Баба Аня рулит в замке (СИ) - Фарди Кира

— Ты меня понимаешь? Если да, ткнись в меня лбом.

Баба Аня никогда бы не поверила, что станет с дворовой кошкой разговаривать как с человеком, но уж очень осмысленный взгляд был у той.

Кошка потерлась лбом о ее руку.

— Я хочу добраться до окна. Поможешь?

Глава 8

Работа закипела. Пока кошка набивала голодный желудок, Анюта старательно связывала все, что попадалось под руку: подол ночной рубашки, разорванные лоскутки, шнурки, державшие полотна балдахина, полоски ткани, выдранные из наволочки. В ход шло всё, что могло хоть как-то послужить веревкой. Правда, рвать ткани приходилось так, чтобы дама Сабина и служанки ничего не заметили.

Жаль, что крепкие ремни унесли из спальни, а они бы сейчас ох! как пригодились бы! В голове зрел план, дерзкий и отчаянный, как прыжок с парашютом без инструктора.

Ей нужно было добраться до окна. Срочно, как будто оттуда вещал сам Шерлок Холмс, раскрывая тайны следствия по делу о пропавших носках. Еще в свои бурные, военно-полевые афганские годы она знала: ориентация на местности – это не просто умение отличать право от лева, а залог выживания в хаосе битвы. Да и в жизни так. Тот, кто знает все короткие пути к холодильнику, всегда побеждает.

Но добраться до окна оказалось делом сложным, почти невыполнимым. Несколько дней у Анюты ничего не получалось. То не выдерживали ее веса звенья веревки, то кошка делала вид, что не понимает, что от нее требуется.

Нет, эта животина, конечно, устроилась неплохо. Ела, пила, спала в свое удовольствие, даже нужду справляла в ночную вазу в каморке за дверью. Истинная королевишна!

А по шторке взлетала как настоящий профи: легко и непринужденно. Она усаживалась на подоконнике, помахивая хвостом и разглядывая что-то за стеклом.

Аня тоже попыталась забраться по шторе, но кольца разогнулись, и она полетела вниз.

— Что б ты всех блох потеряла! — шипела Анюта на кошку, растирая ушибленную попу. — Что б тебя те мальчишки в канализационный люк сбросили.

А потом еще пришлось объясняться перед Сабиной за сорванную штору. Охранница примчалась на грохот и сразу позвала ее.

— Это Тесла, — перевела стрелки на кошку Анюта. — Я тут не виновата.

Тесла не обиделась и не подвела. Тут же взлетела на штору и закачалась на ней как на канате.

— Кыш, зараза! — закричала дама и замахала руками. — Убирайся, исчадие ада!

— Я могу все поправить, — сообразила Аня. — Дайте мне стремянку и…

Но Сабина наградила ее таким суровым взглядом, что пленница проглотила остальные слова, готовые сорваться с языка. Штору вернули на место. Анюта с завистью следила за ловкой Элией, которая взлетела по ступенькам лестницы и закрепила кольца на карнизе.

Это небольшое приключение немного развеяло скуку, но запертая в комнате, лишенная общения, Аня раздувалась от злости, как воздушный шар, и уже готова была взорваться и жаловалась кошке. А Тесла лишь косилась желтым взглядом и, казалось, говорила: «Наберись терпения, хозяйка. Мне и в замке хорошо. Не хочу на улицу».

Но в заточении, как ни странно, обнаружился свой мерзкий, но все же плюс. Подглядывая в щель, когда служанки входили в ее спальню, Аня засекла: в холле торчит всего одна здоровенная стражница. Видать, решили, что сбежать из золотой клетки ей, дурехе, и в голову не придет.

Да как бы не так!

— Дама Сабина, от Его Высочества нет вестей? — каждый день вежливо спрашивала она надзирательницу, притворяясь невинной скромницей. — Когда он разрешит мне выходить?

«Чтоб тебя черти в ступе катали! — рычала она про себя. — Говори уже, когда этот тюремный срок закончится?»

— Его Высочество, да продлятся дни его, отбыл в столицу, — отвечала дама, с таким видом, будто Ане меду с ложки предлагает, а не горькую пилюлю скармливает. — Делами государственной важности занят, жениха вам подыскивает.

И тут же к двери, и замок — щелк!

— Чтоб принца жаба задушила! Чтоб у него волосья на лысине выросли, да в косичку заплелись! — шипела Аня, кипя от злости. — Вот же гад ползучий! Нашел время, когда в столицу податься. Небось, по кабакам шастает, да девок тискает, а я тут, как сыч, в четырех стенах сижу. Ну ничего, доберусь до него, и тогда он у меня попляшет! Только бы выбраться отсюда…

Наконец Анюте удалось сделать более-менее прочную веревку. Для этого она не просто связывала лоскутки ткани, а сплетала их в косичку.

Соорудив на конце конструкции что-то наподобие лассо, она наклонилась к кошке и прошептала заговорщицким тоном:

– Тесла, моя пушистая шпионка, ты должна эту петлю зацепить за что-нибудь. Что-нибудь эдакое, что спасет мою бренную тушку от неминуемой гибели и от скуки. Сможешь?

Кошка, всем своим видом выражая глубокое презрение к человеческой беспомощности, грациозно потянулась, сделала вид, что точит когти о ковер (чисто для проформы) и, подбежав к шторам, ловко взмыла вверх, словно альпинист, покоряющий Эверест из плюша.

Усевшись на подоконнике, как королева на троне, Тесла окинула взглядом комнату. Аня представления не имела, из чего сделана эта чертова рама, но очень надеялась, что кошка за дни обследования окна нашла там хоть какой-нибудь гвоздик, шурупчик или хотя бы завалявшийся комариный труп, за который можно было бы зацепить петлю. Ведь от этого зависело не только душевное равновесие Анюты, но и судьба.

Кошка прошлась по подоконнику и вдруг выгнула спинку и зашипела, глядя на что-то в окно.

Аня напряглась и услышала цокот копыт по камням и скрип колес. Сердце быстро-быстро заколотилось в груди, даже дыхание перехватило от волнения. Неужели принц вернулся?

— Тесла, мать твою! Займись делом! — яростно зашептала Анюта и встряхнула штору.

Полотно ударило кошку по тощему заду, она обернулась и выпучила ореховые глаза. Но сейчас они вовсе не напоминали милую медовость. Нет, на Анюту смотрел с прищуром злобный тигрище.

Тогда она сложила ладони в молитвенном жесте и кивнула на дверь. Кошка окинула ее презрительным взглядом, мол, «да ладно, я тут тебе, понимаешь, помогаю, творческий процесс у меня».

Тесла горделиво прошлась еще раз, потом вцепилась зубами во что-то невидимое и начала яростно это терзать. Наконец она подняла голову и тут же спустилась по полотну. Аня протянула ей петлю. Тесла снова поднялась и зацепила лассо за гвоздь.

Сооружение было настолько хлипким, что вызывало сомнения. Еще и делать надо было все очень тихо, чтобы не вызвать подозрения. Аня натянула импровизированную веревку, проверяя ее на прочность. Дергала, тянула, подпрыгивала, стараясь имитировать вес взрослого человека. Конструкция, хоть и выглядела прочной, держалась. Сердце бешено колотилось в груди, но отступать было поздно.

Вздохнув, Анюта крепче взялась за веревку руками, уперлась ногами в стену и начала медленно подниматься.

Каждая перевязь скрипела и трещала под ее весом, грозя в любой момент развалиться. Ее подъем напоминал скорее агонию гусеницы, чем грациозное восхождение. Мышца ныли, руки дрожали, а самодельная веревка издавала звуки, будто пыталась исполнить похоронный марш.

«Только бы не рухнуть, только бы не рухнуть, — шептала Анюта, представляя, как на шум ворвутся в спальню амазонки во главе с дамой Сабиной, а принц посадит пленницу на цепь, чтобы избавиться от лишней головной боли.

Еще и кошка наверху вела себя странно. Она крутилась на подоконнике, шипела, то и дело цепляя веревку.

Добравшись до заветного окна, Анюта почувствовала себя археологом, обнаружившим гробницу фараона. Запах древности был настолько густым, что казалось, его можно потрогать. В носу защекотало, и она почувствовала приближение катастрофического чиха. В голове промелькнула мысль: «Если сейчас чихну, то не только сорвусь, но и подниму на уши весь замок».

Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Вернее, в данном случае, глаза боятся, а руки держатся за веревку, чтобы не улететь вниз. И вот она, долгожданное окно! Подоконник был с ладонь шириной, но ей удалось пристроить на него одну половинку ягодиц. Она старалась не дышать, сосредоточившись на каждом движении, каждом узле.