Ведьма на отборе - дурная примета (СИ) - Саттэр Елена

Я вздохнула. Ну хоть такие. Будем тыкву в карету превращать.

—А это тётя шанишки передала с компотиком.

Шанишки - это хорошо. Покушаю перед ужином на всякий случай. А то, кто его знает, как наших куриц кормить там будут. И меня с ними. Зёрнышек насыпят. И хочешь не хочешь, а веди здоровый образ жизни.

—Пойдем, Данилушка, на балкон закат посмотрим да отведём тётушкину стряпню. Ты ей скажи, что ей очень благодарна за подкормку.

Сели мы в кресла. Компот разлили. По шанишке взяли. Хорошо сидим.

И тут голос, который мне за несчастный час уже опостылел, так что не слышала бы:

—А слуга мой тоже в поминальщики вашего дедушки записался?

Вот что ты здесь забыл, спрашивается? Мёдом здесь намазано?

—Ага отвечаю, скорбит за компанию.

Данилушка шанишку в рот засунул и бежать. Даже корзинку не забрал.

—Песок не забудь,— в спину ему только крикнула.

—И не надо меня спрашивать, зачем мне песок — задрала я голову — должны же быть у девушки секретики. И вообще, попрошу вашего папеньку на этом балконе крышу сделать. Скажу лунатизмом страдаю и в неглиже по балкону шастаю по ночам. Боюсь, что жадные мужские глаза увидят.

—Здесь и мужских глаз только мои. И смотреть здесь не на что. Пока они видят могилку вашего дедушки и то, что одна невеста слишком много ест.

—Это от нервов. Только прибыла и боюсь, жениху не понравиться.

—С этим спорить не буду. И вообще, вы девушка не от мира сего явно. Все невесты пёрышки чистят, а вы кладбище разбиваете.

Ох, да уйдёт он наконец или нет. Я бросила взгляд наверх. Может мне простыню привязать к плющу, и типа навеса сделать. Не даст же жизни. Доела последний кусочек, выпила компот и пошла, даже не попрощавшись к ужину готовиться. А с навесом надо что-то придумывать. Может наколдовать получиться? Спрошу потом у книжечки своей. После ужина.

Пошла вначале косу заплела, плющом перетянула и вокруг головы уложила. Листики сквозь пряди протащила. Как веночек стал. Потом занялась туфлями. Превратила их кое-как в балетки. На платье сил почти не осталось. Чуть-чуть цвет поменяла. Всё. Всю силу слила.

Пойду хоть ополоснусь перед ужином, а то как тот Волчара пахнуть буду. Интересно, а женишки на ужине тоже получается, будут присутствовать.

Послышался голос слуги:

—Невесты на выход.

Выхожу. До декольте так руки и не дошли. Королевишны при брильянтах нарядах вечерних лебедями из покоев выплывают. И да, за декольте мне можно не волноваться. У соседок поболее моего будет. Да и бюсты тоже. Когда нас повели по коридору, поняла, что я самая мелкая среди них, на полголовы ниже всех, даже с косой на голове, а она на сантиметра два да повыше делает.

Как переливающаяся всеми цветами радуги река из невест мы стали низвергаться по лестнице. Вниз куда-то. На первый этаж.

Там уже двери открыты. Слуги стоят около входа. Смотрю, Василий мой там же пристроился. Подмигнул довольный. Проходя, бросила:

—После ужина.

Фамильяр важно кивнул и разлёгся. А все его обходят, норовят погладить. А что? Путь к сердцу императорского сына лежит через моего кота. Ишь ты барином каким заделался.

Женихи мои явились все трое, и давай к девицам подкатывать. Кобели они, а не нечисть. Я по стеночке мимо них залу заскочила незамеченной. Благо все к кому они подкатывали, пышненькими, были, с прелестями выдающимися. И брюнеточками. Не модно видно здесь рыжими да худыми ходить.

—Невесты, проходите мимо стола, там, где табличка стоит с вашим именем, браслет потеплеет. Иду. Хоп, потеплел. Шаг назад – холодно. Вперёд – тепло. Ну давай смотреть, чью личину я подобрала вместе с зипунчиком. А на табличке значилось «Любовиралия Араратская. Принцесса».

С Горным королевством почти угадала. Явно фамилия Араратская не за болота дадена. Теперь к Любовиралии надо привыкать. Главное — не забыть такое зубодробительное имечко. Села.

Живот, носом почуяв вкусности, зарычал как голодный зверь. Прав женишок, меня лучше убить, чем прокормить. Надеюсь, за месяц другой это безобразие с моим разогнанным метаболизмом, закончится. На столе салатики стоят в крошечных мисках, но много. Овощи, мясо ломтиками нарезанное такими тонкими, что солнце просветит. Из крупного – гусь запечённый и прямо передо мной. И чувствует моё сердце, он здесь больше для красоты поставлен. Главное, чтоб не муляж был.

Аллагор пришёл, поприветствовал, пробубнил сквозь зубы, что рад, хотя не по физиономии кислой и не сказать было.

А невесты задышали, бюсты стали выпячивать. Улыбаются все томно, только я гуся гипнотизирую, слюну сглатываю.

Когда наконец он закончил свою приветственную речь, стал мимо невест прохаживаться. Словами добрыми перекидываться. Типа откуда прибыли, ласково, но с выражением, как будто только что лимон съел. Я салатики около себя подъела быстренько, но не все, соседкам по локтям по одной порции оставила. Тарелочки пустые в стопочку сложила, чтобы место не занимали. Башенки с двух сторон выросли. Красиво и симметрично.

Гусика к себе подвинула. Вот оно счастье. Только ногу хотела отрезать ножом и вилкой, по приличному, как женишок по другой стороне стола вышагивающий, углядел меня.

Стоит, смотрит то меня то на башенки, то на гусика, как загипнотизированный. У меня аж кусок в горло под его взглядом не лезет. Нет, так дело не пойдет. Приборы положила, ему вопросительно кивнула. Он заморгал и ушёл. Прекрасно. Ну что гусь, давай без церемоний. Обмотала ему ногу салфеткой и оторвала.

Какая вкуснота. Ем себе, никому не мешаю. Остался на тарелке скелетик бедного водоплавающего, который попал не в то место не в то время. Но зато я почувствовала себя сытым человеком.

Тут, как раз нам скомандовали в соседнюю залу переходить. Про отбор будут вещать. Надеюсь, нас хоть на стульчики или на диванчики посадят, а то стоять тяжеловато будет, после гусика то.

Мои молитвы услышали. Уселись мы. Женишков моих к нам сунувшимся не пустили. Отправили лесом гулять Дремучим.

Вышел Гоблиныч. Я так обрадовалась, когда его увидела. Почти родной мне стал, после того как я его уронила. Ручку подняла, помахала. Заметил, покраснел, потом побледнел. Аллагор изменение цвета уловил, посмотрел по направлению испуганного взгляда управляющего. Пальцем погрозил. Мне.

А что я? Сижу, никого не трогаю. На шалость от сытости потянуло. Присмотрелась, а на Гоблинычьей головешке волосы пучками пробиваться стали. Ну я ему и подмигнула. С приобретеньецем вас, дескать. Хорошо смотритесь.

Он несколько раз речь начать пробовал, но сбивался. В итоге Аллагор не выдержал, вышел сам.

Посмотрел на меня строго и начал:

Глава 16

— У нас здесь не абы что, а отбор. Завтра император со своей свитой прибудет. Невесту мне — он поморщился — помогать выбирать будет. Надеюсь, он сам первых выгонит, кто не понравится, но не больше трёх поначалу. А потом отсеивать будем куда строже. И никаких поползновений в сторону посторонних мужчин и моих работников — он опять посмотрел на меня. А я что? Сижу, глазами хлопаю.— не потерплю.

Ой, да мне оно надо? Я же не из-за привязанности, а чтоб Данилушку спасти на это пошла. Кстати, как он? Схемку мне набросал?

Сегодня ночью столько дел. С Васей поговорить. С планом дворца ознакомиться. А если проголодаюсь? Надо подготовиться. Утром заклинание попробовать выучить. Хватит интересно, сил-то.

А если не хватит? Тогда лучше заранее постираться – на балконе вывешу, просохнет за ночь. Про метлу забыла, надо ей знак дать, чтоб на балкон прилетела, только аккуратно. На бреющем полёте. А то женихи не зря сюда жить напросились. Их тоже из виду нельзя выпускать.

Цветов каких надёргать да в горшки насовать, авось приживутся. А то как-то пустынно на моём кладбище.

Данилушка ещё завтра песка припрёт, с грабельками. А может, и сегодня. Надо попросить бы его, чтоб и тормозок мне организовал. На ночь. Вдруг оголодаю.