Сбежать из Академии (СИ) - Хабарова Леока

— Проверка рабочих программ.

Добронравова снова уронила голову на руки, а под потолком лаборатории, гремя и сверкая молниями, заклубилась чёрная грозовая тучка. Она тут же принялась расти, как на дрожжах, угрожая заполнить собой всё пространство, и я поспешила ретироваться: не хватало ещё попасть под кислотный дождь чужой ярости.

Дверь следующего кабинета была распахнута, и я уже на подходе узнала голос лектора.

Антон…

— Рассуждая о корпускулярно-волновом дуализме, — громко и чётко диктовал он, — мы должны принимать во внимание классическую теорию полей. Посмотрите на доску.

До меня донёсся характерный стук мела.

— Видите? — снова стук. — И соответственно… — стук. — Отсюда следует… — стук.

Когда я добралась до аудитории, Антон успел исписать трёхсекционную доску мелким убористым почерком.

— Как видите, всё очевидно, — подытожил новобранец, с гордостью взирая на причудливую вязь формул и схем. Что именно там очевидного никто, кроме него, похоже, не понимал: на лицах студентов читался глубокий, как бездна Челленджера, культурный шок.

— Записывайте, пока я стираю, — выдал Антон и принялся орудовать тряпкой.

— ПОДОЖДИТЕ!!! — завопили адепты, и я поспешила спасти ситуацию.

— Антон Сергеевич, можно вас? — спросила, деликатно замерев на пороге.

— Да, конечно, — он отложил тряпку и отряхнул руки. И только выбравшись в коридор, вырубил режим учителя.

— Привет! Рад тебя видеть.

— Привет, — подобный стиль общения казался непривычным, но вполне себе приятным.

Мне нравилась открытость и доброжелательность новобранца, как нравилось и то, что в нашей дружбе он придерживался определённых границ: никаких подкатов и мутных намёков с его стороны не наблюдалось. Даже когда мы пропускали по бокалу вина под душераздирающие завывания Петровича. Полагаю, Антону просто требовался друг, надёжный товарищ, на которого можно положиться в незнакомом, странном и пугающем мире ЗГУ им. ЗГУ. И я подходила по всем статьям. Наверное, так всё и обстояло, ведь каждый знает, что в любой мало-мальски серьёзной организации важно поддерживать максимально тёплые отношения с секретарями, вахтёрами, охранниками и уборщицами. Это даёт власть над сплетнями, слухами, планами руководства и любой другой значимой информацией. Бонусом идёт возможность выследить любого сотрудника, где бы он ни находился. В общем, дружба со вспомогательным персоналом — одни сплошные плюшки.

— Вижу, ты отлично справляешься, — я кивнула в сторону кабинета. В абсолютной тишине было слышно, как скрипят по бумаге перья.

Или это скрипят мозги несчастных адептов?

— Ну… это ж физика, — пожал плечами Антон. — Её все любят.

— Не уверена, но спорить не рискну, — улыбнулась я и перешла к делу. — Мегера собирает всех в двенадцать на совещание по поводу программ.

— И… когда их надо сдать?

— Позавчера.

— Круто.

— Не волнуйся, я тебе помогу. А то в наших шаблонах чёрт голову сломит.

— Ты просто чудо, Нинель, — Антон улыбнулся. — С меня шоколадка. И, кстати, что у вас за кипишь такой? К чему такая спешка с программами, отчётами и прочей дребеденью?

— Проверка у нас серьёзная, — вздохнула я. — Говорят, пришлют эксперта откуда-то с самых верхов, и он будет песочить всю нашу контору вдоль и поперёк. Нарушения выявлять.

— Звучит жутко, — нахмурился физик.

— Более чем, — согласилась я.

Как ни крути, ЗГУ — последний магический ВУЗ России. Обидно будет, если прикроют. Но, с другой стороны, я получу вожделенную свободу… Эх, как же всё сложно!

— Ладно, — Антон хлопнул меня по плечу, и на блузке остались меловые следы его пальцев. — Увидимся на совещании.

Глава 9

Совещание

Разместиться пришлось в актовом зале: нигде больше Мегера Душегубовна в нынешнем своём облике попросту не помещалась. Здесь же она тютелька в тютельку вписалась в размер сцены. Если не считать хвоста и крыльев, разумеется.

— Вот, казалось бы, все вы — профессионалы своего дела, — громко и на редкость ядовито прошипела Мегера, нарочито выделив интонацией «казалось бы». — Доктора, кандидаты, признанные гении, издатые авторы научных трудов…

Большинство собравшихся понурили головы и напряглись в ожидании разноса. Он не заставил себя ждать.

— Так какого же тогда, прости Господи, чёрта, вы, такие стоумовые, не можете справиться с элементарной задачей? — драконий хвост со свистом рассёк воздух. — С элементарной! Неужели так трудно вовремя сдать рабочие программы? Да ещё свои собственные! По своим же предметам! Вы хоть понимаете, что просрачиваете сроки? Абсолютно все сроки просрачиваете! Напрочь!

— Мы сдали программы ещё в начале года, — раздалось откуда-то с галёрки. Все повернули головы. И я тоже повернула, хотя и без этого знала, кто говорит: не опознать этот тягучий бас было просто невозможно.

Кощей Кощеевич Лиходейский. Заведующий кафедрой теоретической и прикладной некромантии. Доктор наук. Профессор. Мрачный, неразговорчивый и упрямый до жути, он был одним из немногих, кто решался открыто перечить Мегере.

— Лиходейский… — прошипела директриса, выпустив из ноздрей облако пара. — Кощей Кощеевич.

— Он самый, — Некромант вздёрнул массивный квадратный подбородок и вперился в драконицу тяжёлым взглядом.

Шефиня прищурилась.

— Если правильно помню, позавчера вас четвертовали и растворили в кислоте, — до омерзения приторно изрекла она. — Вы были мертвы. А теперь — нет. Как прикажете это понимать?

— Отрабатывали оживление в боевых условиях, — Кощей Кощеевич оставался спокойным, как танк. — Всё в соответствии с учебным планом. Можете проверить, если хотите.

— И проверю! — пригрозила драконица. — Проверю, не сомневайтесь. Что же касается рабочих программ…

— Все они были готовы в срок, — Лиходейский сложил на груди руки и нахмурил тёмные брови. Видный мужчина. Пожалуй, самый видный среди некромантов. — Никто не виноват, что Центральный корпус менял шаблоны двенадцать раз.

— Тринадцать, — робко поправил Енисей Симарглович. — Мы переделывали их тринадцать раз. В последний, тринадцатый, руководство потребовало, чтобы каждое второе предложение первого абзаца начиналось с гласной буквы.

Все закивали. Увы и ах, всё так и обстояло. Измотанные в край преподаватели особо не запаривались, и поэтому большинство рабочек начиналось примерно так: «Ох, иже пояснительная записка к рабочей программе по курсу парапсихологии. Ах, этот предмет входит в состав обязательного перечня и предполагает формирование следующих компетенций» ну и так далее.

Разумеется, Центральный корпус все эти творения завернул, и теперь Мегера негодовала.

— Если намерены критиковать руководство, пишите жалобу на имя Которектора! — завелась она и погнала, погнала…

— Весело у вас, — шепнул Антон.

Мы сидели рядом, на достаточно безопасном расстоянии от разъярённой драконицы.

— Обхохочешься, — согласилась я.

— Она всегда такая? — Антон кивнул на Мегеру, которая разошлась так, что растопырила крылья и периодически рыкала огнём.

— Нет, что ты. На позапрошлой неделе она была плесенью, — сказала я. — Помню, зашла к ней, а она на стенах…

— Жуть. Но я не об этом.

— А о чём?

— Она всегда такая с коллективом?

— Всегда, — вздохнула я. — Но ты привыкнешь. Все привыкают со временем.

— Все да не все… — глубокомысленно заметил Антон. — Многие не выдерживают? Сильная у вас текучка?

Вопрос показался странным, но мне пришло в голову, что Антон не случайно прощупывает почву. Возможно, хочет задержаться у нас дольше, чем на пару месяцев. Было бы здорово — он неплохой парень.

— В ЗГУ проще работать тем, кто в силах здраво оценивать ситуацию, — аккуратно заметила я. — Здесь лучше не поддаваться эмоциям, не то пропадёшь. В буквальном смысле — среди руководства полно энергетических вампиров.

— Учту, — улыбнулся Антон. — А семья у неё есть? Муж, дети…