Мой сосед - медведь (СИ) - Владимирова Анна

Раф на такого экземпляра похож не был, и это делало его ещё привлекательней. Наверное, такие мужчины остались лишь в службе национальной безопасности.

— А если я займусь приготовлением еды, ты не будешь против?

Я совсем растерялась.

— Ты собираешься готовить? — переспросила я тихо, выделяя каждое слово.

— Хотелось бы. А ещё я оставил тебе тут под чайником деньги, — и он кивнул на разделочный стол. — За все.

Я медленно моргнула, набирая воздуха в легкие, хотя не совсем ещё поняла, для чего.

— За что?

— Наташ, ты обо мне заботишься, кормишь, отбиваешь меня от медведей, хотя не должна этого делать. Поэтому я предлагаю тебе деньги. И помощь, пока ты отдыхаешь от сегодняшнего стресса.

— Раф, а я думаю, что сейчас твой адреналин себя исчерпает, и ты истечешь кровью, — возразила я.

— Ты меняешь тему.

— Делай, что хочешь, пока не нарушаешь уголовный кодекс, но готовить…

— Я перевязал рану, кровотечение мне не угрожает. Не в мох интересах сдохнуть тут в получасе от котлет…

— Ах, котлеты, — усмехнулась я нервно.

— Да, я нашел фарш. А ты покомандуй мной, пока я буду метаться по кухне в поисках всего нужного.

— Я ещё не согласилась, — хмуро констатировала я, недоверчиво поглядывая на его ногу. — Ты же еле ползал утром.

— Нашел у себя обезболивающее и кровоостанавливающее. Соглашайся, Наташа.

— Так не пойдет, — отрицательно помотала я головой. — Утром ты туманно намекал на что-то, но мы так и не выяснили все до конца. Теперь ты начал мне платить за постой, хотя я тебя не приглашала у себя жить, и ведешь себя так, буто мы оба уже все понимаем. Но я не понимаю ни черта! Я что, под домашним арестом? Или в заложниках? Или в долгу перед тобой? — Раф несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но я не давала ему возможности: — Ах, да, про долг я помню — я расплачиваюсь за вчерашний инцидент с полицией. Выходит, что ты мне точно никаких денег не должен.

— Ты все сказала? — хмуро уточнил он.

— Пожалуй…

— Так вот, ты отсюда не съедешь и от меня не сбежишь, пока моя работа под прикрытием не закончится. Ты слишком много знаешь и видела. Я не могу допустить, чтобы любая информация обо мне просочилась, иначе вся многомесячная работа пойдет псу под хвост.

Я прикрыла глаза, откинулась на спинку дивана и сделала глоток чая.

— Я будто выиграла путевку в какое-то летнее реалити-шоу, — покачала головой. — «Вылечи соседа — получи нервный срыв».

— Нервный срыв пока что получил только медведь….

16

— Ты будто за него переживаешь больше всех, — укоризненно заметила я и спохватилась: — Слушай, надо же предупредить округу, что тут завелся медведь….

— То есть, я ответил на твои вопросы, и можно уже готовить?

— Раф, ты же агент национальной безопасности, а думаешь только о котлетах. А как же люди? Если медведь тут никого не сожрал, пойдет рыскать дальше.

— Медведь — не людоед, Наташа. Сейчас лето, и нет нужды кого-то жрать в принципе…

— А что он делал тут? — запуталась я.

— Я же говорил, что муж твой — дебил, а ты — божественно готовишь? Так вот даже медведь это понял. Мы с ним сцепились за последнюю котлету, с которой я вышел на крыльцо.

— При том, что я просила не двигаться и лежать на диване до моего возвращения! — ввернула я.

— Ты меня совсем не слушаешь, — поморщился он. — Слова искреннего восхищения у тебя пролетают мимо ушей.

— Ты восхищаешься только тем, как я готовлю, Раф! — вырвалось у меня. — А меня это лишь бесит! Я не хочу больше поражать кого-то своими котлетами! С меня хватит, понял?

Повисла недолгая пауза.

— Я же не могу тебе сразу сказать, что ты — очень красивая, умная и привлекательная женщина, проводить время с которой для меня — как глоток чистого воздуха после той грязи, из которой я выполз.

— Почему? — сипло вопросила я и прокашлялась.

— Потому что люди так не делают, как мне кажется… Это может тебя испугать. Решишь, что мне что-то от тебя нужно. В смысле, большее, чем просто котлеты.

— Я так не решу.

— Уверена?

— Абсолютно. А то это твое «шикарно готовишь»… Хочется снова взяться за сковородку.

— Не надо, — выставил он руку. — Я все понял. Никаких комплиментов твоей хозяйственности.

— Вот, да. Так будет лучше. Теперь можешь готовить. И никаких рецептов я тебе говорить не буду, потому что я у тебя в плену, вообще-то.

— Справедливо. Так тебе печеньки подать?

— Подай.

Раф пожал плечами и отвернулся, а я тяжело сглотнула и сгорбилась, пока он не видит. С печеньками наблюдать за хлопотами спецназа на кухне стало немного проще. От пережитого я точила одну за другой, а от непривычного действа перед глазами они не имели никакого шанса утолить мой голод. Нет, все же Раф был очень хорош…

— А ты женат? — вырвалось у меня прежде, чем я хорошенько подумала. — Ну, в смысле, это, наверное, тяжело — знать, что тебя кто-то где-то ждет, а ты даже не можешь позвонить…

— Нет.

— Не тяжело?

— Не женат.

— Ну да, я бы тебя не отпустила, — пролепетала я под его внимательным взглядом. — В смысле, никто бы тебя не отпустил на такую работу, поэтому все логично…

Тут в гостиную вышла Мушка и уселась у стола.

— Мушка, — позвала я, — ты как, девочка моя?

Кошка жалобно мяукнула, покосилась недоверчиво на Рафа и направилась ко мне, тревожно помуркивая.

— Повезло, что медведь ее не порвал….

— Не порвал бы, — отозвался Раф, сосредоточенно глядя в мобильный. — Наташ, а где у тебя лук?

— В шкафу под раковиной. Я начинаю думать, что ты с медведем успел хорошо познакомиться, пока он тебя загонял в лесополосу, — проворчала я.

— Кошка у тебя умная, на медведя не кидалась, — отозвался он, выуживая сетку с луком из шкафа.

— А если он все же вернется?.. — И я тяжело сглотнула.

— Ну, может, и вернется, конечно… — пожал плечами он, придирчиво выбирая лук.

— Мда, это лето я буду вспоминать долго, — пробурчала я себе под нос.

17

Мышка удрученно притихла с чаем и печеньками, а я завладел кухней. После оборота нога почти зажила, но повязку под штанами я действительно соорудил. Не забывать бы только прихрамывать. А ещё жрать хотелось зверски.

Когда в кармане штанов зажужжала мобилка, я и ухом не повел. Ждал, конечно, этого звонка, но было не до него. Все, что мне сейчас скажут, я знал и так. Что операция моя завершилась успешно, что поставщиков оружия взяли с поличным, и что банда Кондратьева распалась, а ее остатки разбежались как тараканы по периферии. Единственный вопрос, который для меня оставался открытым — где сам Кондратьев? И только поэтому я должен сидеть здесь тихо и не отсвечивать. Типа, как вчера в хирургии…

В штанах снова зажужжало.

— Тебе звонят, что ли? — поинтересовалась Мышка.

— Да, — нехотя признал я. — Сейчас вернусь.

Я сполоснул руки, вытер и, аккуратно развесив полотенце, направился на крыльцо. Захотелось курить. Но не идти же в свою лачугу за сигаретами. Да ещё и ладони взмокли и дыхание сбилось от воспоминаний. Как же хотелось снова посмотреть в морду Кондрата, сдавить пальцы на его горле и медленно выдрать ему трахею через глотку.… Сколько пришлось насмотреться мне на подобное за эти семь месяцев и промолчать, делая вид, что ничего не вижу? Мне все это будет сниться не один десяток лет. Если я проживу столько, конечно. По ощущениям, я поломался внутри в нескольких местах, пытаясь не дать волю эмоциям все это время. Наверное, это и вымотало. Поэтому и рана не заживала…

— Стерегов, — глухо сообщил я в трубку.

На том конце послышался вздох Громова.

— Привет, Раф.

— Привет, Гарик. Рад тебя слышать.

— И я.

Кажется, выволочка будет не такой бурной, как я ожидал. Хотя, может, до него ещё не дошла информация о моей поездке в хирургию?

— Кондратьева не нашли.

Я прикрыл глаза и тяжело оперся рукой на перила, свесив голову. Вот и приплыли… Нет, это не стало сюрпризом, но надежда умирает последней. Я знал, что так будет.