На свою голову - Непременова Настасья

— Можно. Мы уже не первый год над этим работаем и обязательно справимся. — Северус одним большим глотком допил остывший кофе. — Всё, я в лабораторию. Сильва, Петти, сделайте одолжение, договоритесь о встрече с Малфоями и Ноттами. Нужно же нам выяснить, действительно ли всё так радужно, как написано. А то вдруг артефакты существуют только на бумаге, а мы и не в курсе. И, кстати, со стариком Теофастом неплохо было бы поговорить. Жаль, конечно, что в прошлый раз он мало чем смог помочь, но может сейчас что-то стоящее посоветует…

Предыдущий разговор с прадедом Тео и в самом деле возложенных на него ожиданий не оправдал. Воспоминания правнука он просмотрел очень внимательно, но, как и любой уважающий себя специалист, не исследовавший предмет лично, заключений давать не стал, только выводами поделился. Да, замеченные мальчиками предметы, со стопроцентной вероятностью являлись если и не артефактами, то их убедительной имитацией. И нет, прямой угрозы жизни или здоровью они не несли, да и вообще не факт, что находились в рабочем состоянии. Если судить по некоторым отличительным чертам и видимым на внешней поверхности символам: один из них служил чем-то вроде шпиона, а второй мотивировал на определённые действия, вот и всё. Большего Теофаст Нотт при всём желании выяснить не мог. Ну, если только ещё то, что находились эти предметы на своих местах уже очень давно.

Посовещавшись всей компанией решили запретить мальчишкам даже близко к этим сомнительным сокровищам подходить, а в остальном оставить пока всё как есть. Ну висели эти артефакты по углам не один год, и ещё повисят, пока не удастся удобный предлог для более детального осмотра отыскать. А если вот так, с наскока полезть, кто его знает, чем всё обернётся. Вдруг сами Дамблдору дадут повод новых проблем избежать?..

Со сведениями почерпнутыми из статьи разобрались быстро. Информация о бонусах, полученных Мунго от дармовых дьявольских силков, оказалась правдивой, но только отчасти. Зелий действительно заготовили качественных и с избытком, а вот с закупленными артефактами всё обстояло не так гладко. Да, их и в самом деле приобрели, но далеко не такие уникальные и в куда меньшем количестве, чем заявлялось в статье. Старику Теофасту даже напрягаться не пришлось. Подёргал малость давних знакомых, и ему не только всю информацию о том, чем склады Мунго пополнились, на блюдечке преподнесли, но и образцы закупленного прислали. Вот тут уж он не пожалел сил и времени составить полное описание и заключение. Впрочем, эту информацию решили пока придержать для себя, в надежде, найти ей применение в будущем.

Люциус, страшно разозлившийся, что из-за праздников прошляпил директорскую аферу, клятвенно пообещал, что впредь приложит все силы, чтобы ничего подобного в «Пророке» больше не появилось, а заодно и выяснил, чьими стараниями столь неподходящая статья появилась в газете.

Джек Хальфи упрямился недолго и под гарантии, что на него не бросят даже тени подозрения, сдал Дамблдора с потрохами. Рассказал и откуда тот про прибыль полученную больницей узнал, и как на встрече настаивал, и как уже готовую, лично написанную статью принёс. Умолчал только о том, чем директор ему так хвост прищемить сумел, что отказать в «просьбе» не получилось.

Ссориться с родственником главного редактора, коим Хальфи и являлся, Люциусу было не с руки, и расстались они вполне довольные друг другом, условившись, что если директору снова приспичит что-то опубликовать, то Малфой об этом первый узнает. Уже прощаясь, мистер Хальфи намекнул, что с удовольствием пропихнёт в печать какое-нибудь громкое разоблачение и поинтересовался, не нужно ли организовать лорду Малфою встречу с Ритой Скитер.

Конечно же Люциус не отказался. Подтолкнуть самую одиозную писаку волшебного мира к журналистскому расследованию стало мыслью не новой, но перспективной.

Ещё одной причиной, заставившей озаботиться директорскими делами, стала принесённая Титусом новость. Дамблдор, не иначе как поганок объевшись, потребовал у него включить в программу первого курса лекцию о стеатите. Камень, с древнейших времён ценящийся за свои волшебные свойства, и в самом деле часто использовался в зельеварении, вот только входил он исключительно в состав высших зелий и изучать его ранее седьмого курса, а то и вовсе Академии зельеваров, смысла не имело.

Вывод из всего этого напрашивался только один: Дамблдор снова что-то задумал!

Иштар Забини, удобно устроившись на козетке в гостиной, рассеянно скользила глазами по строчкам. Под большущим колдофото Хогвартского директора расположилась не менее внушительных размеров статья, прочитанная ею уже дважды. Теперь же взгляд выхватывал отдельные слова и фразы, подхлёстывая мыслительный процесс и понуждая делать далеко идущие выводы. Директор оказался не промах, хотя ожидать иного, честно говоря, было бы наивно.

С газетного листа щедро лились похвалы. Автор статьи не скупясь восторгался великодушием и бескорыстностью Дамблдора, норовя буквально в каждую фразу втиснуть посыл о преклонении перед «Светочем» волшебного мира. И это было интересно… С тех пор, как сын вернулся на каникулы, сведения Иштар о подковёрной борьбе в волшебном мире Англии существенно пополнились. Блейз рос хорошим мальчиком, для которого на первом месте всегда стояла семья, то есть его мать. Так что неудивительно, что если и не все, то многие события произошедшие в Хогвартсе за последние месяцы не остались для неё тайной. В том числе и история с конфискацией дьявольских силков, которая теперь успешно выдавалась за добровольное пожертвование…

Иштар задумчиво прищурилась, прикидывая, сколько и каких выгод можно будет извлечь из этой информации, если суметь правильно разыграть свои козыри. Очевидно же, что ни Снейп, ни Малфой вовсе не обрадуются столь наглым попыткам Дамблдора возложить на себя очередной лавровый венок… Сейчас следовало раз и навсегда решить, чью сторону стоит принять. С Дамблдором Иштар встречалась в начале лета и была абсолютно уверена, что это та «лошадь», на которую ставить не стоит. А вот Малфой, Снейп и их друзья…

Приглашение встретить новый год в Малфой-меноре самолюбию Иштар польстило. Конечно, она понимала, что всё дело в сыне. Если бы не он, то ни о каком рауте в кругу избранных и речи не шло бы. Но было то, что было. У Блейза появились друзья, которые хотели видеть его на празднике, а у друзей имелись родители, не решившиеся поступиться правилами хорошего тона. Разумеется, приглашение она приняла, хотя размышления о предстоящем празднике и вызывали не самые приятные мысли.

Поводов для беспокойства на самом деле имелось множество, но главным стали её собственная своеобразная репутация и, как ни стыдно было себе в этом признаться, та самая милая и улыбчивая сеньора Касаверде, которая явилась за Гарри на платформу 9 и ¾.

Правда, подозрения в том, что встреча с сеньоритой Касаверде была не чем иным, как насмешкой над самой Иштар, развеял Блейз. За месяцы знакомства с Поттером, он узнал о семье своего друга достаточно, чтобы уверенно заявлять: без риска вызвать ненужные вопросы, на Кингс-кросс могла появиться только Сильвия. Это успокаивало. Во всяком случае самолюбие Иштар больше не чувствовало себя пострадавшим, и в гости к Малфоям она отправилась в куда более приподнятом настроении, чем сама ожидала. Празднество превзошло все её чаяния. И дело было не в грандиозности и размахе — без этого как раз Малфои обошлись с лёгкостью. Вместо великосветского раута она попала на вечеринку близких друзей. Праздник, на который чужих не приглашают! Она была чужой, но для неё сделали исключение и приняли, как свою. Даже стервозная Сильвия не предприняла ни единой попытки уколоть её или как-то ещё испортить праздник.

Особенно приятно удивило Иштар знакомство с деканом Слизерина, так же приглашённым на эту вечеринку избранных. Профессор Роули произвёл впечатление человека умного и несомненно интересного, умеющего промолчать тогда, когда это необходимо и не сказать лишнего, раз уж говорить всё же пришлось. Он превосходно разбирался в зельях и смотрел на неё не скрывая восхищения. К восторженным взглядам Иштар давным давно привыкла, но такое внимание именно от этого мужчины почему-то особенно льстило. А ещё больше её подкупило то, что недавно награждённый орденом Мерлина Роули, не стал интересничать, набивая себе цену, а легко и с юмором рассказал ей о своей истинной роли в «победе» над акромантулом.