Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Над лагерем уже давно нависла ночь, а завтра у всех впереди очередной день выживания на «Терра Нова». С ползучими и летающими гадами, пернатыми динозаврами и полными ботинками сколопендр.

Однако Каннибал по-своему истолковал этот вопрос.

— Как-как? С чувством, с толком, с расстановкой! Особенно параграф о неуставных отношениях!

— А как же сон? — уже без одобрения уточнил Иван Феликсович.

— А спать сегодня никто не будет! — развёл руками Часовой. — Я отправляюсь в джунгли на поиски Иная, а залётчики будут вслух штудировать Устав Часовых!

Каннибал ухмыльнулся, обнажив белоснежные на фоне кожи зубы, и, присев к аллигатору, нажал какую-то кнопку на ошейнике своего питомца.

— Спасибо за службу, Иван Феликсович, — Сергей от всего сердца поблагодарил старика. — Идите спать.

— А как же… — не договорив Атаман указал рукой на залётчиков.

— Не переживайте, — улыбнулся Каннибал и кивнул на своего ручного зверя. — И идите спать. А этих Геннадий посторожит…

21:22. Земля 505.

Станция метро «Савёловская». Бар.

— Тост! Тост! Тост! — скандировала вся наша уже дружная компания.

Кузя недоверчиво принюхивался к торфяному аромату правильного «шотландца», Гагарина довольно жмурилась, смакуя от широты душевной позволенный мною ламбик, остальные выбрали привычные для себя напитки.

Я огляделся, стараясь собрать в кучу разбегающиеся после таких длинных суток мысли, чтобы выдать что-то вменяемое и воодушевляющее. Понимая, что эта битва мной уже проиграна, я просто отпустил на волю свою интуицию и позволил ей найти нужные слова в мутных глубинах памяти.

А интуиция, эта коварная и капризная дама, начала подсовывать мне совсем уж непотребства наподобие «Часовой — это не профессия, это половая ориентация», причем голосом военкома. Подавив смешок и позыв озвучить подобный тост — не поймут-с — я приосанился и с видом одного неубиваемого бравого коммандера начал:

— Бойцы!

Притихшие курсанты притихли, а в их скрестившихся на мне взглядах начали плясать восторженные искорки — тон я задал правильный.

— Кто круче нас?

Я пристально всмотрелся в лица ребят и, вскинув вверх руку с бокалом, с подъемом продолжил:

— Всего несколько человек — и все они уже мертвы!

После секунды потрясенной тишины весь присутствующий личный состав повскакивал с мест, чтобы уже стоя проорать что-то совсем уж нечленораздельное. Глаза у всех сверкали, у Лизы предательски дрожал подбородок, а Пятый с выпяченной челюстью одобрительно позыркивал на меня. «Спасибо, кэп, за простые и сильные слова — никогда не подводишь,» — подумал я.

Под звук сталкивающихся в салюте бокалов разнеслось «Ура! Ура! Ура!», и я решил, что пора закругляться.

— Боря, это тебе! — вручил я парню новый, купленный ещё у метро, телефон с симкой. — Позвони, как закончите тут с посиделками. Я вас заберу.

— Сумрак, а ты что, уходишь? — округлила глаза Гагарина.

Ну точь-в-точь как ребёнок, который, находясь в магазине, вдруг осознал, что не видит маму.

— А я…

До чёртиков хотелось сказать правду — «домой». После событий этих нескольких дней больше всего в жизни мне хотелось сначала забраться в душ, потом укутаться в свой любимый махровый халат, начислить в подаренную дочерью кружку «Самый лучший в мире писатель» и наконец завалиться на свой продавленный диван.

Желательно, суток на трое. С такими мыслями я шёл домой по апрельской слякоти, пропитанной реагентами. За время моего отсутствия Москва совсем не изменилась. В воздухе витали доносящиеся с вокзала ароматы креозота, выхлопных газов, дорогих духов и, кажется, шаурмы из ближайшего перехода.

Сначала через один подземный переход у станции метро «Савёловская», затем через другой. Два квартала по спальным районам, по привычке срезав через дворы угол, и вот слегка замёрзшими пальцами я уже открывал дверь домофона. Как будто и не было ничего! Не было комсомольцев, без спроса и предупреждения ворвавшихся в мою жизнь, не было никакой «Земли-1» и академии молодых Часовых.

Да самих Часовых как будто бы тоже никогда не существовало. А я просто, как часто бывало в подобные весенние вечера, выскочил до ближайшего супермаркета за коньяком и сигаретами.

По привычке машинально сунув руку за ключами, я обратил внимание, насколько непривычно высоко расположен карман на костюме Сумрака. Надо отметить, что на вид и наощупь он был много дороже того, что я мог позволить себе. Хотя чему тут удивляться, это же Сумрак! Лучшие пушки, лучшие тачки, лучшие девушки — всё создано именно для него!

Или теперь, наверное, будет правильнее говорить «для меня»?

Вытащив ключи за брелок, я не без прицеливания — ох уж эта подгонка роста «под Сумрака» — вставил ключ в замочную скважину и повернул его один раз. И тут начались странности.

Обычно я не закрывал дверь на два оборота, но в этот раз… Я с улыбкой вспомнил, что последний раз дверь квартиры закрывала Лиза, а она, с её педантичностью, вполне могла закрыть дверь и на два оборота. Это меня успокоило и даже развеселило.

Однако, как оказалось, я ошибался. Стоило мне толкнуть дверь в, как мне казалось, пустую квартиру, как…

Вместо тёмного, немного пахнущего затхлостью нежилой квартиры коридора меня поначалу ослепил яркий свет всех включенных лампочек! А стоило проморгаться, как я потерял дар речи. Потому как буквально в метре от двери передо мной в моих тапочках с протоптанными задниками, в моём шикарном махровом халате и с моей кружкой «Самый лучший в мире писатель», также обескуражено хлопая глазами, стояла моя полная копия!

Тот же рост, те же карие глаза. Но были и отличия.

Чуть более светлый, почти соломенный цвет волос, чуть более брутальные скулы и любимая женщинами ямочка на подбородке.

Он выглядел как модель, как сын маминой подруги, как лучшая версия меня!

Однако кое в чём я оказался лучше, потому как от оцепенения и шока именно я отошёл первым.

— …

— …

Переступив через порог, ведь здороваться и прощаться через порог — плохая примета, я собрал мужество в кулак и протянул ему руку.

— А ведь все думают, что ты умер! — и изобразил некое подобие улыбки. — Ну что, Сумрак, давай знакомиться?

Постскриптум…

Ребята отдыхали уже третий час. Кузя, как только ушёл Сумрак, сразу затребовал пива, Пятый и Борис по очереди заказывали каждую из алкогольных позиций, будто хотели попробовать все позиции в меню. Даже Цлав и Толмацкий развлекались, добавляя табаско во все коктейли.

А Лиза не пила. И потому сегодня в компании боевых товарищей ей было немного скучно и одиноко.

А ещё никто не хотел танцевать.

Вот никто! Борис, получив от Сумрака мобильный телефон, лазил в каком-то там «антернете», Кузя оправдывался всё ещё болящей ногой. А Пятый просто отрезал: «Я не танцую». Цлава и Толмацкого как партнёров по танцу Лиза вообще не рассматривала.

Потому, услышав из-за соседнего столика приглашение на танец, Лиза сначала даже не подумала, что это обращаются к ней. А затем девушка подняла взгляд и увидела там симпатичного молодого человека с правильными чертами лица. Высокий, статный. Фигурой он даже чем-то напоминал Сумрака!

Скучающая Лиза сразу бы согласилась потанцевать с таким классным парнем. Вот только сегодня она была не одна и не «старшая». А потому, прежде чем ответить, девушка вопрошающе посмотрела на Пятого.

— Да иди, конечно! — поняв, что от него требуется, усмехнулся старлей.

Уже через минуту довольная и почти счастливая Гагарина держалась за плечо парня и танцевала какой-то местный медляк про «дым сигарет с ментолом».

— А ведь мы так и не познакомились, — слегка кокетничая, вспомнила Лиза.

Только сейчас, внимательно вглядевшись в черты парня, девушка отметила, что они ей подозрительно знакомы. Мало ли, может быть, она знакома с дубликатом этого аборигена дома, на «Земле 1»?