Кости ломило, голова гудела, но голод оказался сильнее.
Выйдя из каюты, она направилась по тускло освещённому коридору в сторону пищеблока.
Шагоход мерно гудел, живя собственной механической жизнью, и этот гул только подчёркивал ночную тишину.
Лекса была уверена, что все уже дрыхнут.
Но она ошиблась.
Войдя в просторную столовую, она услышала, как на кухне кто-то гремит посудой.
Нахмурившись, Лекса зашла туда и замерла.
У столешницы стояла Сэша. Она сосредоточенно, высунув кончик языка, запихивала в чашу блендера какие-то зелёные листья, потом добавила банан, половинку авокадо и щедро сыпанула горсть льняных семян.
— Что это ты тут колдуешь? Ты же спать пошла! — хрипло выдохнула Лекса.
Сэша взвизгнула от неожиданности и зашипела, а её хвост распушился.
Большие кошачьи глаза испуганно расширились.
Увидев Лексу, она на секунду замерла и тут же затараторила:
— Ой, Лексочка! А я тут… коктейльчик делаю! Специальный. Для мамочек!
Слово «мамочек» ударило Лексу, как разряд дефибриллятора.
Её усталость как рукой сняло.
Внутри всё похолодело, а потом взорвалось диким раздражением.
— ДЛЯ КАКИХ ЕЩЁ МАМОЧЕК?!! — заорала она так, что Сэша испуганно прижала ушки к голове.
— ОЙ, КИТИ-КИТИ! — спохватилась кошечка. — Тише, тише, пожалуйста! Блин, я не хотела… я случайно проболталась…
Лекса шагнула вперёд, нависнув над кошкодевочкой, как грозовая туча.
— Ты беременна? — спросила она в лоб.
— Нет-нет, что ты! — залепетала Сэша, отступая на шаг и упираясь поясницей в другую столешницу. Под стальным взглядом Лексы она совершенно потерялась и снова сболтнула лишнего:
— Это Ди-Ди!
Лекса остолбенела. Воздух вышел из её лёгких с тихим свистом.
Её едва не хватил удар.
Ди-Ди… Беременна.
Всё. Пропало.
В голове моментально сложился пазл, от которого хотелось выть. Вот почему Волк так опекал её на пляже. Вот почему отговаривал её играть в волейбол. Не потому, что она ценный механик. А потому что она носит его ребёнка!
Лекса покачнулась и опёрлась рукой о столешницу, чтобы не упасть.
Она закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание…
Но сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать.
— Тебе плохо? — участливо спросила Сэша. — Ой, давай я тебе тоже коктейль налью! Он полезный! Для всех полезный, кити-кити! Тут шпинат, авокадо, имбирь… А молочко Ди-Ди не любит, так что я без молочка сделала. Вот, будешь?
Лекса, не открывая глаз, прорычала в ответ пару нецензурных выражений.
В подворотнях Ходдимира очень бы оценили её словарный запас.
Она резко выпрямилась и, не глядя на Сэшу, решительно направилась к выходу.
— Только никому не говори! — прокричала ей вдогонку кошка. — Это, кити-кити, секрет!
Плечи Лексы напряглись ещё сильнее, превратившись в камень.
«Да, разумеется, секрет», — мысленно прошипела она, шагая по коридору.
Волк знает, что его механик залетела от него, но пока не спешит делиться этой радостной новостью со всем своим гаремом.
Ждёт подходящего момента, ублюдок.
Взвинченная донельзя, Лекса направилась обратно в свою каюту.
Про вечерний перекус она напрочь забыла.
Желудок скрутило от нервов, а не от голода.
В голове стучала одна-единственная мысль: ещё пара дней в этом сумасшедшем доме, и ей придётся закрашивать седину, которая неминуемо появится от такого стресса!
И тут же её мозг выдал новую, ошеломляющую догадку.
«Так вот почему Волк такой седой, — пронеслось у неё в голове. — На лицо молодой, а волосы — как у старика. С таким-то зверинцем кто угодно поседеет раньше времени!»
* * *
После возвращения на борт Ди-Ди не пошла сразу в каюту.
Она направилась в машинное отделение, чтобы проверить исправность всех систем.
Механик очень надеялась, что Сэша не припрётся со своей заботой. Но понимала, что оптимальный вариант — закончить всё поскорее и запереться в каюте! Нужно будет серьёзно поговорить с кити-кити и объяснить, что она не беременна.
Через полчаса Ди-Ди закончила диагностику систем.
Реактор мурлыкал, как сытый кот. Система охлаждения работала в штатном режиме. Аварийные системы — контроль давления, датчики радиации, автоматические стержни-поглотители — всё было в порядке.
Кроме неё самой. Спина гудела, в висках стучало, а единственным желанием было доползти до каюты и слиться с матрасом в единое целое.
Она шла по коридору, потирая лоб, и слушала через гарнитуру ворчание Гудвина. Её невыносимо занудный помощник читал ей нотации — как обычно.
— Долорес, я проанализировал твои биометрические показатели. Уровень кортизола превышает норму на 40%! Ты себя не бережёшь! Этот твой капитан совершенно тебя не ценит! Использует гениального инженера как обычного техника! Это всё равно что забивать гвозди микросхемами!
— Гудвин, заткнись, а? — устало пробормотала Ди-Ди. — У меня нет сил с тобой спорить.
— А я не спорю! Я констатирую факт! — не унимался голос в ушах. — Он подвергает тебя неоправданному риску! Пляжи, сомнительные личности, эмоциональные перегрузки! Это не та среда, в которой должен находиться ценнейший актив данного судна! Я уже молчу о его моральном облике и сомнительных связях…
— Ещё одно слово про Волка и клянусь, я перепишу твой протокол родительской опеки на симулятор тамагочи, — огрызнулась Ди-Ди, уже подходя к повороту в жилой блок.
— Это шантаж, Долорес! И вообще, я же только о твоём благе забочусь! Ты гробишь свой талант!
— А вот как раз наоборот, мы с Волком… — она осеклась и замолчала.
Из-за усталости совсем забыла, что решила пока не посвящать в свои новые проекты даже Гудвина.
— Вы с ним что? — сразу же зацепился искин.
— Ничего, что тебе полагается знать. Ты уже проявил свою ненадёжность. Радуйся, что не разобрала тебя на цифровые винтики, саботажник.
В этот самый момент из-за угла, с противоположного конца коридора, появилась Лекса.
Она шла быстро, почти маршируя, а едва заметив Ди-Ди, резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену. На секунду в коридоре повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь гулом систем жизнеобеспечения и недовольным сопением Гудвина в гарнитуре.
Затем Лекса продолжила движение.
Но её походка изменилась.
Шаги стали отрывистыми, тяжёлыми.
Она шла прямо на Ди-Ди, и рыжая невольно втянула голову в плечи, чувствуя иррациональную тревогу. Атмосфера в узком коридоре внезапно стала плотной и наэлектризованной, как воздух перед грозой.
Когда они поравнялись, Лекса не сказала ни слова.
Она просто повернула голову и одарила механика таким взглядом, что у Ди-Ди мороз пробежал по коже.
В голубых глазах полицейской читалась ярость, презрение и что-то ещё… что-то хищное, первобытное. Обвиняюще, оценивающе и безоговорочно враждебное.
Ди-Ди вздрогнула, словно её ударило током.
Аж дыхание перехватило.
Лекса прошла мимо, оставив за собой ледяной шлейф ненависти, и скрылась за створками своей каюты.
Долорес осталась стоять посреди коридора, пытаясь понять, что, чёрт возьми, случилось.
— Диагностирую аномальную реакцию сердечно-сосудистой системы, — обеспокоенно прозвучал в ухе голос Гудвина. — Скачок адреналина. Долорес, на тебя напали? Активировать протоколы защиты? Рядом есть несколько вигтов.
— Нет… — выдохнула Ди-Ди, всё ещё глядя на дверь Лексы. — Не напали. Кажется.
— Тогда что это было? Физиономия этой вашей абордажницы выражала уровень агрессии, сопоставимый с реакцией варгота на красный цвет. Возможно, у неё системный сбой на почве переутомления? Рекомендую принудительную калибровку её силовых перчаток. Через мой терминал. Желательно, когда они будут у неё на руках.
Ди-Ди отключила гарнитуру вместе со встроенной в неё камерой, голос искина прервался.
