Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
К тому же он говорит по-агатски. По крайней мере, лучше, чем Коэн, нахватавшийся ходовых фраз и этим ограничившийся. Сам Профессор Спасли говорил, что выучил язык по старым книгам. А еще он говорил, что из старых книг можно узнать очень много интересных фактов.
Коэн, покряхтывая, взобрался на валун.
— Чем ты тут занимаешься, а, Проф?
Профессор Спасли, прищурившись, вглядывался в бледный силуэт Гункунга, вырисовывающийся на пыльном горизонте.
— Видишь тот холм, сразу за городом? — откликнулся он. — Такая огромная округлая насыпь?
— Здорово смахивает на могильник моего папаши.
— Да, только этот — естественного происхождения. Слишком уж большой. И видишь, на самой его верхушке стоит что-то вроде пагоды. Очень любопытная архитектура. И я вот думаю, мои , нам стоит рассмотреть ее поближе?
Коэн внимательно изучил большой округлый холм. Это был большой округлый холм. Угрозы в нем никакой не было, и, судя по всему, цены он никакой не представлял. Следовательно, о холме можно было забыть. Сейчас Коэна интересовали другие, более насущные вопросы.
— Люди входят во внешний город и выодят из него, — продолжал Профессор Спасли, следовательно, осада — это лишь видимость, чтобы показать: мол, мы тут. Так что с проникновением в Гункунг вряд ли возникнут проблемы. Но попасть непосредственно в Запретный Город дет гораздо сложнее.
— А как насчет того, чтобы всех поубивать — предложил Коэн.
— Неплохая идея, но непрактичная, — отклонил предложение Профессор Спасли. Нет, ей нынешней методологии я исхожу из факт Гункунг находится на значительном расстоянии от реки, а населения в нем — почти миллион
— Методология — штука важная.
— А для артезианских колодцев местность не совсем характерная.
— Во-во, и я о том же подумал.
— И водопроводов тоже не видно, если ты заметил.
— О да, водяные проводы… Эти агатцы любят всякие праздники, согласился Коэн. — Жаль не успели, погуляли бы от души. Проводили бы, помахали ручкой…
— Что заставляет меня усомниться в правомерности высказывания, будто бы в Запретный Город даже мышь не проскользнет, в голосе Профессора Спасли прозвучала едва заметная нотка самодовольства. — В том-то все и дело, мышь без труда проскользнула бы в Запретный Город если бы умела задерживать дыхание.
— Но мыши не умеют задерживать дыхание, обрадовался Коэн, почувствовавший наконец твердую почву под ногами. А люди умеют.
— Именно.
Повозка остановилась. Мешок сняли. Вместо терки для сыра, которую Ринсвинд ожидал увидеть, его взору предстали два молодых, встревоженных лица. Одно из них тоже принадлежало девушке, по, как Ринсвинд с облегчением удостоверился, не Прекрасной Бабочке. Эта девушка выглядела чуть моложе, и Ринсвинду почему-то опять вспомнилась картошка [34] .
— Себя чувствуешь хорошо? — она говорила на ломаном, но вполне узнаваемом морпоркском. — Мы очень сожалеем. Ты сейчас лучше? Мы говорим тебе им языке небесного города Анк-Мор-Пок. Язык свободы и прогресса. Язык Одного Человека, Одного Голоса!
— Ага, Ринсвинд счел за лучшее не возражать. По морю его памяти проплыл образ анк-морпоркского патриция. Один человек, один голос. Ну да. — Я его встречал. Того самого, у которого этот голос. Только…
— Удачи Народному Делу! — воскликнул юноша. — Рассудительно Вперед! — Юноша выглядел так, будто его сложили из кирпичей.
— Прошу прощения, — вставил Ринсвинд, — но почему вы… бумажный светильник для церемоний… кипа хлопка… спасли меня? То есть когда я говорю «спасли», то имею в виду, зачем вы ударили меня по голове, связали и привезли сюда, где бы мы сейчас ни находились? Что такого плохого могло случиться на постоялом дворе? Ну, дали бы мне по уху, что не заплатил…
— Самое худшее, что могло с тобой случиться, — это мучительная смерть, растянутая на несколько лет, — услышал он голос Бабочки.
Девушка появилась из-за повозки и мрачно улыбнулась Ринсвинду. Руки она скромно держала в складках кимоно — наверное, прятала там свои ножики.
— О, привет, — откликнулся Ринсвинд.
— Великий Волшебник, — Бабочка поклонилась, — меня ты уже знаешь, а эти двое — Цветок Лотоса и Три Запряженных Вола. Они тоже члены нашей ячейки. Мы были вынуждены доставить тебя сюда таким бесцеремонным образом. Повсюду шпионы.
— Своевременная Кончина Всем Врагам! сияя, воскликнул юноша.
— Ну да, конечно, — согласился Ринсвинд. — Всем врагам, само собой.
Повозка стояла во дворе. Судя по общему уровню шума по другую сторону высоких стен, они находились в большом городе. В мозгу Ринсвинда оформилось очень мерзкое подозрение.
— Итак, вы привезли меня в Гункунг, — сказал он.
Глаза Цветка Лотоса расширились.
— Значит, это есть правда, — выдохнула она по-морпоркски. И ты действительно есть Великий Волшебник!
— О, мои способности к предвидению порой даже меня самого пугают, уныло ответил Ринсвинд.
— Вы, двое, позаботьтесь о лошадях, — — приказала Бабочка, не отводя глаз от Ринсвинда.
Когда юноша с девушкой, непрестанно оглядываясь, торопливо покинули помещение, Бабочка угрожающе шагнула к Ринсвинду.
— Они верят, сказала она. — Но у меня по-прежнему есть некоторые сомнения. Однако, как говорит великий Лай Тинь Видль, когда нет вола, даже осел сгодится. Лично я всегда считала, что это один из его наименее убедительных афоризмов.
— Благодарю. А чего именно вы ячейка?
— Ты слышал о Красной Армии?
— Нет. Хотя… Я слышал, как кто-то кричал Что-то…
— Согласно легенде, некогда человек по имени Великий Волшебник привел первую Красную Армию к невероятной победе. Разумеется, это случилось тысячи и тысячи лет назад. Но люди верят, что он — то есть ты — вернется и совершит это вновь. Так что… Красная Армия должна ждать и готовиться.
— Ну, за несколько тысяч лет человек слегка меняется…
Внезапно она резко наклонилась к Ринсвинду.
— Лично я считаю, что все это плохо пахнет, прошипела Бабочка. — Однако ты здесь — и ты будешь Великим Волшебником. Даже если мне придется гнать тебя вперед ударами под зад!
