Понимающий взгляд, который Бадди бросил на нее, говорил о его поразительных способностях.
— Как Бык-Отец воплощает дух Праздника середины зимы? — спросил он.
— Верно. Так вот я как раз из тех, кто занимается этими делами, — сказала Сьюзан. — На самом деле не имеет значения, кто я такая.
— Ты хочешь сказать, что ты не человек?
— Нет, человек. Просто, я выполняю определенную работу. Я хочу сказать, что если ты будешь думать обо мне как о Музе, то это будет не хуже любого другого определения. Я здесь, чтобы предупредить тебя.
— Муза Музыки Рока?
— Не совсем, но послушай… Эй, с тобой все в порядке?
— Не знаю.
— Вид у тебя, как будто тебя постирали. Слушай. Музыка опасна…
Бадди пожал плечами:
— А, так ты говоришь про Гильдию Музыкантов? Мистер Достабль сказал, что на этот счет можно не волноваться. Мы уезжаем из города на…
Сьюзан шагнула вперед и схватила гитару.
— Я имею в виду вот это!
Струны забились и заскулили под ее пальцами.
— Не трогай ее!
— Она завладела тобой, — сказала Сьюзан, швырнув гитару на кровать.
Бадди подхватил ее и взял аккорд.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — сказал он. — Все так говорят. Те двое считают, что она — зло. Но это не так!
— Может быть, она и не зло, но она неправильная! Она не для здесь и не для сейчас!
— Да. Но я могу управлять ею.
— Ты не можешь ею управлять. Это она управляет тобой.
— Так или иначе, ты-то кто такая, чтобы говорить мне все это? Мне не требуются поучения зубной феи!
— Послушай, она убьет тебя! Я в этом уверена!
— Предполагается, что я должен бросить играть из-за этого?
Сьюзан смешалась.
— Ну, не совсем, потому что в этом случае…
— В общем, я не намерен слушать какую-то таинственную потустороннюю женщину! Тебя, может быть, вовсе нет! Так что можешь убираться в свой магический замок, ладно?
Сьюзан на время лишилась дара речи. Она уже смирилась с безнадежной тупостью мужчин, особенно той их части, что ходит прямо и бреется каждое утро, но тем не менее была оскорблена. Никто не разговаривал со Смертью в таком тоне. По крайней мере, не так долго.
— Отлично! — сказала она, наклоняясь и касаясь его руки. — Но ты увидишь меня еще только раз — и тебе этого хватит! Потому что, позволь тебе сказать, я — это…
Внезапно она ощутила, что падает назад, стоя при этом прямо; комната поплыла мимо нее в темноту, закручиваясь вокруг потрясенного лица Бадди.
Темнота взорвалась и возник свет.
Трепещущий огонек свечи.
Бадди водил рукой в пустоте, которая только что была ею.
— Ты все еще здесь? Куда ты пропала? Кто ты?
Клиф оглянулся.
— Кажется, я что-то слышал, — пробормотал он. — Ты понял, или нет, что там, в лавке, некоторые инструменты не были просто обыкно…
— Я знаю, — сказал Глод. — Жаль, я не сыграл на крысиной флейте. Я опять голоден.
— Я хочу сказать, это мифиче…
— Да.
— Так как получилось, что они кончили музыкальным секонд-хэндом?
— Тебе когда-нибудь приходилось отдавать свои камни в заклад?
— О, конечно, — ответил Клиф. — Всем приходится это делать, в то или иное время, ты же знаешь. Иной раз больше и нечего заложить, если хочешь дожить до следующего обеда.
— Вот ты сам и сказал. Это то, через что каждый работающий музыкант должен рано или поздно пройти.
— Угу, но та штука, которую Бадди… Я хочу сказать, на ней стоял номер 1.
— Да.
Глод прищурился, разглядывая уличный знак.
— "Искусные ремесленники", — прочитал он. — Ну вот, мы на месте. Посмотри-ка, половина мастерских открыта даже в это время суток, — он встряхнул пакет. Внутри что-то тренькнуло. — Ты стучись на той стороне, а я буду на этой.
— Угу, ладно— Но я хочу сказать — номер первый. Если даже та раковина была пятьдесят второй, то кто пользовался этой гитарой?
— Не знаю, — ответил Глод, стучась в первую дверь. — Но я надеюсь, он за ней не вернется.
— Ах, это, — сказал Ридкулли. — Это Обряд Ашк-Энте. Получилось отлично. Думаю, можно было бы использовать и свежее яйцо.
Сьюзан моргнула.
Она стояла в круге, нарисованном на полу. Вокруг теснились странные потусторонние фигуры, хотя когда она чуть подрегулировала свое восприятие, она поняла, что это совершенно обычные студенты.
— Кто вы такие? — спросила она. — Что это за место? Дайте мне выйти!
Она пересекла круг и отлетела от невидимой стены. Студенты пялились на нее так, как будто они в принципе слышали, что существует такой биологический вид — «женщина», но вовсе не ожидали, что им придется когда-нибудь близко его наблюдать.
— Я требую, чтобы вы немедленно меня выпустили! — она посмотрела на Ридкулли. — Вы тот волшебник, которого я видела вчера?
— Правильно, — сказал Ридкулли. — А это Обряд Ашк-Энте. Посредством его Смерть призывается в круг и пока мы не позволим, он, или, как в данном случае, она не может уйти. Вот в этой книге понаписано много всякой ерунды относительно того, что его надо творить при помощи разных забавных вещей, заклинаний и отречений, но это все показуха. Если ты внутри — ты внутри. И я должен заметить, что твой предшественник — ха, какой каламбур! — вел себя в этой ситуации гораздо любезнее.
Сьюзан огляделась. Круг выкидывал какие-то странные фокусы с ее чувством пространства. Это было крайне непорядочно.
— Хорошо, зачем вы меня вызвали? — спросила она.
— Вот так гораздо лучше. Это больше соответствует сценарию, — сказал Ридкулли. — Как видишь, у нас есть возможность задать тебе несколько вопросов. И ты должна будешь на них ответить. Правдиво.
— Ну и?..
— Не хочешь ли присесть? Выпьешь чего-нибудь?
— Нет.
— Как тебе будет угодно. Эта новая музыка — расскажи нам о ней.
— Вы вызвали Смерть, чтобы спросить об этом?
— Я не вполне уверен, кого именно мы вызвали, — сказал Ридкулли. — Она действительно живая?
— Я— думаю, да.
— Она где-то обитает?
— Кажется, она жила в одном инструменте, но я думаю, сейчас она повсюду. Могу я идти?
— Нет. Можно ли ее убить?
— Я не знаю.
— Должна ли она быть здесь?
— Что?
— Должна ли она быть здесь? — терпеливо повторил Ридкулли. — Является ли она тем, что должно случится?
