Желаете выгулять питомца? (СИ) - Шихорин Александр

Даже к трудившимся на улице целителям стояли или сидели цивилизованные очереди, никто не вопил: «Ой, сейчас помру!», а некоторые вообще хвастались друг перед другом ожогами и содранной кожей.

— И часто у вас бывает такое? — не удержался я от вопроса.

— Пару раз в год, не меньше, — пожала плечами драконесса. — Маги, особенно магистры — народ горячий и увлечённый. И не у всех хватает терпения, чтоб дойти до зала испытаний, где стены стерпят почти любое буйство. Опять же, иногда случаются неожиданные последствия у весьма безобидных экспериментов… Здесь я вас оставлю, Владыка, — мы подошли ко входу в Башню и драконесса остановилась. — Продолжим нашу беседу ближе к вечеру, а пока мне нужно уладить дела Башни. Если вам понадобится сопровождающий, обратитесь к любому магу. Внимание! Если встретите моего секретаря или подмастерье Фироша, немедленно отправьте ко мне! После полудня я выступлю с речью о сегодняшнем инциденте!

Властный голос удалявшейся внутрь здания эльфийки заполнил округу и ненадолго перекрыл собой весь шум и гомон. Магистр Латук, сначала отправившийся следом за главой магов, вдруг остановился и оглянулся на меня. Но, нерешительно потоптавшись, он одёрнулся и поспешил внутрь.

Кажется, у магистра ветра было ко мне какое-то дело, но он ещё сам не мог решить, действительно ли оно у него есть. Главное, чтобы он не попросил показать ему как я помогаю кому-нибудь летать, а то я пока даже не придумал как от этого вежливо и технично отмазаться.

— Братец!

— Праволевый!

— Уважаемый будущий супруг!

Я глянул направо, услышав нестройный хор знакомых голосов, и увидел, как ко мне приближается троица девчонок. Грязных и слегка подкоптившихся, но целых и невредимых.

— Молодец, праволевый! Отличный бой! — заявила сияющая Кардея с чёрным от сажи носом. — Иного я и не ожидала от своего сподвижника!

— Братец самый сильный! — гордо подбоченилась Шарли.

— Уважаемый будущий супруг, это было так захватывающе! — сообщила Вакуш, восторженно сжав кулачки. — Немного жутко, но очень захватывающе! Я прикажу нашим летописцам внести эту битву в хроники!

— Так, тише, тише, — я попытался немного угомонить шумную троицу и вытащил из кармана платок, — спокойнее. Лучше подойдите-ка сюда.

Оттерев довольные мордахи от грязи, я оглядел их ещё разок и удовлетворённо кивнул:

— Вот так-то лучше.

— Уважаемый супруг такой заботливый, — кокетливо замурчала Вакуш и начала строить глазки.

— Мы не супруги. Скажите лучше, а где Азарат? Это она привела вас вниз?

Я покрутил головой в разные стороны, но драконессы нигде не увидел. Хотя, с нынешним одеянием её будет довольно сложно отыскать среди одетых похожим образом магов и чародеек.

— Рогатая сестрёнка была с нами, пока всё не стихло, — ответила Шарли. — Потом сказала нам ждать братца здесь, а сама ушла куда-то наверх.

— И, само собой, не сказала, зачем, — я даже не спрашивал, а утверждал, зная её.

— Ни словечка, — развела руками Кардея.

Я недоумённо нахмурился и задумчиво почесал щёку, кинув взгляд на верхние этажи Башни, из которых всё ещё валил дым. Что ей вдруг могло понадобиться внутри? Старухи там не было, а без неё…

А может именно поэтому? Хм.

— Ладно, потом её отыщем. Или она нас. Или мы услышим какой-нибудь семейный скандал и поймём, где она, — вздохнул я и перевёл взгляд обратно на девчонок, сосредоточив его на Кардее с Вакуш. — А пока давайте отыщем укромный уголок и пообедаем. А потом вы мне подробненько расскажете, как тут оказались.

— Ой, — хором пискнули они и заметно побледнели.

Глава 4

Оно само

Довольно любопытно, насколько сильно может поменяться отношение к тебе из-за одной-единственной вещи. Не какого-то там вычурного замысловатого артефакта с невероятными возможностями, а простого предмета обихода, коий есть у многих, в том или ином виде.

И, казалось бы, должно ли было что-то поразить окружающих больше, нежели моя сотрясающая пространство битва со старой ящерицей? Какой-то час назад или около того всё их внимание было приковано лишь к этой феерии силы и, мог биться об заклад, основными эмоциями, что испытывали наблюдатели, были ужас, растерянность и, возможно, восхищение.

Но теперь я ощущал жгучую, испепеляющую зависть, проникавшую прямо сквозь стены. Я ощущал её слева, справа, впереди и позади. Возможно даже надо мной и подо мной тоже. Это была зависть не к мощи заклинаний, не к глубине магических тайн и даже не к дому, что я играючи извлёк из инвентаря и разместил на ближайшей площадке. Впрочем, ладно, определённая доля зависти домику досталась. Но подавляющая её часть, я был в этом безоговорочно убеждён, была направлена на кресло. Самое обычное кресло, в котором я сейчас сидел и попивал чаёк.

Для всех, кто суетился сейчас снаружи в саже и пыли, кидая косые завистливые взгляды через окно, это кресло стало красной тряпкой, символом и воплощением недосягаемого для них комфорта. Комфорта, который был доступен всегда и везде, независимо от условий, обстоятельств, погоды и положения звёзд на небе. Комфорта, ради которого не надо было тащиться обратно в свои покои на фиг знает какой этаж Башни, или тащить с собой в поход это самое кресло в повозке.

Ты можешь метать сколь угодно мощные молнии, раздвигать горы и пьянствовать с богами, но на настоящий пьедестал всеобщего уважения и зависти тебя вознесёт возможность в любой момент вытащить из ниоткуда удобное кресло и развалиться в нём с чашкой любимого напитка.

Потому что страдания, лишения и жрать корень лопуха — это не про магов. Всякий, кто добился хоть чего-то на чародейском поприще, прекрасно понимает, что главная цель магии не превозмогать трудности, а элегантно их обходить. И я сейчас не о тельварских магах, а о всей философии магического ремесла целиком.

Ибо именно в этом заключается коренное отличие волшебников от воинов, паладинов и прочих любителей героически пострадать. Воин ищет славы в шрамах, полученных в бою. Паладин — в стойкости веры перед лицом искушения. А маг… маг ищет славы в том, чтобы бой не состоялся вовсе, а искушение прошло мимо, не заметив его уютной библиотеки, защищенной дюжиной отводящих заклинаний.

Терпеть боль, холод и голод, когда у тебя под рукой инструмент, способный избавить от всего этого — это не доблесть. Это, в мировоззрении чародеев, глупость. Форменное нецелевое использование ресурса. Зачем мокнуть под дождем, если можно изменить траекторию капель в радиусе двух метров вокруг себя? Зачем сражаться с ледяным големом, если можно просто повысить окружающую температуру до точки его плавления, не выходя из теплого шатра?

Магия — это абсолютное оружие против дискомфорта. Это торжество разума и воли над хаотичной и неудобной реальностью.

И вот это кресло, ловящее на себе десятки вожделеющих взглядов, это не просто мебель. Это манифест. Это квинтэссенция чародейской мысли в парадигме их мироустройства и жизненных приоритетов. Это символ того, что я решил проблему «усталой спины» и «холодной земли» наиболее эффективным и удобным из доступных способов. И взоры за стеклом — лучшее тому подтверждение.

Каждый, кто сейчас там, снаружи, таскает камни и заливает угли, в глубине души не хочет геройствовать или разгребать бардак. Он хочет сидеть. В тепле и уюте. И чтобы ему принесли кружку чего-нибудь горячего или горячительного.

И из-за этого самое обычное кресло неожиданно стало наивысшим воплощением силы и могущества, порождая безграничную зависть. Правда, для меня стало неожиданностью, что она окажется сконцентрирована не на моём походном домике в целом, и не на возможностях моего пространственного кармана, а на одном-единственном предмете интерьера. Возможно, двух, если считать кружку с чаем.

Впрочем, сидящие со мной за столом беглянки о подобных тонкостях не задумывались, их разумы сейчас находились во власти совсем иных забот, что легко читалось на их постных лицах.