Lvl 3: Двойник. Part 2 (СИ) - Криптонов Василий

— Я маме написал письмо. Она не ответила.

— Почтальон забухал, — пожал я плечами.

— Мёрдок, какой почтальон? Я отправил письмо. Отсюда из ящика они моментально отправляются на мобильное приложение. Мама уже тысячу раз его могла прочитать...

— Так ты от меня-то чё хочешь? Успокоения или правды? Если успокоения, то почтальон забухал, не парься. А если правды — то матушка наша сейчас в таком глубочайшем а*уе пребывает, что в ближайшие года три-четыре вряд ли тебе хоть телеграмму отобьёт.

— Причём здесь вообще Телеграм? — поморщился Федька.

Я долго молча смотрел на него, потом нехорошо выругался:

— Б**дь, такое чувство, будто с Ромычем разговариваю. Вроде в один год родились, в одной стране росли... Наверное, дело в том, что мне быстро за**алось в приставку шпилить, и я книжки листать начал с умным видом. А ты так семилеткой и подох. Какой у тебя психический возраст-то? Блин, пить система позволяет, значит, двадцать один есть. Мистика какая-то. Или ты там себе заранее особые привилегии накрутил? К слову сказать, мы должны сверить пенисы. Если ты себе нарисовал больше — я сию же секунду убью тебя мега-артефактом. Пошли.

— Куда? — шухернулся Федька.

— За угол, на улицу, — мотнул я головой. — Разберёмся, как мужик с мужиком, у кого больше.

— Знаешь, для человека, который на словах так открещивается от гомосексуализма, ты слишком часто размахиваешь членом при мужчинах.

— Федь, ты — не мужчина, ты — баба с х*ем.

И стоило мне сказать такое, как будто по волшебству рядом со столиком появилась Экси. На меня она даже не взглянула.

— Ты! — ткнула она пальцем в Федьку. — Это был ты?!

— Где?! — побледнел тот.

— Ты трахал меня перед камерой и врал мне, что ты Мёрдок? Ты поставил меня в такое идиотское положение?!

Вот это внезапно... С кем же она поговорила-то? К Сандре, что ли, на чашку чая завернула?..

— Я... Но... — лепетал Федька.

— Кто, б**дь, дал тебе право издеваться над моими чувствами?! По-твоему, без тебя там всё было слишком прекрасно и безоблачно?

Не дожидаясь ответа, Экси размахнулась и отвесила братану пощёчину. Да какую! Как у него только голова не оторвалась. А потом — ещё одну, и ещё. От четвёртой он упал вместе со стулом. Я успел заметить, что здоровья процентов двадцать — как корова языком слизала. Ну, Экси-то воин, дурака не валяет.

— Сколько сняли? — участливо спросил я.

— Четыре сотки, — буркнула Экси и, схватив кружку Федьки, выпила её залпом. — Того стоило.

— Держи восемь. Я получил удовольствие, практически сексуальное.

— Не нужны мне твои деньги, Мёрдок, — отдышавшись, сказала Экси. — Я, вообще, зашла спросить, когда ты намерен рассчитаться.

— В смысле, рас...

Экси с удовольствием понаблюдала за моим вытягивающимся лицом.

— Да-да, — сказала она. — Я ходила в твой квест. Свидание ты мне должен. И это должно быть нормальное свидание, а не «посмотри на мой х*й, а теперь я пошёл домой». Я хочу ужин, свечи, чтобы ты был трезвым по крайней мере в начале, и чтобы мы могли поговорить. Всё это, кстати, прописано в соглашении.

— Да от тебя в том рейде и толку-то не было! — заорал я. — Х*ли ты вообще под канат кинулась?!

— А это уже никого не колышет! Я свою часть сделки выполнила.

— Не, ну давай я на свидании так же буду! «Здравствуй, Экси, какой романтический вечер, как ты красива сегодня, ой, я спустил себе в трусы, ты только посмотри на мой х*й, а теперь я пошёл домой».

— По договору — час, — погрозила мне пальцем Экси. — Даю тебе сутки на то, чтобы назначить, где и когда. Иначе буду взыскивать через суд.

— П**дец — начало отношений, — схватился я за голову. — Обычно это уже где-то ближе к концу суды появляются.

— «Обычно» и ты, Мёрдок, это две прямые, расположенные в параллельных плоскостях. «Обычно» с тобой я уже пробовала. Счастье нужно крепко держать обеими руками, вот что я поняла!

И ушла.

Федька вполз обратно за стол.

— Это она меня счастьем называет, — пожаловался я. — Что в башке у бабы, а? Вот как с такой можно какие-то отношения строить, если она уже на старте — невменько полнейшее?

— Ты идиот, Мёрдок! — прошипел Федька, понюхав свою пустую кружку. — Ты — мудак и идиот. Тебя искренне любят, совершенно бескорыстно. Люди готовы за тебя жизнь отдать! А ты только и делаешь, что шлёшь всех нахер и называешь идиотами.

— Пидарасами ещё.

— Если бы ты хоть чуть-чуть сместил себе точку сборки, ты мог бы стать абсолютно счастливым! А я...

И он вдруг позорно, как сучка, зарыдал. Аж, кажется, все посетители перестали трепаться и уставились в нашу сторону. Надеюсь, хоть на ники смотрят, а не только на рожи. А то пойдут слухи, будто Мёрдок в кабаке перед братом плакал. От такого не отмоешься. Только суицид...

— Я себе такой кармический узел завязал, что п**дец! — выл Федька. — Меня убила моя возлюбленная! Что может быть хуже вообще?! Сколько я ещё буду искупать тут свои грехи? Может быть, вечность?!

— Какие грехи? — хлопал я глазами. — Какое «искупать»? Ты с полглотка ужрался, что ли? Это ж виртуал, ёптыть. Да через месяц все про тебя забудут. Хочешь — свали в другой город, где тебя вообще никто не знает. Смени пол, имя, найди Даймонда и е**сь с ним долго и счастливо.

— Ты не понимаешь... — Федька уставился на меня такими красными глазами, что я внезапно скумекал: он весь день тут явно не пепси-колу пил, и полглотка ерша были лишь вишенкой на торте. — Когда я оцифровал тебя — я уснул прямо в палате, и мне явился Бог.

— Ну, п**дец... — Я поспешил глотнуть из кружки. Когда за теологию речь заходит — это уже всё, туши свет. А я до сих пор не в кондиции.

— Он был невероятно благим и сияющим, — лепетал Федька, еле ворочая языком. — Он... Он был...

— Чёрным?

— Ч... что?

— Ну, он чёрный? Или баба?

— Он белый мужчина!

— Без шансов, Федь. В Штатах такого не снимут. Оскорбление е**нической силы. Давай Бог — это негритянка-трасгендер.

— Это был нормальный мужик с очень усталыми глазами, в очках с роговой оправой, с короткой бородой и усами, и от него пахло сиренью! — прорычал Федька.

— А почему сиренью?

— Не знаю, почему сиренью! Когда он появился — запели невидимые птицы, и я услышал журчание ручьёв... Я упал перед ним на колени и заплакал. Я думал, он будет меня карать... Но он поднял меня, обнял и...

— Дальше не надо, — попросил я.

— ...и сказал: «Спасибо».

— Хренасе, номер. Это за что он тебе спасибо сказал?

— Я сам не понял. И спросил. Он сказал: «Ты сделал то, что заменит людям загробную жизнь, заменит Ад, Чистилище и Рай. Я так устал поддерживать всё это, так устал работать. Но теперь я смогу отдохнуть».

Хлюпнув носом, Федька сказал:

— Я начал проходить свой ад. Мой ад — это отсутствие радости жизни. Я так ждал этого всего! И что теперь? Мне тоскливо в квестах, меня напрягает система. Я воображал, как буду прокачивать навыки, как стану со временем одним из самых крутых игроков... А в итоге что? Я сижу в этом грёбаном вонючем кабаке, пью в одиночестве, и мне кажется, что меня на**али!

Я допил кружку, с грустью посмотрел внутрь. И почему всё хорошее так быстро заканчивается?

— Это не ад, Федя. Это называется «взросление». Когда вдруг понимаешь, что жизнь — это ни**я не поигрушечки, а куча говна. И развлекаться тут надо учиться совсем другими способами.

— Это какими? — зарычал Федька. — Только слово скажи про алкоголь! Меня уже тошнит от этой дряни.

Ещё бы не тошнило. Меру-то знать надо. Ух ты ж, бля, да у него «алкашка» почти полная. Ну, брательник, ну, силён. Так колдырить, что за один день чуть в алкаши не скатился!

— Пошли, — встал я.

— Куда?

— Проветришься. Да заодно покажу тебе, как взрослые люди развлекаются. Давай, пошли! Х*ли ты, при жизни штаны не напротирался?

TRACK_36

Краешком сознания я ещё помнил о сене для Лимузина, а потому порадовался, что идём мы хотя бы приблизительно в направлении рынка.