Заточи свой клинок и Вперед! (СИ) - "Ленивая Панда"

— Пятьдесят одна тысяча, — донеслось медленное из зала. Это был Виктор. Он повернулся в мою сторону, показывая свой кривой «благородный» оскал.

Хах. Грёбаный уродец. Делает это не ради щита, а лишь, чтобы насолить мне. И перебивает еще так позорно, всего лишь с шагом в одну тысячу.

Я скрестил на груди руки, ответив на его взгляд спокойным взором. Этот ребенок решил поиграть со взрослым дядей. Хорошо.

— Пятьдесят пять… — крикнул утонченный Вексор.

— Шестьдесят… — перебил жирный Валеска.

— Шестьдесят пять… — Виктор даже глазом не моргнул.

Торги продолжались без меня. Ставки словно звучали фоном. Я же постукивал пальцами по столу, отпивая время от времени морс. Видимо прогноз гильдии был правилен в том, что синие артефакты уйдут не меньше чем за сто тысяч.

Меня выбили из торгов, но я еще мог вернуться. Мозг прокручивал разные варианты, выбирая каким образом это лучше сделать.

Внезапно занавеска соседней ложи отодвинулась. Миледи Вейн грациозно встала и подошла к краю своего балкончика.

— Господин Геральт, — сказала она мелодичным, струящимся как шёлк голосом. — Кажется, вы испытываете некоторые… финансовые затруднения?

— И что с того?

— Я готова предложить вам сделку. Пятьдесят тысяч золотых прямо сейчас, без процентов и обязательств по возврату.

Прямо сейчас? Без процентов? Оу, как щедро. Но ставлю труп Валерика, что такие предложения подозрительны даже для местных прожжённых дельцов.

— В обмен на? — уточнил я.

Миледи Вейн растянула тонкие губы в длинную улыбку.

— Вашу очаровательную спутницу. Полагаю, для духовного фамильяра такого уровня я смогу найти более достойное применение.

Сиси вздрогнула рядом со мной.

— Я не вещь, — возмутилась она.

— Разумеется, дорогая, — миледи даже не взглянула на неё. — Но давайте будем реалистами. Ваш хозяин явно нуждается в средствах, а я готова щедро заплатить. Все останутся в выигрыше.

Я медленно встал, подошел к краю лоджии, встав напротив женщины.

— Миледи Вейн, — вежливо обратился, придерживаясь светского этикета. — С вашего позволения, я выражусь предельно ясно, чтобы не было недопониманий.

— Конечно, — она приподняла идеально выщипанную бровь.

— Категоричное «НЕТ». Сделаете мне еще раз такое предложение, и мы станем заклятыми врагами. И я не посмотрю на то, что вы женщина.

В этот момент в аукционе был как раз перерыв между делавшими ставки. Поэтому мой спокойный голос прозвучал необычно громко в тихом зале. Так, что это услышали люди в соседних лоджиях.

Внимание людей тут же переключилось на нас. Кто-то ахнул. Кто-то нервно хихикнул. Валеска подавился очередным пирожным.

Лицо миледи Вейн превратилось в маску. Только глаза полыхнули яростью.

— Вы пожалеете о том, что отказали мне.

— Очередь уже длинная, записывайтесь на завтра.

Она развернулась и резко запахнула свои занавески.

Тем временем торги продолжались. Богатые участники с привычной периодичностью подстегивали цену все выше и выше.

Она уже достигла семидесяти тысяч.

Тук. Тук. Тук. Тук. Я продолжал постукивать пальцами по столу.

Мне НУЖЕН этот грёбаный щит. Он обеспечит полную свободу передвижения в лабиринте.

Ладно. Пожалуй выберу этот вариант.

Я выглянул за дверь ложи и увидел там служащего:

— Эй, парень. Позови-ка сюда Бернарда. Срочно!

Через минуту в ложу буквально вкатился запыхавшийся толстяк.

— Господин Геральт! Звали?

— Да. Я решил взять ссуду. Давай сюда свои бумаги и покажи, что там нужно подписать?

— Но… прямо сейчас? Во время торгов?

— Сейчас или никогда.

Он засуетился, вытаскивая документы с гербовой бумагой из инвентаря. Быстро проверив содержание, я проставил подписи в нужных местах.

— Сто тысяч, раз… — донесся голос ведущего со сцены. Стоимость достигла уже этой шокирующей суммы.

— Вот ваши деньги, господин Геральт, — Бернард протянул мне небольшой листик с замысловатым оттиском. — Это чек на предъявителя, на сумму в сто тысяч золотых. Действителен уже сейчас.

— Отлично. Спасибо Бернард.

— Сто тысяч, два…

Когда он наконец удалился, я поднялся и подошёл к самому краю ложи.

— Сто тысяч…

— Сто пятьдесят тысяч золотых! — спокойно прервал я Ориона, не дав ему завершить торги.

Да, сказал я это спокойно, но выглядело это как… Взрыв. Будто молния ударила в зал и все сдохли.

Взоры участников во всех ложах устремились на меня.

— Невероятно… — выдохнула женщина в элегантном красном платье.

— Ставка с отрывом в пятьдесят тысяч. Насколько знаю, в ВИП-аукционе еще ни разу не делался такой шаг, — произнес сухонький старичок из тридцатой ложи.

— Я думал мистер рекордсмен сдался, но он вернулся нанеся еще более оглушительный удар чем раньше. Одной фразой заставил вздрогнуть весь зал.

Участники пустились в обсуждения, высказывая свои предположения о причинах такого хода. Кто-то восхищался, кто-то же наоборот считал подобное глупостью.

Ведущий Орион к тому времени тоже пришел в себя.

— СТО ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ЗОЛОТЫХ! — заорал он, чуть ли не взрываясь от восторга. — Фантастическая ставка от господина Геральта и самая высокая за сегодня! Посмеет ли кто-нибудь перебить ее?

Один из жердяев с огромным пузом открыл рот, посмотрел на щит, потом на меня, и медленно откинулся в кресле. С сожалением качая головой.

Другой богатый утонченный ремесленник говорил про «необоснованные траты на простое зачарование левитации», но тоже ограничился от продолжения торгов.

А вот Виктор… Ох-хох. Этот светский говнюк смотрел на меня с таким ледяным спокойствием, что, держу пари, у окружающих забегали мурашки по коже (у всех кроме меня разумеется).

Говнюк медленно поднялся.

— Сто пятьдесят одна тысяча, — вежливо улыбнулся он, а в его взгляде читалось чистое, незамутнённое удовольствие.

Виктор Росфильд сидел в своей ложе с идеальной осанкой, которую вбивали в него с детства. Спина прямая, подбородок слегка приподнят, руки элегантно сложены на подлокотниках. Всё в нём излучало аристократическое превосходство и абсолютную уверенность в победе.

Он наблюдал за реакцией противника. За тем как он отреагирует на этот ход. И чем дольше Виктор смотрел, тем сильнее его губы изгибались в усмешке.

Выскочка не сказал ни слова. Он просто встал, подошел к краям ложи и закрыл занавески, полностью скрывшись от вида всех остальных.

— Ха-ха-ха. Прекрасно, просто прекрасно. Нищий ублюдок не может перебить ставку с разницей всего лишь в одну тысячу. Действительно нищий, — Виктор хлопнул себя по колену, подавляя смешок.

Он выполнил долг члена семьи. Наказал выскочку, оскорбившего его брата. Тупого, несносного, да и в целом ублюдочного брата, но все же брата. И наибольшее удовольствие Виктору доставляло то, каким образом он поставил на место Геральта — ставкой с жалким превосходством всего лишь в одну жалкую тысячу.

Нищеброд не смог ничего ответить, спрятавшись как побитая собака.

О, да. Унизить человека таким образом, да еще на глазах у толпы… Нет лучше наслаждения, чем ощущение от втаптывания в грязь чужого достоинства.

И чем сильнее Виктор унижал человека, тем больше морального удовлетворения он получал.

Рожденные в грязи должны знать свое место!

— Молодой человек, налейте мне пожалуйста вина, — Виктор вернул себе безупречный облик благородного и вежливого аристократа, обратившись к стоящему поодаль официанту. Тоже ничтожной грязи, но нужно держаться в образе.

— С удовольствием, сэр, — официант заискивающе улыбнулся, подходя с графином.

Хоть Виктор и выбил своей ставкой Геральта, но основные соперники еще остались в игре. Они продолжили повышать цену. И к этому моменту она достигла уже ста шестидесяти тысяч.

Первая цель «унизить Геральта» выполнена, но сам по себе лот тоже представлял ценность. Эгида Небесного Рыцаря являлся ключом к безопасному прохождению на шестой этаж. Через область лабиринта, где было огромное количество болот со смертельными топями, гигантскими крабами и туземцами-кроколюдами. Они то и превращали обычное передвижение в смертельную лотерею