Сбежать из Академии (СИ) - Хабарова Леока

— Авэ, дети мои, — сочный бас разнёсся над могилами.

— Авэ, мастер, — откликнулись адепты, учтиво поклонившись.

— Дети мои! — с мрачной торжественностью возвестил Кощей Кощеевич. — Настал час. Сегодня мы будем творить великое зло!

— Какое, мастер?

— Преддипломную практику, — разъяснил Лиходейский и растянул губы в недоброй усмешке. — Постигнем основы некромантии в промышленных масштабах. Все принесли, что я велел?

— Да, мастер!

Студиозусы вывернули карманы и высыпали на алтарь… разнообразные письменные принадлежности: ручки, карандаши и перья всех мастей и категорий. Кое-кто притащил пару чернильниц, промокательную бумагу и массивные пресс-бювары [1].

Лиходейский кивнул с одобрением.

— Отлично, дети. И помните! Ни один росчерк не должен походить на предыдущий, ибо такова воля… э-э-э… великой Тьмы. Нина, — Кощей повернулся ко мне. — Заявления при вас?

— Все двести десять. — Я расторопно вытащился бумаги из папки. Протянула ему. — Плюс список имён и фамилий.

Он снова кивнул, и чёрные глаза его мрачно блеснули.

— Что ж… Пришёл черёд магии. Самой тёмной из всех возможных.

Лиходейский раздал заявления дипломникам. Каждому по тридцать пять. Я предоставила образец заполнения.

Меньше, чем через час, все заявления были подписаны. Сработали дипломники блестяще — ни одной похожей подписи! Никто, даже сам эксперт по контролю всего, не усомнился бы в их подлинности!

— Спасибо! Спасибо! — я чуть не кинулась к Лиходейскому обниматься. — Вы спасли мне жизнь!

— Полноте, Нина, — Кощей мягко опустил ладонь мне на плечо. — Всегда рад помочь. — Он строго глянул на подопечных. — А вы… Никому ни полслова! Проболтаетесь, языки отсохнут. Уяснили?

Адепты закивали.

— Вот и славно. — Он улыбнулся. — Давайте зачётки.

С подписанными заявлениями под мышкой и свежеприготовленным цимесом на подносе, я мчалась в кабинет Мегеры. Оставалось пересечь холл, миновать вахту, и…

Что за черт?

Я застыла у поста охраны, как вкопанная. Взгляд приклеился к экрану с внешней камеры наблюдения. То, что я увидела, заставило волосы встать дыбом. Треклятый поднос чуть не выпал из рук.

Кошмар кошмарский!

Я со всех ног рванула к вахте.

— Савелий! — окликнула вахтёра, и добродушный упитанный здоровяк приветливо отсалютовал мне пончиком. — Выручай! Дай звонок крампусам на перемену!

— Так ведь пять минут ещё…

— Знаю! — я просительно поглядела на него. — Дай, миленький. Пожалуйста. А я тебя цимесом угощу. Вот. — Поставила поднос на стойку ресепшена. — Совсем свежий!

— Эх! — улыбнулся здоровяк. — Умеешь ты, Нина, уговаривать!

Он жахнул по красной кнопке с надписью «Не нажимать!», и трель возвестила о завершении пары. Козлоногие стремглав высыпали из аудиторий и, вопя и гогоча, заполонили собой всё пространство.

То, что надо!

Я оставила Савелию угощение и тысячу благодарностей. Повезло, что сегодня дежурит именно он. Его сменщица — Пантелея Душная — ни за что не пошла бы навстречу! У той вечно всё по правилам да по уставу, по букве закона и согласно внутреннему распорядку. А Савелий — добрый малый. И цимес он свой вполне заслужил.

— Мегера Душегубовна! — я влетела в кабинет без стука.

— Нина? — озадачился пушистый шар. — Дорогая, что ты себе позволяешь? Какая бестактность! И где мой цимес?

— Не до цимеса сейчас, — я понизила голос. — Абзац в корпусе.

Пресс-бювар — приспособление при помощи которого удаляют с написанного остатки чернил.

Глава 11

Абзац

Шар нахмурил зелёные очи.

— Уверена?

— Да.

— Но она собиралась к нам только в пятницу. А сегодня — вторник.

— Знаю. Но она здесь. Видела своими глазами.

— Вот же паскудина плесневелая! — Мегера вздыбила шерсть. — Её надо задержать.

— Уже, — отрапортовала я. — В коридорах повсюду крампусы. Сквозь них не продраться — затопчут. Пока перемена, мы в безопасности.

Шар выматерился.

— Объявляй тревогу первого порядка. И вели надеть форму. Всем! И крампусам в первую очередь.

— Но… у крампусов нет формы, Мегера Душегубовна, — осторожно напомнила я. — Чертям форма по уставу не положена.

Шар злобно зыркнул на меня.

— Меня. Это. Не волнует! — рявкнула директриса. — Делай, как велено. И не перечь! Сама знаешь, Абзац всегда придирается к тому, чего нет. Ступай. Быстро!

Я выпорхнула из кабинета и побежала по коридору, вламываясь в одну за другой лекционные аудитории и лаборатории. Хорошо, что долгих объяснений не требовалось: хватало одного единственного слова.

— Абзац! — коротко бросала я, и всё вмиг преображалось.

Девицы забирали волосы, парни натягивали ученические балахоны поверх футболок, преподаватели спешно стирали с доски замысловатые колдовские формулы и выводили каллиграфическим почерком дату, тему и цель урока, чтобы суровая проверяющая сразу сообразила, что к чему.

Увы и ах, Ираида Витальевна Абзац, доктор околомагических наук, заслуженный архимаг России и дважды чародейка года, совершенно не умела колдовать. Зато её портфолио не знало себе равных. Список трудов и достижений впечатлял, а докторская диссертация — Заварка из чертополоха как способ снятия сглаза с крупного рогатого скота — внесла огромный вклад в развитие отечественной науки. Наверное, именно поэтому Абзац назначили первым советником Которектора. Ну и, возможно, ещё потому, что её супруг — демон Велиар — возглавлял в преисподней управление по связям с общественностью.

Абзац боялись и ненавидели. По щелчку её пальцев легко могли уволить любого, даже самого ответственного и незаменимого сотрудника. И она это прекрасно знала.

К корпусу её подвёз экипаж, запряжённый шестеркой белоснежных коней. Кучер любезно помог выползти из кареты. Охранники отворили двери. Савелий замер в глубоком поклоне…

Да… все трепетали перед всемогущей советницей. Кроме крампусов. Козлоногим попросту не хватало соображения понять, кто перед ними. Всё, что их волновало — очередь в столовку. Рогатые табуном ломанулись туда, где давали еду, а Ираида Витальевна осталась стоять у входа, поджимая губы и сверкая злыми чёрными глазами. Ноздри её гневно трепетали, а громадный, похожий на воронье гнездо смоляной пучок едва заметно колыхался в такт дыханию.

— Это что же такое, а? — прошипела она с лютой ненавистью.

— Дети, — развёл руками упитанный Савелий. — Изголодалися.

Ираида впилась в Савелия взглядом.

— С какой стати они здесь?

— Так ведь… учатся… — пролепетал побледневший вахтёр.

Советница зыркнула на него, как на коровью лепёху, и Савелий вжался в стену.

Я наблюдала за действом из ниши под лестницей, куда меня затолкал бесконечный визжащий поток козлоногих учащихся. Именно там меня и обнаружил Антон. Он единственный не знал заветного сигнала, а потому полез с вопросами.

— Нина! — физик ухватил меня за локоть, отвлекая от шпионажа. — Я тут к Енисею Симаргловичу заглянул, а он в лекционной по полу елозит и плинтуса протирает. Сказал, мне тоже надо. Салфетку дал влажную. Говорит, в корпусе абзац. Ты не в курсе, в чём де…

— Тс-с-с! — я судорожно прижала палец к губам. — Тихо! Услышит!

— Кто? — Антон прищурился. — Где?

Я кивком показала на незваную гостью.

— Экая змеища! — присвистнул Антон. Говорил он, конечно, не о характере, а о длинном змеином туловище Ираиды Витальевны. Но попал, тем не менее, в точку.

— Не змеища, — поправила я. — Она наг.

— Онанаг? — нахмурился физик. — Это имя или фамилия?

— Образ жизни.

— И что ей тут надо?

— Хотелось бы знать! — Я посмотрела на Антона. — Беги. Спасайся. Притворись мёртвым и не дыши.

— Всё так плохо?

— Хуже! — внутри всё захолодело. — Она идёт сюда! Поклонись. Быстрее!

Абзац подползла к нам.

— Здра-а-авствуйте, дорогая вы наша, Ираида Витальевна! — я приветствовала её, как крепостная барыню. — Милости просим! Мегера Душегубовна ждёт не дождётся. Так стосковалась!