— Да ты шутишь, Вэйсс? — Я усмехаюсь. — Мои ноги вообще сейчас далеко от твоих.
— Вот опять! — взрывается он, переходя на брань.
— Что ты…Ой!
В этот момент кто-то снова прыгает на моей ноге. Однако на этот раз мне чудится будто я чувствую чей-то хвост, оказавшийся у меня под ногами.
— Что это?..
— Только не кричи, но кажется это…
— Бурые крысы! — наступив-таки на хвост одной из них, а затем услышав сдавленный писк, тут же произношу я, издав что-то наподобие поросячьего визга.
Вэйсс начинает хохотать в голос. А я действую на инстинктах. Каким-то неведомым чудом нахожу этого недоумка и запрыгиваю к нему на руки. Да так, что мы едва не валимся не землю.
— О духи, ты меня чуть не убила…
— Как говорит моя бабушка: «Чуть — не считается».
И хотя я не вижу лица этого упыря, но зато прекрасно знаю, что сейчас он закатывает глаза.
— Слезай давай. Они убежали, как только ты придавила одну из них.
— Я не придавливала, а случайно её задела! Это разные вещи.
— Ну да, ну да.
Фыркнув себе под нос, отпускаю руки, перестав цепляться за его шею, и спешно сползаю вниз.
Айен что-то шипит себе под нос о «чокнутых, ненормальных свинках», но я тактично помалкиваю, делая вид, что ничего не случилось. И нет — я не из пугливых. Просто иногда в сознание происходит помутнение. Наверное, темнота и правда дурно влияет на людей.
Отмахнувшись от посторонних мыслей, я собираюсь продолжить поиски. Но вдруг слышу едва различимый вой, словно дуновение ветра.
— Ты это слышал?
— Слышал — что?
— Этот звук… — Я снова прислушиваюсь к странным шорохам, доносящимся из глубины. И вновь слышу странный зов.
Толком не задумываясь о том, что делаю — устремляюсь вперёд, в самую гущу тьмы.
— Эй, Роуз! Ты куда?
— Мне кажется там кто-то есть.
— Звучит как в кошмарном сне. Особенно, если учесть, что мы некроманты, — ворчит, как старик. Но к моему удивлению, неожиданно находит меня в темноте и хватает за руку. Именно хватает, словно я собака, сорвавшаяся с поводка и бесстыдно убежавшая от хозяина. А затем как ни в чем не бывало говорит: — Идём. Посмотрим, что там. Может быть найдём выход. — Он как-то отчаянно усмехается и уже тише добавляет: — Хорошо бы только его.
Катакомбы — не что иное, как бесконечная вереница коридоров, в которых пахнет сырой плесенью и воняет сточными трубами, изредка появляющимися на пути. Но все меняется, когда я замечаю белый огонёк. Он зависает в воздухе, находясь на достаточном расстоянии от нас. А затем неожиданно срывается с места.
Мы переглядываемся. После чего я сжимаю руку парня и тяну за собой, сказав:
— Бежим.
Не проходит нескольких минут, как мы настигаем наш огонёк.
— Вон он!
На этот раз Вэйсс тянет меня за собой. Но мы успеваем пробежать пару метров, прежде чем замечаем, как огонёк повисает в воздухе и неожиданно превращается в женский силуэт. Бледный, но такой отчетливый, как в тот раз — в классе, что я невольно отступаю назад. Некогда голубые глаза почти выцвели, превратившись в грязно-серые, безликие тени.
По телу снова бегут мурашки. Все внутри меня переворачивается. Я чувствую обжигающий душу холод. Он сковывает по рукам и ногам, заставляя едва выдохнуть, чтобы ослабить это давление и понять кто передо мной.
— Неприкаянная душа, — озвучивает мои мысли вслух Айен.
Встретить их можно довольно часто. Поскольку ими занимается особый отдел под названием «Феррум». Они что-то вроде региональной спец-группы под началом экзорциста.
Исследование территорий, некогда подающих признаки присутствия неприкаянной души, а затем развоплощение — работа экзорциста — и дальнейшее исчезновение с возможностью перешагнуть за грань, чтобы обрести заслуженный покой. Вот, чем они занимаются.
На доли секунд я теряю над собой контроль, позволяя холоду просочиться ближе к сердцу. Но затем, на каком-то интуитивном уровне, я выдыхаю и мысленно воздвигаю барьер, что не даст теплу окончательно покинуть мое тело.
— И, что будем делать? Без экзорциста мы ей не поможем. А, если уйдём так просто, то есть все шансы, что она станет чёрной душой.
Неприкаянные души, долгое время блуждающие в одиночестве и молящие о помощи, в конце концов становятся чёрными душами, теряющими какой-либо ориентир в мире — будь то загробный или же мир живых. Именно они чаще всего овладевают телами, а затем берут контроль над сознанием некроманта.
В былые времена, когда техника магии была ещё не столь велика — подобные случаи происходили довольно часто. Из-за чего возникли вторжения со стороны нечисти, за которыми рука об руку следовала смерть и само разрушение.
Только экзорцист способен упокоить душу и переправить её за грань. Некроманты, конечно, тоже могут совершить подобное. Но лишь при правильной подготовке, требующей время, и при высоком потенциале дара. Поскольку основаная часть нашей работы — все же нежить. Души же относятся несколько к другой категории и забирают слишком много энергии. Именно поэтому подобные ритуалы совершают несколько некромантов.
Однако прежде чем я успеваю ответить, губы женщины неожиданно приходят в движение, и она едва слышно произносит:
— Помоги мне.
Не веря в то, что слышу это, я делаю шаг вперед, заглядывая незнакомке в глаза.
Тогда в классе…мне казалось, что эти же слова — плод разыгравшегося воображения, оказавшегося под натиском ужаса. И, словно отвечая на мой невысказанный вопрос, она повторяет:
— Помоги…
«Понимать души…»
Экзорцисты — некроманты, способные развоплощать неприкаянные души, отправляя их за грань. Однако в одной книге, которую я читала, было сказано, что в древние времена их также называли посланниками небес, поскольку они слышат призыв — голоса оживших душ.
Да не может быть…
— Эй, Роуз, ты в порядке? Ты резко побледнела…
— Кажется, я знаю, что нам делать.
— Что? — удивление в его голосе скрыть не удаётся. Он вдруг неожиданно выступает вперёд и заслоняет собой неприкаянную душу, со всей серьезностью посмотрев на меня. — Только не говори мне, что ты…
— Именно. — Я обречённо киваю и перевожу взгляд на женщину, наблюдающую за нами. Она явно не из тех, кто любит поболтать после смерти. — Я её понимаю. И она просит о помощи.
— Вот дьявол!
Он отступает в сторону и пинает какой-то камень, в очередной раз выругавшись.
Быть некромантом довольно-таки тяжело. И это неоспоримый факт. Но, если судить из того, что я читала об экзорцистах, то…это ещё куда хуже, несмотря на все благородство и помощь этому миру. Поэтому реакция Вэйсса мне вполне понятна, хоть и не ясна.
Можно подумать, что это на него свалилась оглушительная правда о том, кто он!
В какой-то момент он перестаёт метаться из стороны в сторону, словно израненный зверь. Женщина с печальным взглядом тем временем наблюдает за нами, словно пытается понять — чего ожидать дальше.
— Ты знаешь, как это делается?
— Если я скажу, что в последнее время изучила достаточно материала по нашей профессии. Правда только в теории и различных картинках. Ты мне поверишь?
— Ты сейчас это серьезно?
— А похоже, что я шучу, мистер Вэйсс? — не без некоторой язвительности произношу я, а затем, сунув руку в голенище сапога, достаю свой маленький кинжал с синим камнем на рукояти. — Что? Только не говори, что ты не носишь с собой подобного? Если учесть, как ты говоришь, тот факт, что мы некроманты.
Он неожиданно усмехается и откуда-то из-за пояса достаёт похожий кинжал с ярким, чёрным узором, вьющимся на лезвии, сказав:
— А ты быстро учишься.
Я киваю.
— Именно поэтому мы сейчас будем уповать на мою удачу и, как там говорил ректор — смекалку и интуицию?
— Только попробуй перейти за грань, я тебя достану оттуда, чтобы потом тут же самолично и закапать.
— Не переживай. В крайнем случае — у меня либо ничего не получится, либо — все пройдёт замечательно. Потому что ты так просто от меня не отделаешься, Айен Вэйсс. Даже не мечтай.
