Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
— ТОГДА ВЕРА ВО ЧТО?
— Просто вера, и все. Вера в общем.
Смерть подался вперед. Колеблющееся пламя свечи отбросило на гладкий череп новые тени.
— ПРИ СВЕТЕ СВЕЧИ ЛЕГКО БЫТЬ СМЕЛЫМ. ПОДОЗРЕВАЮ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ТЫ ВЕРИШЬ В ПЛАМЯ, — ухмыляясь, сказал он.
Тоже наклонившись, матушка задула свечу. После чего опять скрестила руки на груди и яростно уставилась в темноту.
Спустя некоторый промежуток времени голос произнес:
— НУ ХОРОШО, ТЫ ДОКАЗАЛА, ЧТО ХОТЕЛА.
Матушка чиркнула спичкой. Яркое пламя снова озарило сидящий напротив скелет.
— Ну, — произнесла она, заново зажигая свечу, — мы что тут, всю ночь будем рассиживаться? За сколькими жизнями ты пришел?
— ЗА ОДНОЙ.
— Но за чьей именно? За коровьей? Смерть отрицательно качнул черепом.
— А коровья жизнь не сойдет?
— НЕТ. ЭТО ОЗНАЧАЛО БЫ ИЗМЕНИТЬ ХОД ИСТОРИИ.
— Но что есть история? Изменчивость — ее суть.
— НЕТ.
Матушка откинулась назад.
— Тогда я бросаю тебе вызов. Игрой. Это традиция. Это разрешается.
Мгновение Смерть молчал.
— ЭТО ПРАВДА.
— Хорошо.
— БРОСАТЬ МНЕ ВЫЗОВ ПОСРЕДСТВОМ ИГРЫ РАЗРЕШЕНО.
— Да.
— ОДНАКО… НАДЕЮСЬ, ТЫ ОТДАЕШЬ СЕБЕ ОТЧЕТ В ТОМ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ? ВЕДЬ ЧТОБЫ ВСЕ ВЫИГРАТЬ, ТЫ ДОЛЖНА ВСЕ ПОСТАВИТЬ НА КОН.
— Все или ничего? Да, это правило мне известно.
— И ЕЩЕ. МЫ ИГРАЕМ ВО ЧТО УГОДНО, НО НЕ В ШАХМАТЫ.
— Честно говоря, я и сама шахматы терпеть не могу.
— И НЕ В ДУРКЕРА. Я ТАК И НЕ СМОГ РАЗОБРАТЬСЯ В ЕГО ПРАВИЛАХ.
— Согласна. А как насчет покера? Каждому сдается по пять карт, менять не разрешается. Как говорится, смерть наступит быстро и безболезненно.
Смерть тщательно обдумал матушкино предложение.
— ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТУ СЕМЬЮ? — неожиданно спросил он.
— Нет.
— ТОГДА ПОЧЕМУ?
— Слушай, мы так и будем чесать языками? Либо играем, либо нет.
— НУ ЧТО Ж, ЛАДНО…
Взяв колоду, матушка, не опуская взгляда и все время улыбаясь Смерти, перетасовала ее. Сдав по пять карт себе и партнеру, она потянулась за своей сдачей…
Как вдруг ей в запястье вцепилась костлявая рука.
— НО СНАЧАЛА, ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК, МЫ ОБМЕНЯЕМСЯ КАРТАМИ.
Взяв карты, он поменял их местами и приглашающе кивнул матушке.
— ГОСПОЖА?
Мельком глянув на свои карты, матушка бросила их на стол.
— ЧЕТЫРЕ ДАМЫ. ГМ-М-М. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ СДАЧА.
Смерть изучил свою «руку», после чего снова посмотрел в бесстрастные голубые глаза матушки Ветровоск.
Некоторое время ни один из них не шевелился.
Наконец Смерть выложил свою «руку» на стол.
— Я ПРОИГРАЛ, — произнес он. — У МЕНЯ ЧЕТЫРЕ ДВОЙКИ.
Еще пару секунд он продолжал вглядываться в глаза матушки. В глубинах его глазниц горели точки синего пламени. А потом — или это матушке только показалось? — одна из точек на кратчайшую долю мгновения погасла и тут же загорелась вновь.
Кивнув, матушка протянула Смерти руку.
Она всегда гордилась своей способностью оценивать людей по взгляду и рукопожатию. Пальцы, которые сжали ее руку, были очень холодными.
— Бери корову, — произнесла она.
— ЭТО ЦЕННОЕ СУЩЕСТВО.
— Но кто знает, кем в будущем станет этот младенец?
Смерть встал и потянулся за косой.
— ОЙ! — вдруг поморщился он.
— Ага, — добродушно кивнула матушка Ветровоск. Атмосфера стала не такой напряженной, и можно было перейти на более светский тон. — То-то, я вижу, ты как-то неловко действуешь этой рукой. Будто бы бережешь ее.
— БЫВАЕТ… МОНОТОННАЯ РАБОТА, ОДНИ И ТЕ ЖЕ ДВИЖЕНИЯ И ВСЕ ТАКОЕ. ПОБАЛИВАЕТ ИНОГДА.
— Если вовремя не предпринять мер, потом будет хуже.
— НАСКОЛЬКО ХУЖЕ?
— Хочешь, я посмотрю?
— ТЫ ПРАВДА В ЭТОМ РАЗБИРАЕШЬСЯ? ЧЕСТНО ГОВОРЯ, В ХОЛОДНЫЕ НОЧИ ОНА УЖАСНО НОЕТ.
Поднявшись со своего места, матушка попыталась было ощупать больное место, но ее пальцы сомкнулись вокруг воздуха.
— Послушай, тебе придется немного уплотниться. Иначе я вряд ли смогу чем-нибудь помочь.
— ТЫ ЧТО, И МНЕ ПРОПИШЕШЬ ЦУКРОЗУ С АКВОЙ, ПО ОДНОЙ ЛОЖКЕ ТРИ РАЗА В ДЕНЬ?
— Подслащенную воду? О нет, ты же сам знаешь, это только для неверующих. Ну же, давай, закатывай рукав. И не веди себя как маленький мальчик. Чтобы причинить тебе вред, нужно очень постараться, ты ведь все-таки Смерть.
Пальцы матушки коснулись гладкой кости. Ничего особенного, щупала она руки и похуже. На этих, по крайней мере, плоти нет и никогда не было.
Она помассировала кость, немножко подумала, потом ухватилась покрепче, резко повернула…
Послышался щелчок.
— ОЙ!
— А теперь попробуй, как там, у плеча.
— Э-Э. ГМ-М. ДА. И В САМОМ ДЕЛЕ, ТЕПЕРЬ МОЯ РУКА ХОДИТ КУДА СВОБОДНЕЕ. ДА, ТОЧНО. НУ НАДО ЖЕ! БОЛЬШОЕ ТЕБЕ СПАСИБО.
— Если опять начнет беспокоить, ты знаешь, где меня найти.
— СПАСИБО. БОЛЬШОЕ ТЕБЕ СПАСИБО.
— Собственно, ты найдешь кого угодно и где угодно. Но лучше всего заходи утром во вторник. В это время я обычно дома.
— Я ЗАПОМНЮ. ЕЩЕ РАЗ СПАСИБО.
— Значит, договорились. Тебя я принимаю по вторникам. В другие дни постарайся не заглядывать. Ты все-таки не совсем обычный посетитель. Не хочется лишний раз встречаться. Без обид.
— СПАСИБО.
Смерть двинулся прочь. Мгновение спустя с того места, где лежала корова, донесся едва заметный вздох. Это и еще то, как кожа слегка осела, отметило переход от живого животного к остывающему мясу.
Матушка взяла на руки мальчика и положила руку ему на лоб.
— Жара больше нет, — произнесла она.
— ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК? — окликнул Смерть уже от двери.
— Да?
— Я ПРОСТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ… А ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ Я… ВЫИГРАЛ?
— В карты, ты имеешь в виду?
— ДА. ЧТО БЫ ТЫ ТОГДА ДЕЛАЛА?
Осторожно положив младенца на солому, матушка улыбнулась.
— Ну, для начала, — призналась она, — я сломала бы тебе твою чертову руку.
Агнесса долго не могла заснуть: на новом месте всегда плохо спится. Большинство ланкрцев, как гласит пословица, ложатся с петухами, а встают с коровами [3] . Но она присутствовала на вечернем представлении, а потом смотрела, как убирают декорации, как уходят актеры (или, в случае с младшими хористами, как их уводят в комнатушки в самых дальних закоулках здания). И вскоре не осталось никого, кроме Уолтера Плюма и его матери, которые убирали сцену после представления.
