабушки этого оказалось достаточно.

Марк Твен говорил: «Требуется более трёх недель, чтобы подготовить хорошую речь экспромтом». Что ж, мне придется уложиться за три дня.

— Напоминаю, что 1 марта вы приглашены на закрытый отчет перед ЦК партии.

А вот тут мне стало стрёмно. Накатило нехорошее предчувствие.

И подленькая мысль: «А оно мне надо? Может, лучше обналичить билет домой и оставить проблемы своего покойного дубликата? В конце концов, он ведь уже погиб! Соответственно, и спрашивать уже не с кого!».

— А где будет происходить встреча? — озвучил я вопрос, на который подсознательно уже знал ответ.

— Москва, Красная площадь, дом 1, — подтвердила мои мысли Клавдия Леонтьевна.

Судя по реакции ребят, подобного поворота не ожидали даже они.

— Мэлс, — будто вот этого было мало, Клавдия Леонтьевна продолжала «накидывать» новые вводные. — Шесть часов назад заходил Йотун. Искал тебя по личному вопросу.

— Что-то ещё? — с тоном «Ну давай, вываливай на меня всё полностью!» уточнил я.

— Почтовая корреспонденция, — послушно озвучила нейросеть. — Вы давно не разбирали корреспонденцию. В данный момент её накопилось: 9884 бумажных письма и 21711 электронных послания. Также, согласно невербальным соцопросам и анализу социальных карт интереса советских граждан, настоятельно рекомендуется публично озвучить свою позицию по поводу притязаний на самоотделение Марса от Советского Союза Земли.

И вот тут моё терпение, что называется, сказало: «Всё!»!

— Воу, воу, воу! — движением руки остановил я нейросеть и посмотрел в глаза комсомольцев. — Вы же сказали, что я пойду в прекрасный Советский Союз будущего! А это что⁈ Что⁈ Я вас спрашиваю! Высказаться по поводу отделения Марса от Советского Союза⁈ Серьёзно? Нет, ребят! Отдайте шляпу и пальто, видал я ваши имени…

— Погоди погоди погоди! — часто затараторила Лиза. — Мы… Я…

— Вот это и оно! — усмехнулся я, наблюдая как растерянно Гагарина ищет аргументы.

— А как же камни в почках? — будто про себя спросил Борис. — Клавдия Леонтьевна уже начала подготовку капсулы восстановления. Хоть здоровье перед отправкой поправишь. А потом мы тебя отправим обратно.

В отличие от Лизы, Борис не пытался юлить. Говорил открыто, не отводил глаза. Я будто подкоркой чувствовал, что парень не врёт и в извинение за предыдущую ложь предлагает избавить меня от периодических слёз во время мочеиспускания.

Камни в почках, они, сука, такие! Выбивают слезу из любого мужчины.

— Ты серьёзно? — за меня спросила Лиза.

И если мои слова прозвучали бы как уточнение безвозмездности услуги, то из уст Гагариной они прозвучали как крамола.

— А что такого? — на полном серьёзе ответил ей Борис. — Ты и так наболтала с три короба чтобы Мэлс нам помог. А теперь, когда откровенная ложь вскрылась, хочешь продолжить…

Не договорив, он махнул рукой.

— Я с самого начала был против этой аферы! Так что после того как Мэлс поправит здоровье, я отправлю его обратно.

— А как же… — Лиза всё ещё не верила в то, что говорил ей Борис.

— Ответственность? — догадался он. — Да и пофиг! Всё это с самого начала было неправильно. Я виноват и не снимаю с себя ответственности. Как только Мэлс окажется по ту сторону, я напишу чистосердечное. А там «Коллектив 2.0» уже определит степень моей вины.

— Капсула глубокого восстановления организма подготовлена, — мелодичным бабушкиным голосом с лёгким эхом синтезатора оповестила Клавдия Леонтьевна.

Вот будто ждала этого момента.

— Внучок, — ответил я ей.

— Мэлс, я не совсем поняла, — вновь скатившись в синтезированный звук Клавдия Леонтьевна. — Что «внучок»?

— Впредь можешь называть меня «внучок», — сам не понимаю, зачем я начал троллить систему.