Барон Дубов 5 (СИ) - Капелькин Михаил

Меня сменила Лакросса. Её через пару часов сменит Вероника, последней будет Агнес. А там и вставать пора. Нам ещё пилить и пилить.

Засыпая, вспомнил слова Агнес о путешествии на черве. С другой стороны, не так уж плохо, по крайней мере быстрее, чем пешком. Только уж слишком заметно. Хотя если червь Песчаный, то плевать. В здравом уме никто к нему не сунется.

Едва закрыл глаза, как их тут же пришлось открывать снова. Вокруг стояла темень. Меня трясла за плечи Вероника и тревожно приговаривала:

— Господин, проснитесь! Господин! — В глазах её плескался ужас.

Лять… Да что теперь-то⁈

Глава 6

Я ощущал странную лёгкость в животе и мягкость под задницей. Причём точно помнил, что засыпал на твёрдой, как деревянная доска, земле, и мне это нравилось.

Синие глаза Вероники были широко распахнуты, когда она трясла меня за плечи. По крайней мере, пыталась, ведь вешу я две сотни килограмм, а после вчерашнего сытного ужина даже чуть больше.

— Господин, — причитала она, чуть не плача.

— Что? Что случилось? — сонно протёр я глаза.

Девушке мешал говорить спазм, перехвативший горло от волнения. Она обхватила шею руками, будто пытаясь себя придушить.

— Так, Вероника, — я сел, — посмотри на меня и возьми себя в руки. Что бы ни случилось, паникой делу не поможешь. Ты поняла?

Она кивнула.

— Вдохни и медленно выдохни, — скомандовал я.

Синеглазка свернула губы трубочкой, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Сделала так ещё раз, и к её щекам вернулся прежний румянец.

— Теперь говори, — кивнул, подбадривая её.

Полог палатки шатался так, будто снаружи был сильный ветер. Рассвет едва забрезжил, поэтому внутри было ещё темно.

— Господин, мы летим в воздухе! — выпалила Вероника.

Зараза. Теперь понятно, откуда эта лёгкость в животе. Я встал на четвереньки, потому что на двух ногах удержаться было невозможно. Палатку качало, а пол был предательски мягким и податливым. Подполз, проминая руками ткань, под которой ничего не было, отогнул кусок брезента и выглянул в тамбур.

Двухкомнатная палатка устроена просто. Один общий полог, затем две маленькие комнаты, каждая со своим пологом, и тамбур между ними в форме буквы «Т». В тамбуре своего пола не было, так что я прекрасно видел тёмный лес, проплывающий внизу. Аж голова закружилась от высоты.

Верхний слой палатки пропускал свет сквозь ткань. Снаружи уже слегка рассвело, так что я смог увидеть мутные очертания огромной птицы, изредка взмахивающей крыльями. А брезент прокололи три пары острых сжатых когтей.

С противоположной стороны тамбура на меня смотрели две пары глаз: карие гоблинши и ореховые оркессы. Из-за спины последней выглядывал Волчонок, которому явно нездоровилось. Укачало, видать.

— Как спалось? — невинно спросил я.

Агнес нервно засмеялась, а Лакросса так же нервно произнесла:

— Не время для шуток, Дубов.

— А я и не шучу, — пожал я плечами, насколько смог. — Так как спалось?

— Неплохо, пока кое-кто не проворонил опасность! — оркесса посмотрела на Агнес.

— Эй, — отвечала та, — откуда я могла знать, что нападения надо ждать сверху? Нормальные люди сверху не нападают!

— А где ты там людей увидела? Там только монстры! — продолжала давить Лакросса, стоя так же на четвереньках.

— Раз такая умная, осталась бы стоять на часах дальше, — не сдавалась зелёная язва.

Обе девушки были в одном нижнем белье, так что я не сразу влез в их перепалку, позволив себе полюбоваться.

— А ну, прекратите! — строго сказал я. — Сейчас для этого не время.

Почувствовал, как сбоку из-за моего плеча высунулась синеглазка.

— Вероника! — всплеснула руками Агнес, упала на спину и перевернулась через голову, потому что птица резко изменила направление полёта. А попка у неё что надо. С ямочками на пояснице. — Ты жива! Я уж думала, тебя эта тварюга сожрала, когда не увидела внутри!

— А что ты там делала? — сощурилась оркесса.

Я оглянулся на синеглазку и увидел, как её лицо заливает краска. И в самом деле, как она оказалась здесь?

— На кожаной флейте играла, — не упустила случая поддеть буквальную Лакроссу гоблинша.

Ссора грозила вспыхнуть вновь. А сейчас для неё не время.

— Рассказывайте, что случилось, — перебил уже готовую к новому раунду оркессу.

— Я стояла на часах… — начала гоблинша.

— Стояла она… Лежала и храпела! — сцепила руки на груди Лакросса, но Агнес её проигнорировала.

— И всё было хорошо. Подкинула дров в костёр, уже собиралась будить Веронику, но вдруг над головой что-то пролетело. Я сперва подумала, что сова, и не обратила внимания. А потом раздался страшный клёкот. Он-то и поднял меня на ноги.

— Разбудил, ага, — не унималась оркесса.

— Ну заснула я, заснула! — взорвалась Агнес. — Только заметь я птицу раньше, это всё равно бы не помогло. Я её не видела, пока она не вцепилась в палатку. Еле успела в неё запрыгнуть.

Так, ну теперь более-менее ясно, что ничего не ясно.

Я снова взглянул на проплывающий внизу лес. Пологи палатки хлопали на ветру. А крепкая она всё-таки! Обычная бы развалилась давно или пол порвался, а эта даже форму держит. Надо запомнить производителя — потом куплю у него покруче палатку вместо этой.

Сделать сейчас особо ничего нельзя было. Спрыгнуть вниз — значит, убиться. Остаётся только ждать, когда неведомая птица отпустит нас. Надеюсь, не скинет, как орёл черепаху, — на камни, чтобы панцирь разбить. Костей не соберём. А соберёт их эта птица.

Я закрепил кусок ткани, чтобы оставить открытым вход в комнату, и сел, скрестив ноги. Хорошо, что вчера все вещи засунул обратно в кольцо, чтобы звери не стащили. Кроме пары котелков. Ну да Бог с ними.

Вытащил из кольца газовую горелку и поставил на пузырь, который надувал встречный ветер под нами. Следом водрузил на неё литровую турку. Опасно, конечно, но не опаснее, чем лететь в палатке.

Сварил кофе, часть отлил Веронике, а остатки вместе с туркой передал в другую комнату. Видя моё спокойствие, и спутницы будто пришли в себя и ожили.

Местность внизу сменилась, лес стал реже, появился снег. Значит, летим на север. Надеюсь, птичка перенесёт нас поближе к той дубовой роще.

Спустя час мы замедлились. Пролетали над руинами небольшого города. Птица вдруг резко захлопала крыльями, палатка по инерции качнулась, отчего мы с Вероникой кубарем скатились в её дальний конец. Рефлекторно пытаясь за что-то ухватиться, схватился за грудь синеглазки, а та издала сладкий вздох. Нет, я знал, что у неё соски чувствительные, но чтобы настолько…

— Г-господин… — простонала она, краснея от смущения. — М-может, не сейчас?

Судя по звукам, в другой комнате произошло примерно то же самое. Только вместо сладострастных вздохов оттуда доносилась ругань и шипение.

Палатка выровнялась, я отпустил девушку и выглянул наружу. Мы зависли над большим высоким зданием. Крыши нет, три полуразрушенные и припорошенные снегом стены образуют подобие гнезда. В одном из углов и правда виднелась кладка яиц. Валялись обломки бетонных плит, старая трухлявая мебель… точнее, её остатки.

Начался медленный спуск. За время полёта я успел одеться, как и девушки. Когда до земли оставалось два метра, выпрыгнул и перекатился из палатки, призывая в руку молот из кольца.

Ну что, птичка, поиграем?

Девушки выпрыгнули тоже, следом волчонок, а птица, заметив нас, издала недовольный клёкот.

— Это Птица Рукх! — крикнула Лакросса.

Она говорила что-то ещё, но монстр вдруг замахал крыльями. Поднялся страшный ветер, и его рёв заглушил слова девушки. Он поднял Агнес в воздух, и Вероника бросилась её спасать.

У Рукх размах крыльев был метров восемь, если не все десять. Тело в высоту около трёх, трёх с половиной. Перья жёлтого и янтарного цветов, клюв длинный, тёмно-синий, глаза маленькие и злые.

Птица резко бросилась на меня. Перевернулась в воздухе и устремила ко мне острые когти. Я прыгнул вбок и перекатился через голову, когти просвистели в считанных сантиметрах от моей спины.