Барон Дубов 5 (СИ) - Капелькин Михаил

Агнес от ветра снесло к краю пропасти. Этаж был восьмой, не меньше. В рукав вцепился подбежавший волчонок. Рыча, он пытался остановить её движение, но лапы скользили по снегу. Гоблинша свалилась с края, но волчонок не разжал пасть. У меня ёкнуло сердце, ведь они так оба погибнут.

Но тут подоспела Вероника: прыгнула и поймала Альфача за лапу, не давая упасть.

Птица зашла на второй круг и снова атаковала. Лакросса призвала сразу несколько копий и по очереди отправила их в чудовище. Топнула ногой, когда те были в воздухе рядом с Рукх, и копья взорвались, превратившись в маленькие огненные шары. Пламя опалило крылья птицы. Она издала яростный крик и отлетела назад.

Выигранное Лакроссой время я использовал, чтобы подбежать к краю пропасти и одного за другим вытащить волчонка с Агнес.

— Ого, чуть не полетала! — воскликнула Агнес.

— Спрячьтесь где-нибудь! — сказал всем троим. — От вас тут проку немного.

— Но, г-господин… — возразила Вероника.

— Лучше делать, как Коля говорит, — перебила её зелёная мелочь, вставая на ноги. — Целее будешь!

Этот аргумент убедил синеглазку, и две девушки с волчонком бросились искать укрытие. Спрятались за горой бетонных плит.

Тем временем Рукх снова атаковала. Лакросса бросила в неё несколько копий поочерёдно, взорвав их под носом монстра. Взрывные волны потрепали птицу, и она камнем рухнула прямо на меня. Я наотмашь ударил молотом, птица отлетела и свалилась вниз.

Фух! Да что ж здесь все такие злые?

— Это Птица Рукх! — повторила оркесса.

— Да я уже понял, — ответил ей громко. — Что с того?

Раздался противный крик птицы, и она вновь взлетела в воздух, не долетев до земли. Сделала круг высоко в воздухе и спикировала вниз.

— Она бьёт молниями! — прокричала Лакросса.

Рукх падала на меня. Я уже видел её острый клюв всего в дюжине метров. Вдруг полыхнула голубая вспышка.

Бежать некуда. Я вскинул левую руку, призывая щит-корневище, вспомнил, что нет Инсекта, и в меня ударила молния.

Сторожка лесника

Примерно в это же время

Его называли Чёрным наёмником. Реже просто Лысым или «Лысая башка — дай пирожка». Те, кто так делал, мучительно умирали. Сам себя он звал просто Чёрным. Ну как звал. Немой себя как-либо называть не может по определению. Немой же. Поэтому, если кто-то из целей успевал спросить у него имя, он писал его карандашом на листочке блокнота, которые всегда носил с собой за пазухой костюма.

Костюм у него был отличный. Гибкий, лёгкий и крепкий. С бронепластинами из заговорённого металла, чьи защитные свойства сразу становились лучше, стоило их напитать маной. Из вооружения он носил с собой укороченный дробовик, пистолет и арбалет с зачарованными стрелами. Хватало на все случаи жизни.

Его последним и постоянным последние пять лет клиентом был некий Тарантиус. Чёрного не волновали его цели и мотивы. Ему платили хорошие деньги, и этого было достаточно. Когда-нибудь наёмник-байстрюк накопит кучу денег и сможет отойти от дел. Поселится в глуши и наконец насладится одиночеством.

Хотя с его Инсектом это проблема. Он создавал собственные копии, которые потом жили в его голове, пока их кто-нибудь не убивал. Как, например, последняя цель — барон Дубов. За миг до гибели он превратился в дубовую статую, успев сигануть в бурную горную реку. Заодно прихватил с собой две копии Чёрного. Он почувствовал, когда связь с ними оборвалась, и испытал дикий гнев.

Теперь Дубов не просто цель, а личный враг Чёрного. И он его убьёт.

Наёмник прятался в лесу возле сторожки лесника в диких землях на севере от столицы. Его блокнот изрядно похудел при допросе водителя царского лимузина, но тот рассказал Чёрному, куда привёз Дубова со спутницами. Затем он собирался прикончить ненужного свидетеля, однако тот умудрился в последний момент сбежать. Так что в любой момент по следу наёмника могут пустить погоню. Времени в обрез. Но он не в первый раз в такой ситуации. Выполнит задание и тут же исчезнет.

Чёрный напряжённо думал. Сторожка лесника выглядела как неприступная крепость. Но у любой крепости есть слабые места. Одно из брёвен сгнило. Хватит одного хорошего удара, чтобы сломать его и пролезть внутрь.

Да, так он и сделает. Затем поймает лесника и допросит. В его блокноте ещё хватит для этого страниц.

Чёрный не заметил, как за его плечом вырос косматый бугай с деревянной оглоблей. Глаза его горели безумным блеском. Он размахнулся и ударил по лысой башке. С гулким стуком человек в чёрном упал, не издав ни звука.

— Ходют тут всякие уже который день… — проворчал лесник Иван, закинул оглоблю на плечо и за ногу потащил пришельца вглубь леса. Хрипло захохотал, напевая: — Друзья хотят покушать, пойдём, приятель, в лес.

Руины древнего города

Сейчас

Николай

Лакросса испуганно вскрикнула, когда в меня ударила молния. Шандарахнуло неслабо! Ах волосы дыбом встали. Во всех местах. Но я выжил! И даже не особо пострадал. Никаких ожогов и вспухших вен, только слегка в воздух подбросило.

Птица Рукх удивилась не меньше меня, зависнув над нами. Она издала удивлённый клёкот и вновь ударила молнией. Я опять вскинул руку. Меня протащило по полу, и голова свесилась над пропастью. Тут же вскочил и отпрыгнул подальше от опасного места.

Тварюга поняла, что меня электричество не берёт (да я и сам удивился!), и атаковала Лакроссу. Взмахнула крыльями, и опять полыхнула голубая вспышка.

— Нет! — только и успел выкрикнуть я.

Оркесса попыталась увернуться, бросилась вбок, но ударная волна от молнии, врезавшей по полу, подкинула её в воздух и шмякнула о стену.

— Уф! — выдохнула Лакросса и сползла по стене.

Рукх заряжала новый удар.

— Да я из тебя суп сварю! — проорал я и выхватил револьвер, вкачивая в него ману. Выстрелил, целясь в голову.

Пуля врезала по башке монстра, и молния улетела в небо. Маленькие чёрные глаза, полные ярости, вновь обратились ко мне. Выстрел не пробил перья.

Зараза! А у меня патронов осталось чуть больше дюжины! Надо расходовать экономно.

Агнес и Вероника затащили бессознательное тело Лакроссы в своё укрытие под бетонными плитами. Волчонок тоже выглядывал оттуда, заливисто лая.

— Ну всё, тварь, — я перехватил молот поудобнее, — теперь мы один на один.

Птица вскрикнула, взлетела в воздух и спикировала вниз, метя клювом прямо в моё сердце. Такой себе купидон. Я увернулся, а когда тело Рукх пролетело мимо, схватил её за ногу. Монстр оказался на удивление лёгким. Я размахнулся и дважды приложил птичку головой об пол. На третий взмах она вывернулась и полоснула меня по груди когтями. Пришлось её выпустить, чтобы мне не вспороли горло.

Очумелая птица взмыла в воздух. Благодаря маначутью волчонка заранее заметил новую молнию Рукх. Выставил левую руку, упёрся ногами. Оглушительно треснул разряд, не причинив мне вреда.

Вдруг закололо левую руку, и я взглянул на запястье. По браслету, который подарила мне семья гномов в Гилленморе уже целую вечность назад, бегали искорки. Я чувствовал огромную силу, что он в себя впитал. А что, если?..

Я выбросил вперёд и вверх левый кулак, и с запястья сорвалась молния толщиной с мою ногу. Птицу шарахнуло по полной программе. Она раскинула крылья в стороны, перья встопорщились, по ним забегали электрические разряды. Несколько секунд её трясло в воздухе. После Рукх камнем упала вниз. От её тела поднимались струйки дыма. Некоторые перья сплавились. Птица была мертва.

— Ну, все живы-здоровы? — Я подошёл к бетонному укрытию, из которого показались две прекрасные головки и одна мохнатая. — Не понял. А где Лакросса?

— Лакросса, — испуганно произнесла Агнес и обернулась назад, где между плит лежало бесчувственное тело оркессы.

Твою мать.

Я помог выбраться им и вытащил девушку. Осмотрел её. Лакросса слабо дышала, пульс еле прощупывался на шее. Я вытащил из пояса лечебное зелье и влил ей в рот. Благодаря рефлексам девушка проглотила всё до капли. Но в себя она не приходила. Что, если у неё повреждены внутренние органы? Да выпей она хоть все мои зелья, ей это может не успеть помочь.