На свою голову - Непременова Настасья

— Ты что, Северус, не надо! А вдруг директор тебя в Азкабан посадит? Не надо, я потерплю здесь. Я просто огорчился, что вы мне сами об этом не сказали…

— Я думаю, сейчас у Альбуса руки коротки отправить меня в Азкабан, всё же репутацию я себе заработал будь здоров и клиенты не захотят без моих зелий остаться.

Несмотря на бодрый и уверенный тон, Гарри почудилась в словах капля неискренности. Да и если бы Северус в самом деле мог вот так, без оглядки, наплевать на требования директора и его закидоны, не пришлось бы им столько лгать и притворяться. Можно было бы открыто получать посылки из дома и завести свою сову, чтобы носила письма семье. Нет, в том, что обещание своё Северус выполнит, Гарри ни минуты не сомневался, но вот чем это может для него обернуться, даже подумать было страшно.

— Нет, не нужно рисковать! Я справлюсь. Директор ещё сто раз пожалеет, что в школе меня оставил. Я не хочу, чтобы из-за меня…

— Гарри, послушай меня внимательно. Во-первых, ещё раз прошу — не лезь к директору! А во-вторых, не придумывай себе лишнего и не взваливай на себя решение вопросов, которые тебе пока не по плечу. Я — слизеринец. Я годами водил Альбуса за нос и не попался. Неужели считаешь, что когда ты у него в лапах, я так глупо подставлюсь?

— Нет! Кто угодно, только не ты!

— Ну вот и отлично. Не лезь на рожон. Если нужно проси помощи у Титуса, он не откажет. А мы пока подумаем, как вытащить тебя из этой задницы с наименьшими потерями. И запомни, что бы ни случилось, каникулы ты проведёшь дома!

Уже через день, во время вечернего катания на коньках к Блейзу неожиданно прилетела сова. Распечатав послание и пробежав его глазами, Забини, ухмыльнувшись, протянул Поттеру приложенный к письму лист дорогого пергамента, исписанный мелким красивым почерком.

— Гарри, это тебе. Моя матушка официально приглашает тебя провести зимние каникулы в нашем поместье.

— Спасибо, Блейз, но не стоило. Директор не согласится меня отпустить.

— Почему? Никто из моей семьи не является… хм… «потомственным слизеринцем». В Англию мы всего два года как переехали, и на службе у его политических оппонентов не состояли. Дамблдору просто нечего предъявить. Так что советуйся со своим Северусом и принимай правильное решение.

Разговор с родными преподнёс приятный сюрприз. Оказывается миссис Забини, что было естественно, но о чём никто из ребят почему-то не подумал, отправила мистеру и миссис Снейп официальное приглашение для их племянника. Теперь взрослые вовсю согласовывали детали переправки Гарри домой, а мальчишки ликовали, радуясь тому, как легко удалось обойти директорские козни.

Несмотря на то, что всё складывалось очень удачно, Гарри всё равно нервничал ожидая момента, когда ему удастся покинуть школу. Подумав, он решил на всякий случай посоветоваться ещё и с деканом. В конце концов Роули работал под началом Дамблдора не первый год и лучше других знал, чего ещё от директора ожидать можно.

Профессор очень внимательно выслушал его предположения и опасения и объяснил, что официальное приглашение от вполне уважаемой леди, штука крайне действенная. При таком варианте на мнение директора можно было смело плевать. Согласовывать разрешение на отъезд учеников деканы были не обязаны и причин для беспокойства по большому счёту не существовало. Тем не менее декан настоятельно рекомендовал не привлекать внимания и не давать Дамблдору поводов напрямую озвучить требование провести каникулы в школе.

Выслушав совет, Гарри вздохнул с облегчением и пообещал себе, что обязательно постарается ему последовать, ведь осталось переждать всего несколько дней и затем благополучно ускользнуть из загребущих директорских ручонок. Однако сделать это оказалось не так просто и главной помехой в попытках сидеть тихо и не высовываться был характер самого Гарри. И характер этот требовал ответных действий.

Гарри знал за собой множество недостатков и по мере сил старался держать их в узде. Одни для одиннадцатилетнего мальчика были вполне извинительны. С другими стоило бы бороться, ну или хотя бы не позволять им цвести буйным цветом. А ещё Гарри очень любил свою семью: Северуса, тётю, брата, Майка и Сильву. Любил и скучал по ним. Потому и новость, что его приказано оставить в школе на каникулы стала ударом… поначалу. Всё-таки прав был Северус, постоянно твердя, что для успешного решения любой проблемы необходимо смотреть на неё так, словно она не имеет к тебе никакого отношения. Вот так и получилось, что настойчивое желание директора лишить его общения с близкими людьми вызвало слишком сильную ответную реакцию, чтобы получилось подавить её самостоятельно. Сколько бы Гарри ни напоминал себе о необходимости сидеть на попе ровно, это мало что давало. Если Альбус Дамблдор считал себя вправе вмешиваться в их жизни, то душа Гарри в ответ стремилась отравить его существование настолько, насколько это возможно.

Потребность просто и незатейливо нагадить Дамблдору росла с каждым часом, становясь почти нестерпимой. Прежние подставы с троллем, квиддичем, акромантулом конечно же доставили директору множество неприятностей и сейчас отчасти грели душу, но теперь они казались какими-то не теми: сделанное чужими руками не приносило истинного удовлетворения. Сейчас же хотелось насолить лично, от души, так, чтобы прочувствовать сладкий миг мести в полной мере, но Гарри, к своему огромному сожалению и неудовольствию, вынужден был признать, что едва ли не впервые в жизни он практически бессилен. Он не мог применить к директору магию: стихийная была почти неуправляема, да и развеять её Дамблдор мог в один момент, а если воспользоваться палочкой — неминуемо попадёшься. Директору нельзя было подлить зелья — любой состав немедленно обнаружат, да и домовики ничего лишнего в кубке не допустят. И отомстить запросто, по-маггловски, не выйдет, просто потому, что ушлый старик никого не подпустит к себе настолько близко. Максимум, на что можно было надеяться — выстрел из рогатки, но это казалось мелким и незначительным. От понимания собственного бессилия желание сделать гадость разгоралось ещё сильнее, а возможностей не прибавлялось, и настроение, закономерно, всё больше портилось, что могло привести к большим неприятностям. Может так и случилось бы, но — повезло и удобный случай хоть немного отыграться на директоре представился совершенно неожиданно…

Есть после усердных трудов на сдвоенной Травологии хотелось нестерпимо. Аппетит не смогли отбить ни стойкий запах драконьего навоза в теплице, ни довольно неприятные на вид шевелящиеся клубни, которые они пересаживали.

Едва приведя себя в порядок, все поспешили к Большому залу. Разговаривать ни у кого особого желания не было, и Гарри погрузился в свои мысли настолько, что очень удивился, услышав возмущённый возглас Драко. Он даже не сразу понял, чем тот недоволен, пока не споткнулся о его учебник. Все вещи из разрезанной сумки Малфоя разлетелись по полу. У двери Большого зала возник затор. Блейз и Тео помогали Драко собирать вещи. Винс и Грег, как более рослые и сильные, сдерживали напиравших на них голодных учеников, не понимавших причин задержки.

Спохватившись, что нужно бы помочь, Гарри потянулся к отлетевшей ему под ноги чернильнице, когда краем глаза заметил подол пёстрой мантии. К обеду через общий вход шествовал сам директор. Студенты почтительно расступались.

— Поспешите молодые люди. Домовики обещали нам сегодня изумительное баранье рагу.

Голос директора был так ласков, что Поттера едва не вырвало. Это же уметь надо создать такую концентрацию фальши на каждое произнесённое слово!

— Нам нужно помочь Драко. Ему сумку порезали, — зачем-то принялся объяснять Забини.

— Ах, дружба — это так прекрасно! — Дамблдор так и лучился добродушием. — К сожалению, качество вещей сейчас уже не то, что прежде. Помню в моё время школьные рюкзаки выдерживали куда большую нагрузку. А сейчас разваливаются, стоит положить в них три-четыре учебника.