Мой папа - медведь
Анна Владимирова
Пролог
Раннее утро.
Дым. Сочится между верхушек деревьев… И вот он - рукой подать, ползет прямо под вышку! Откуда?!
- Что за…? - вырвалось у меня, и я уронила чашку с чаем на пол и бросилась на смотровую площадку, на ходу хватаясь за бинокль. Я же только час назад проверяла, и все было чисто! Руки взмокли и задрожали. Дым под вышкой… Как же так?! Откуда?! Туристы просочились? Браконьеры? Нет, жара стоит пиковая, но… она и в прошлом году стояла, и месяц назад…. Чёрт, откуда?
Глядя в бинокль, я металась взглядом по зеленому хвойному ковру, окутанному дымом, и никак не могла разобрать, откуда это все идет и где начинается. Ни дуновения ветра, чтобы хоть как-то разобрать…
Может, коттеджный поселок? Но он далеко… Нет, вряд ли. Что-то на дороге?
- Вот же твою мать! - взвыла я и бросилась к УКВ-рации: - «Рассвет-Базе», приём, это «Глухарь».
Голос охрип, во рту пересохло. Плохо. Это было очень плохо…
- База на связи, - проскрипело в рации через мучительно долгие двенадцать секунд.
- Дымовой очаг, прямо под базой! - вскричала я.
На этот раз ответили быстрее, голосом, наполненным пониманием ситуации:
- Принято, «Глухарь». Что по ситуации?
- Час назад было чисто! Тип дыма - белёсый, рыхлый, чувствую запах гари. Предполагаю низовой пожар, свежий. Возможно, что-то на дороге. Очень на это похоже.
- Огонь видишь?
- Только дым, - просипела я, косясь в сторону стекла. - Без усиления. Не могу определить дальность, встает с подлеска…
- Высылаем мобильный патруль из ближнего пункта. Будь на связи, каждые пять минут подтверждение.
- Принято.
Я тяжело сглотнула и бросилась к столу, на котором под картой стоял полевой телефон. На этой неделе лесничим у нас дед Гриша. До него дозвониться вышло только с пятой попытки.
- Дед Гриш, это Диана. Под моей вышкой дым!
Дед ахнул в трубке, потом что-то стукнуло-грохнуло.
- Понял, Ди, - наконец, каркнул он мне. - Огонь видишь?
- Дым. Пока только дым.
- Я туристов видел двоих в том районе, костёр, вроде, затушили. И все.
- Я спущусь. Гляну.
- Не смей! У тебя вода есть?
- Пять литров.
- Не ходи!
- Там только дорога лесная к базе, - начала было я, когда вдруг послышались звуки выстрелов.
- Ди?
- Дед Гриш, - прошептала я, - стреляют будто…
- Вот же Леший его дери! Сиди и не суйся! Звони на базу, докладуй! Я сам тоже наберу наших полицаев! И к тебе сразу…
Тут округу сотряс звериный рев, а следом снова прозвучало несколько выстрелов. Я выронила трубку, и звонок оборвался.
- Чёрт-чёрт-чёрт…
Я упала на коленки и поползла к краю обзорной площадки, запоздало соображая, что можно было бы и дойти. До меня тут вряд ли достанут…. Только стоило мне высунуть нос за ограничение, послышался взрыв.
«Бензобак», - промелькнуло в голове.
Дым повалил гуще и чернее, взметнулся к небу клубами и накрыл вышку. Ну точно машина. А рев? Медведь? Напал на машину? Господи, что за Голливуд тут у меня случился в глуши? Спокойно ж работалось столько времени!
Я снова схватилась за рацию, когда внизу вдруг послышался детский плач. Ноги онемели, рация выпала из рук, но я впилась ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства и бросилась вниз сломя голову. В груди полыхало адреналиновым пожаром, пока я пикировала с лестницы на нижнюю площадку, не иначе. В два прыжка пронеслась к люку и глянула из него вниз.
Возле спусковой лестницы стоял ребёнок! Он оглядывался то на лес, то запрокидывал голову вверх, и я видела его заплаканное и испачканное лицо.
- Я сейчас! Иду к тебе! - заорала я и сиганула с лестницы безмозглой мартышкой.
Мальчик оказался перемазанным в грязи с ног до головы. Светлые волосы слиплись и намокли, на чумазых щеках белели только дорожки от слез. Он вцепился в меня мертвой хваткой, стоило мне приблизиться, и принялся всхлипывать так, что у меня в груди все сжалось. Я стиснула его крепче, огляделась и прислушалась - никакого треска, характерного для распространяющегося пожара, но дым всё ещё затягивал округу мутной пеленой. Криков тоже не было слышно. Если там, откуда взялся ребёнок, кому-то нужна помощь, то с ребёнком я ее не окажу и самого его не брошу…
Я подхватила мальчика на руки, усаживая его на бедро, и, крепко прижав к себе, поползла вверх по лестнице. Малыш затих, держась за меня все также цепко, и вскоре мы ввалились на нижнюю площадку смотровой базы. Я поставила его на ноги, а сама принялась закрывать двери на все засовы и, подумав, пододвинула на люк ещё и тяжелый мешок со шлангом. Мало ли, кто там стрелял…
- Фух, - вздохнула я и перевела взгляд на мальчика. - Всё хорошо. Как тебя зовут?
- Тиша, - тихо всхлипнул он.
- А я - Диана. Тиша, а ты один был, когда потерялся?
Он мотнул головой.
- А с кем?
Но Тиша только замотал головой энергичней.
- Тиш, может, кому-то ещё нужна помощь там?
- Нет, никому, - уверенно возразил он и задрожал, напряженно хмурясь.
- А сколько тебе лет? - погладила я его по голове, и он всхлипнул:
- Пять.
- А родители твои где?
- Папа в командировке, - совсем стих его голос. - А мамы нету.
- Тиш, а что там случилось?
- Я потерялся, - и он снова начал плакать. - Я хочу к папе….
Я прижала его к себе и обняла, приговаривая:
- Мы найдем папу. Ты в безопасности, всё хорошо будет…
Когда он затих, я заглянула в его лицо:
- Тиш, пошли приведем тебя в порядок? У меня есть печенье с шоколадом. Ты любишь печенье?
Он кивнул.
- Вот и славно. - Я поставила его на ноги и подала ему руку, но он вдруг протянул мне обе в молчаливой просьбе взять его на руки снова.
Я не смогла отказать. Прижала его к себе и понесла в ванную. Воды у меня оставалось немного, но ребёнка так не оставишь. Тиша вел себя по-взрослому. Он сам разделся и аккуратно сложил вещи на стул, а я его сполоснула, отмыв от грязи. Голову ему мы вымыли вдвоем - я поливала, а он со знанием дела смывал шампунь. Когда мы закончили, обнаружилось, что у него довольно светлые волосы, а на коже - россыпь ссадин и синяков.
- Сейчас обработаем, - сообщила я. - Не боишься?
Он мотнул головой. Когда мы закончили с его ссадинами, рация ожила:
- «Глухарь», это «База», прием!
- Мне нужно ответить, - сообщила я Тише, отложив пластыри. - Сейчас вернусь.
- Что у вас там? - спросил диспетчер, когда я ответила. - Почему молчите столько времени?
- Ко мне из леса вышел ребёнок, пять лет, зовут Тиша. Сейчас занимаюсь им.
- Ребёнок пострадал от ожогов?
- Нет, но на нем много ссадин. Вероятно, пока продирался через лес.
- Ему нужен врач?
- Ничего экстренного не вижу.
- Что по огню?
- Признаков продвижения пламени нет, - я выглянула в смотровое окно, - даже дыма уже нет. Есть подозрение, что горела машина на дороге. Я слышала взрыв, похожий на разрыв бензобака.
- А ребёнок что говорит?
- Он травмирован эмоционально. Говорит мало.
- Принято. Ну, наши там разберутся, а ты пока держи ребёнка у себя.
- Естественно.
Когда я вернулась к Тише, он все также смотрел вниз.
- Тиш, пойдем пожуем вкусного? У меня печеньки есть….
Мальчик кивнул и снова залез мне на руки. Вместе мы прошли в кухню, где я усадила его на стул возле окна.
- Тут потрясающий вид на лес, - осторожно улыбнулась я. - Я тут живу и смотрю, чтобы пожар не начался.
Он молча смотрел вниз. Я сделала ему какао с молоком, насыпала печенья в миску и поставила перед ним.
- Поешь, - подтолкнула миску к нему. - Ты в безопасности, всё хорошо…
- А к тебе сюда никто не сможет попасть?
- Никто не сможет. Тут такой засов специальный, что с другой стороны не открыть. Только я сама могу впустить кого-то.
- Ты не впускай, ладно?
