Ведьма на отборе - дурная примета (СИ) - Саттэр Елена

—Неси, говорю, все, что дадут, а я с вещичками разберусь.

Слуга ушёл, а я к шкафу. Закрыла на два поворота и ключ за ванную. Не надо служанкам, что убираться придут знать, что пустой сундук у меня как холодильник у худеющей.

Теперь к сундуку. Крышку откинула, вздохнула. Что делать, вздыхай не вздыхай, а таскать самой придётся. Даже Данилушку не попросишь—сразу увидит, что нет у меня никакой одёжки внизу. Вопросы и сумнения даже в его простой голове могут зародиться.

И пошла у меня работа. Пыхчу, каменья на балкон перетаскиваю. Невесту сбежавшую ругаю. Один притащила. Второй. Потом думаю, может японский сад камней изобразить. Давай башенки строить. Надо, размышляю, ещё песка притащить и грабельками узоры сделать. Красота будет. Но это уже Данилушку попрошу. И насчёт песка, и насчёт грабелек. Может, ещё цветочков каких нарою и в горшках здесь же сунусь. Стою, любуюсь. Красота.

— А что это у вас такое интересное, —над головой слышу опять. Женишок опять вылез.

И не послать же — выгонит, и так под подозрением у него. Но и лишнее внимание ни к чему. Я здесь на заработках и под прикрытием.

—Это у нас так поминальные сады на Родине делаются. Чтоб предков вспоминать. Я пепел дедушки с собой привезла.

—Я не понял, это вы у меня кладбище под окнами разбить решили?

—А что такого? Традиции у нас. Помни о вечном. Поэтому не надо сюда выглядывать — мои медитации нарушать.

—Невеста моя многоуважаемая, а ничего, что вы у меня дома? Куда хочу – туда смотрю. А будете себя плохо вести — прогоню с отбора.

—А я папеньке вашему пожалуюсь. Скажу, что обижаете. А ещё по правилам, — вспомнила я их подслушанный разговор со слугой, вы меня имеете право выгнать, только если я испытание не пройду.

Сверху, видимо, обиделись. Глаза потемнели. Молнии засверкали. Тюль задвинули. Ох, чувствую Ядвига, не дадут тебе даже первое испытание пройти. Доболталась. Блин, может комнатами, с кем поменяться? Но балкончик жалко. Такой он у меня уютный. Ладно. Разберёмся по ходу пьесы.

Что-то Данилушка задерживается. А сейчас должна ещё дочь Гоблиныча притащится. А увидит, что я в нумере питаюсь. Не надо обезопаситься. И я стала вытаскивать кресло на балкон. Потом второе. В последнюю очередь столик вытолкала. Наверх глянула. За тюлью силуэт стоит как приклеенный. Ну что ему неймётся. Дел, что ли нету?

Тук, тук. В дверь поскреблись. Данилушка пришёл. Подносик принёс с горочкой полотенчиком накрытой.

—Тётушка сказала, что за то, что вы меня от Гоблиныча прикрыли, будет вас всегда подкармливать. Вот набрал вам снеди на перекусить. Как для себя. Берите, госпожа, а я побежал. Сейчас туфли вам добуду, а после ужина схемочку принесу.

Ах, ты мой хороший.

—Данилушка, знаешь ещё что попрошу сделать. Притащи ты мне песка белого – я прикинула в голове — мешка два, три. Садик я сделала себе на балконе. И горшков под цветы.

Слуга кивнул и побежал, а я на балкончик пошла. Поднос на столик поставила, полотенчико скинула. И что мне здесь Бог послал?

Ох, ты моя прелесть. И хлеб и мясо нарезанное, и огурчики, и компоту бутылку. Живу. Расположилась с комфортом, продукты потребляю. Слышу шорох сверху. Вот блин, женишку моему всё неймётся:

—Полюбопытствовать хотел. Вы здесь уже поминать предка на могилке начали?

Рот у меня был забит, и я просто кивнула. Прожевала.

—Традиции у нас такие.

Тот только зубами заскрипел. Видимо, его с этими традициями замучили уже.

Только доесть успела, в дверь постучали не так, как Данилушка скребся, нет, по-хозяйски так.

Подносик спрятала за диван, уселась, кричу:

—Входите.

Доча Гоблиныча заходит. Пава местная. По-нормальному теперь разглядеть смогла её. Девушка при формах оказалась, не в папеньку. И роста большого. Гренадер в юбке. За такую держишься и понимаешь:

—Тело.

И я мелкая. Дробненькая, как говорила бабушка подружки. Всё, что было нажито, всё в груди ушло.

Окинула меня дамочка презрительным взглядом и протатарорила, как одолжение сделала:

—Завтрак в девять. Обед в четырнадцать. Ужин в шесть. Быть при параде. Завтра император прибудет со свитой. Вечером после ужина про отбор расскажут. Убирать комнату будут, пока завтрак идёт.

И всё. Развернулась и пошла. Я глянула на часы. До ужина ещё полчаса. Мне ещё платье надо в другой цвет перегнать. И туфли под себя заколдовать, которые Данилушка притащит.

Так, какой цвет выберем? Пусть будет фиолетовое. С волосами бы ещё что сделать. Коса распустилась. Облаком рыжим кудри на плечи легли. Как назло – не резинки, не завязки. От платья отрывать – жалко. И так у меня всё в одном экземпляре. Сиротинушка я! Голь перекатная.

Даже трусы одни. Ни ночнушке, ни сорочке тебе. А, шорты ещё иномирные. В чём спать прикажете? Надо срочно очищающее заклинание изучать. Но это потом, утром наверное, если силушки ведьмовской накапает.

Так, про это потом подумаем. Сейчас волосы. Пошла на балкон, плеть плюща отламывать. А она, зараза, не ломается. Ножик бы какой. Где взять?

—Жених мой, многоуважаемый — кричу негромко.

Тюлька сразу отодвинулась, как будто там и стоял. Смотрит вопросительно.

—Ножичком не поделитесь? Мясо резать.

—Вы, многоуважаемая невеста, по-моему, его так скушали – зубами отрывая.

Я вздохнула.

—Было дело. Кушать хотелось очень. Теперь по воспитанному будем питаться.

Не поверил, но ножик принёс. На верёвочке спустил. Даже не ножик-кинжал. Острый. Сразу плеть плюща отрезалась.

—Позвольте полюбопытствовать, вы это бедное растение тоже кушать намеренны? Если так-то лучше не стоит, оно ядовитое. А может, вы хотите, чтоб вас здесь же на балкончике вместе с дедушкой похоронили, так я как хозяин непременно против буду. Не хочется мне вашу могилку каждый день из окна лицезреть.

Вот что он ко мне прицепился, скажите на милость? Дал нож, да иди ты своей дорогой. Но мне же надо с ним по вежливому, чтоб раньше времени погнана не была:

—Это я украшать себя к ужину буду. Сюрприз вам готовлю, многоуважаемый жених.

—Честно говоря, боюсь я ваших сюрпризов, многоуважаемая невеста. Да и управляющий мой тоже подозреваю, вас опасаться стал, после того вы как над ним чуть не надругались

Вот зараза, это он мне мой манёвр по отвлечению внимания от зада слуги припомнил.

—Пусть не боится больше, мне его комплекция не понравилась, да лысых не особо жалую.

—Это вы успели понять, позвольте спросить, пока его по полу валяли?

Вот же надоедливый!

—У меня бедный управляющий чуть разрыв сердца не схватил, оттого, что его чужая невеста на пол уронила. И вы всех интересных вам мужчин таким образом опробываете?

Вот достал!

—А как же – буркаю — ощупаю, обнюхаю, лизну, если надо.

—О как – заинтересовался, жених, мать его.— а меня также дегустировать будете?

Отстанет он от меня или не отстанет наконец! Достал как комар надоедливый.

—А вас я могу и на вкус опробовать. Ухо откушу, например.

—Вы знаете многоуважаемая невеста, я вас, наверное, тоже бояться буду. С вашим аппетитом я в это поверю.

Вот же пристал.

—Жених вы мой боязливый, что-то много внимание мне любимой от вас сыпется. Сходите в другие окошки невест посматривайте. А вообще, мне некогда — мне нужно делом заниматься.

—Каким, позвольте спросить.

Да скроешься ты наконец или нет. Надо Васеньки сказать, чтобы он углы в этой комнате все обписал, и чтобы Аллагор туда даже зайти не мог. Газовую атаку учинить. Хотя нет. Выгонит тогда его, даже полового бессилья не побоится. А может сказать, что это Гоблиныч с перепугу там описал всё? Не, наверное, не поверит.

Тут, видимо, к нему кто-то постучался, и он внезапно скрылся.

Фу, надоел. Скрип , скрип, и ко мне поскреблись.

Глава 15

Данилушка с туфлями пришёл и с корзиночкой.

—Госпожа вот принёс маменькины, они совсем прохудились, поэтому не носит их.