Орден во всю спину (СИ) - Ежов Константин Владимирович

Кто-то сказал, что он подался в сторону Крепости 335 – мол, ближе всего, да и, что важнее, в противоположной стороне от той, где появились волки. Пока будет держаться главной дороги – может, и доживёт до конца пути.

Ярослав невольно хмыкнул: то ли смеяться, то ли всплакнуть от абсурдности. Значит, страх перед ним оказался сильнее страха перед пустошами. Этот человек – один из тех, кто, кажется, родился с глазами по бокам головы, чтобы первым замечать, откуда грозит опасность. Ну вот и заметил.

Но не успел Косой поставить ведро на лавку, как случилось нечто куда более неожиданное.

В дверь их лачуги постучали. Если можно так выразиться. Стучали в косяк. Не грозно, а вежливо – почти с почтением. За дверью оказался человек в аккуратном костюме и с папкой подмышкой – администратор Чеслав Харитонович Дунин, присланный прямо из крепости.

- Ярослав, здравствуй, – он даже слегка поклонился. – Мне тут сказали, что ты умеешь лечить? Людей спасать?

Ярослав опешил.

- Ну… умею ножевые раны зашивать. Или если кто упадёт, перелом, там... перевязать могу. Кровь остановить. Но это так, по мелочи. Не доктор я.

- Нет-нет, что ты! – заулыбался Дунин, словно ребёнка похвалили. – Вот именно это нам и нужно! В городе больше нет врача. Ты – наш спаситель. Поздравляю. С этого момента ты у нас… главный медицинский специалист!

Из-за тонкой занавески раздался сдавленный кашель. Проныра, лежавший под одеялом с горячкой, приподнял голову, уставился на брата раскрасневшимися глазами – и чуть не упал обратно от удивления.

Вчера ещё Ярослав бегал с флягой по окраине и торговал мазями, а сегодня — оп, и стал доктором. Настоящим. Единственным. И, что особенно странно, всё это произошло без всяких желаний….

Неужели тот ночной переполох с армией, оружием и владельцем клиники перевернул их судьбу?

Но Ярослав уже понял, откуда дует ветер. Всё это – отголоски покровительства восса Ланского. Даже Дунин, этот столичный бюрократ, теперь старался быть с ним почтительным. Власть… она притягивает, как магнитит иголку компаса. И вокруг сразу начинают суетиться те, кто умеет чувствовать перемены в воздухе.

Он не стал тянуть.

- А насчёт клиники… можно ли мне… ну, туда переехать?

- Конечно можно! – просиял Дунин. – Забирай всё под ключ! Там теперь пусто. Считай, что тебе отдали официально.

Вот и капитальным домом обзавёлся, не то что эта лачуга. Нет, крутая штука этот дворец в голове. Чувствую, мы ещё и не такое с ним поднимем.

Чиновник ушёл, сложив руки за спиной, насвистывая что-то бравурное.

Не успел Ярослав обернуться, как в дверь снова постучали. Это был старик Ван, местный мудрец и торговец, с деревянной коробкой подмышкой – в ней, скорее всего, были или настои, или медицинские книги. А сразу за ним стали подходить и другие — важные люди из кирпичных домов, представители зажиточной верхушки: владелец игорного дома, хозяин лавки тканей, вдова с мешками зерна на складе.

Он ещё ничего не сделал – но в глазах этих людей он уже стал кем-то, с кем надо считаться.

- Поздравляю, Ярослав! – добродушно произнёс старик Ван, опираясь на выточанную из ясеня трость. – Теперь ты хозяин кирпичного дома, а не какой-то там лачуги из фанеры и тряпок!

Он приподнял тяжёлую крышку плетёной коробки и с достоинством вручил её Ярославу. На самой коробке был выбит иероглиф удачи, а в узелке лежала записка: "Для Косого и Проныры – в дело!"

- Вот, держи. Подарочек для тебя и Лёшки. Вы всё ещё в рост идёте, сил на двоих не хватает, а с этим – окрепнете как медведи! – сказал старик с гордостью.

Ярослав, конечно, не удержался. Сунул нос в коробку, приподнял белёсый, слегка липкий комок, похожий то ли на высушенную морскую капусту, то ли на чужую тайну из аптечки древней ведьмы. Взгляд его стал осторожным:

- А это... что за субстанция?

- Вот это уже обидно, – всплеснул руками Ван Фугуй. – Это ж птичье гнездо! Целебная вещь, сам хранил с войны. Очень питательная! Из неё суп варят, кожу молодит, кости укрепляет, даже память улучшает.

Ну и где бы такую хрень мог вообще увидеть. Ну, а сейчас опознать.

- Подожди… – нахмурился Ярослав. – А это не то ли, про что учитель говорил? Мол, сделано из слюны этих… как их… саранганов?

Вспомнил кое-что про эту хрень. Смотрел как-то в фильме про путешествия, что есть такие птицы, что делают себе гнёзда из какой-то фигни и их добывают и они съедобны. Но на востоке и кузнечиков жрали как заздрасти, так что….

- Саланганов! – возмущённо поправил старик. – Птичка такая – гнездо на потолке лепит из слюны. Уникальная, редкая, почти святая!

- А мне вот всегда казалось, – продолжил Ярослав, подозрительно вороша белую массу палочкой, – что вязкость у этой "слюны", как у… соплей. Не исключено, что мы с тобой сейчас смотрим на птичьи сопли, высушенные временем. Хм?

Старик Ван покраснел, как закат над болотами, и хлопнул себя по бедру:

- Ну зачем ты так, а?! Сопли, говоришь... Вот, скажи мне: а "кровавое птичье гнездо"? Слыхал про такое? Оно, между прочим, ценится в десять раз дороже – пять тысяч рублей за малюсенькую порцию, а то и все десять тысяч. Из чего оно, по-твоему?

- А это, выходит, сопли, перемешанные с кровью? - рассуждал вслух Ярослав, уже сам не зная, то ли смеяться, то ли блевотный рефлекс держать.

Они переглянулись. Старик вздохнул, словно пережил личную драму – и, всё же, не забрал коробку обратно.

- Всё вы, молодёжь, циники… Ешь – не умничай, – буркнул он напоследок.

Глава 13

- Отдай мне, если тебе не надо, – сердито буркнул старик Ван, делая неуклюжую попытку выхватить коробку. – И не порть мне настроение своими шутками. Из-за тебя даже мой подарок звучит, как какая-то мерзость!

Косой прижал коробку к груди, как будто спасал редкий артефакт, и поспешно шагнул в лачугу.

- Да ладно тебе, старик Ван, – хмыкнул он, уже закидывая коробку на деревянную лавку у стены. – Просто пошутил. Не хотел обидеть, ей-богу. На вкус не пробовал, а уже язык распускаю.

Просто было обидно, что не книги по медицине, как расчитывал.

Он бросил взгляд через плечо и увидел за спиной старика небольшую процессию из пяти-шести человек. Все держали в руках какие-то узелки, коробочки, мешочки. Кто-то притащил даже банку мёда, кто-то – пучок свежей редьки.

Если бы их назвали "оруженосцами", это бы оскорбило само слово "оружие". Скорее уж – вежливые носильщики добрых намерений.

На самом деле, все эти люди были старыми знакомыми, кто-то из соседей, кто-то из лавочников, кто-то, с кем Ярослав торговался раньше. Теперь же они пришли не по делам – а с дарами. Это был тонкий намёк: мы тебя признаём своим. И в тех краях, где всё решалось выживанием, это значило очень много.

Ярослав не стал изображать излишнюю скромность. Лёшка всё ещё лежал в лихорадке, да и сам он не отказался бы от питательного супчика или пары тонизирующих настоек. Если люди приносят – значит, нужно брать.

- Слушай, Косой…, – старик Ван дёрнул его за рукав и увёл чуть в сторону, – тебе бы по-хорошему уже сегодня вселиться в ту клинику. Там ведь не только приёмная, а целых два дополнительных домика по бокам! А двор, ты глянь — ну чисто усадьба, не меньше десяти квадратов!

- Надо будет сходить глянуть, – кивнул Ярослав. – Спасибо, старик.

- Да подожди, это ещё не всё, – Ван заговорщически понизил голос. – босс Ланский, сам лично, передал с караваном несколько коробок медикаментов. Вещи дорогие: противовоспалительные, анестетики, спиртовые растворы – всё, что доктор прописал, и даже больше. Я сказал, чтоб всё сразу несли в клинику.

- Анестетики? – удивился Ярослав. – Да кому они тут нужны?

- А вот тут внимание! – ткнул в него пальцем старик. – Некоторые из этих долб… кхм… некоторых потянуло на зависимость. Понимаешь? Они это глушат как сигареты – чтобы забыться. Сам раз проглядел – и всё, понёс убытки. Так что охраняй это, как свою задницу.