Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Вот и сейчас Одна Большая Река преспокойно спал. Лишь иногда доносился тихий скрип — словно по полу кралась очень осторожная мышь.
Вдруг забрало поднялось, и чей-то голос требовательно вопросил:
— Ты скорее умрешь, чем предашь императора, — да или нет?
— Хорошенько подумай, прежде чем ответить, — предупредил второй голос.
Одна Большая Река сморгнул и перевел взгляд вниз. Привидение в скрипучем инвалидном кресле держало очень большой меч, острие которого упиралось точнехонько туда, где между верхней и нижней частями доспехов оставалась небольшая щелочка.
— Должен добавить, — сказал третий голос, последние двадцать девять человек, которые дали неверный ответ, уже… сушеная резаная рыба .. прошу прощения, мертвы.
— И кстати, мы вовсе не евнухи, — уточнил четвертый голос.
Думая, Одна Большая Река шевелил губами мыслительный процесс давался ему с большим трудом.
— Я бы предпочел остаться в живых, — наконец изрек он.
Человек с алмазными зубами дружески хлопнул его по плечу.
— Молодец, — похвалил он. — Вступай в Орду Такой парень, как ты, всегда пригодится. Таран из тебя выйдет хоть куда.
— Кто вы такие? — спросил Одна Большая Река.
— Это — Чингиз Коэн, — — представил Профессор Спасли. Совершил много великих деянии. Победитель драконов. Опустошитель городов. Однажды даже купил мне яблоко.
Никто не засмеялся. Еще в самом начале своей карьеры героя-варвара Профессор Спасли обнаружил, что Орда абсолютно не понимает сарказма, даже не знает, что это такое. Наверное, в общении с героями-варварами люди, как правило, избегают отпускать саркастические замечания.
Одну Большую Реку воспитали в строгом повиновении приказам. На протяжении всей своей ясизни он только и делал, что слушался да повиновался. Поэтому он беспрекословно последовал за человеком с алмазными зубами. С Коэном-варваром было очень трудно спорить.
— Но все-таки есть десятки тысяч человек, которые действительно скорее умрут, чем предадут императора, — прошептал Шесть Благожелательных Ветров, пока они гуськом шли по коридору.
— Очень надеюсь на это.
— И некоторые из них охраняют Запретный Город. Пока что мы благополучно избегали встречи с ними, но от этого они никуда не девались. В конце концов мы непременно на них наткнемся.
— Отлично! — обрадовался Коэн.
— Плохо, — покачал головой Профессор Спасли. — Конечно, встреча с этими ниндзями была неплохой разминкой…
— Разминкой… пробормотал Шесть Благожелательных Ветров.
— …Но большая драка нам не нужна. Город будет весь залит кровью, вовек не отмоешь.
Коэн подошел к ближайшей, расписанной роскошными павлинами стене и вытащил нож.
— Бумага, — сказал он. — Бумага, черт ее дери. Бумажные стены. — Он просунул голову вовнутрь. Раздался пронзительный визг. — Упс, прошу прощения. Проверка стенобезопасности. — Он высунул голову, довольно ухмыляясь.
— Но через стены ходить нельзя! — воскликнул Шесть Благожелательных Ветров.
— Почему ?
— Потому что… потому что они… потому что они стены. Что будет, если все начнут ходить сквозь стены? Для чего тогда двери?
— Для других людей, ответил Коэн. — В какой стороне тронный зал?
— Чиво?
— Этой называется латеральное мышление, объяснил Профессор Спасли, когда все ордынцы устремились за Конном. В определенном виде латерального мышления Чингиз весьма преуел.
— А что такое «латеральное»?
— Э-э. По моему, есть еще такая мышца.
— Думать мышцами… Ага. Понятно, — кивнул Шесть Благожелательных Ветров.
Ринсвинд протиснулся в узкое пространство между стеной и статуей довольно жизнерадостной псины со свисающим из пасти языком.
— Ну, что будем делать? — подала голос Бабочка.
— Какова численность Красной Армии?
— Мы насчитываем много тысяч, — в голосе Бабочки звучал явный вызов.
— В одном Гункунге?
— О нет. В каждом городе существует своя ячейка.
— Ты это точно знаешь? Я к тому, ты с какими-нибудь другими ячейками встречалась?
— Это было бы опасно. Только Две Огненные Травы знает, как с ними связаться…
— С ума сойти. Хочешь узнать, что я обо всем этом думаю? Я думаю, что кто-то здесь очень хочет устроить революцию. А вы ведете себя так уважительно, так вежливо, что ему приходится из кожи вон лезть, чтобы ее организовать! Мятежники — очень удобная штука. Руки у тебя развязаны — делай что хочешь…
— Это не может быть правдой…
— А эти ваши собратья в других городах, они что, тоже совершают великие революционные дела?
— Сообщения об их деятельности приходят постоянно!
— И передает их наш общий друг Две Огненные Травы?
Бабочка нахмурилась.
— Да…
— Ну что, начинаешь понимать? — ухмыльнулся Ринсвинд. — Старые добрые мозговые клетки наконец-то зашевелились? Хорошо. Я тебя наконец убедил или как?
— Я… не знаю.
— Все, идем обратно.
— Нет. Теперь я должна выяснить, правду ли ты говоришь.
— Умереть, но выяснить? Если бы ты только Знала, как вы меня злите. Вот, смотри…
Ринсвинд прошагал в конец коридора, к широкой двери, охраняемой парой нефритовых драконов.
Он распахнул двери.
Открывшаяся комната была с низким потолком, но просторная. В центре, под балдахином, располагалась кровать. Очертания лежащей фигуры были трудноопределимы, однако была в ней какая-то неподвижность, наводящая на мысль о сне, от которого спящий вряд ли пробудится.
— Видишь? —спросил он. — Его… уже… убили…
Двенадцать солдат в изумлении уставились на Ринсвинда.
Он услышал, как за спиной у него пронзительно заскрипел пол. Вслед за тем что-то влажно зашумело, а потом захлопало, как будто кто-то выбивал о камни мокрую кожу.
Ринсвинд посмотрел на ближайшего солдата. Тот сжимал в руке меч.
Капля крови скользнула по лезвию и после эффектной драматической паузы упала на пол. Ринсвинд приподнял шляпу.
— Прошу прощения, — радостно сказал он. Это случайно не аудитория ЗБ?
И пустился наутек.
Полы под ногами пронзительно завизжали, а за спиной его кто-то беспрерывно выкрикивал одну из кличек Ринсвинда, которая звучала «Не Дайте Ему Уйти!».
