Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

— Но ведь глазела же! — не унимался уязвленный рогатый.

— Просто рассматривала объект, чтобы понять, какую личину тебе лучше накинуть. Проще ведь оставить базисные черты, вплести в них новые, получится отлично, мать родная не узнает. Но могу проявить понимание и подольше поработать, если ты снова хочешь стать той рыжулей-красотулей…

— Нет уж! — торопливо перебил. — Ты так не шути, ведьма!

— А то что? — изогнула бровь.

Пора этому рогатому привыкать к тому, кто в доме хозяйка!

— Ничего, — буркнул он.

— Странно, мне казалось, она тебе по вкусу пришлась.

— Еще чего!

— Даааа? Ты так ее лапал! — хихикнула. — Я уж думала, женишься на ней!

— Очень смешно. Колдуй давай, зарядилось все, — кивнул на свет, что полился из-под моих рук, лежащих на артефактах. — Только не чуди, ведьма, очень тебя прошу!

— Не двигайся, закрой глаза, дыши ровно, — велела ему, встав.

Каждая женщина — немного Пигмалион. Нам самой природой велено создавать, улучшать, преобразовывать, воспитывать. Улыбнувшись, я подняла руки вверх, и они начали свой танец, перебирая невидимые нити и вплетая в образ демона новые черты. Улучшить его было уже нельзя. Значит, будем немного ухудшать, как сказал бы Кондратий.

Много изменять не стала. Убрала рога. Чуть уменьшила рост. Убавила силу, что фонила из него, привлекая внимание. Поставила на минимум коварную демоническую притягательность. Добавила больше земного, обычного, как у нормальных мужчин. Немного несовершенств в чертах. Пару шрамов — над губой, бровью, на скуле. Умерила сияние глаз, заменив зеленый цвет на непритязательно серый. Волосы оставила ниспадающими на плечи, только сделала непослушно-спутанными, будто их хозяин не часто брался за гребень.

Руки. Склонила голову, разглядывая точеные кисти с длинными пальцами. Красивые. Так и представляешь, как они гладят твою кожу — бегут, стекают вниз ласковыми прикосновениями по шее, еще ниже, еще. Тьфу! Помотала головой. Я порядочная метелка! То есть, ведьма. Была когда-то. В глубине души.

Не виноватая я, это демон на меня плохо влияет! Они ж такие, искусители все, до запретного охочие! И вообще, расхитители домашнего малинового варенья!

Обида вытащила меня из омута неприличностей. Сжала зубы и закончила накладывать личину. Заякорила на камне, не забыв прикрыть заклинаниями все перстни. Тот послушно отрапортовал, подмигнув мягкой вспышкой.

Отступила на шаг, выдохнув. Все, напигмалионилась. Теперь самое время рассмотреть мою копытную Галатею.

— Ну, и как эффект? — осторожно осведомился Эзра, пощупав себя и облегченно выдохнув, не найдя вожделенных всем мужчинам женских выпуклостей ни спереди, ни сзади.

— Ничего так, — кивнула, едва сдерживая смех. — Если прищуриться и не рассматривать.

— Шутки шутишь? — нахмурился.

— Да красавчик, не переживай.

— Спасибо, — прям расцвел ведь, надо же. Мужики — как дети, честное ворожейское. Похвалила, грудь дала и все, им ничего больше для счастья и не надо. Если что, это бабуля моя изрекла однажды, а не я. — Ну, идем проверять результат. — Направилась к двери.

— Куда? — потянулся за мной.

— Не куда, а к кому, — направилась на кухню. — Кто у нас лучше всех чувствует магию и вообще всякую ложь?

— Кто?

— Дети!

Эзра притих. Видимо, помнит все-таки, как они из него фараона делали, в шелк закатали и тем самым спасли. И даже бантики на рога Машиными заботливыми ручками повязали! Чего еще ему надо, спрашивается?

Ступеньки лестницы заскрипели, тяжело прогибаясь под его шагами. Все-таки как ни магичь, из гиганта — демона воздушную девочку весом с кролика не сделаешь. Хотя представлять Эзру в белом платьице с рукавами — фонариками, как минимум, забавно. А если еще косичек наплести с пышными розовыми бантами, вот умора была бы.

— Непорядок, — увидев покосившиеся стеллажи, прокомментировал он.

Глава 18

Завтрак

— И не говори, — закивала. — Выскочил тут один, в бинты замотанный, все посносил, поронял, раскулебячил вусмерть.

— Ужас какой.

— И не говори. А еще варенье мое любимое раскурочил, — вздохнула. — И шафран весь извел!

— Кто?

— Вот и я говорю, кто бы это мог быть? — склонила голову на бок, уперев руки в боки. — Не припоминаешь?

— Я? — он так искренне удивился, что мне стало даже смешно.

— Ну не Кондратий же! И не Шуша, — погладила паучка, который спустился с косяка на мое плечо.

— Фамильяр? — хитроумный демон кивнул на него, воспользовавшись возможностью сменить тему.

— Нет, друг, — я прошла на кухню и распахнула дверцу старой дровяной печи, вокруг которой хлопотала, кашеваря на большое семейство, еще моя пра-пра-прабабка. — Фамильяра у меня нет, место вакантно. — Положила внутрь бумагу и щепу, стрельнула в него глазками. — Желаешь пройти собеседование на эту вакантную должность?

— Нет уж, — замотал головой и оттеснил в сторону. — Давай помогу.

— Почему не хочешь?

— На плече не умещусь, — отшутился Эзра, наполняя нутро печи поленьями.

Он чиркнул длинной спичкой, умело разжег печь.

— И не поспоришь, — хмыкнула, достав из шкафчика миску, по размерам больше напоминающую тазик.

Быстро и под удивленным взглядом демона разбила туда почти три десятка яиц, плеснула молока из хладника, добавила тертый сыр, сметанку и пару ложек муки. Быстро все довела до ума венчиком, присовокупив несколько щепоток специй.

— Ловко у тебя выходит, — одобрительно хмыкнул копытный.

— Я таверну держу, — пояснила, шлепнув на огонь огромную сковородку. — Готовить научилась раньше, чем ходить.

Кубик сливочного масла зашкворчал и стало уютно. Люблю звуки кухни, умиротворяют. Перемешав еще раз смесь, я выложила ветчину и помидорки, перец — таких порезанных заготовок у меня «пара телег» в хладнике, чуток потомила и залила сверху яичной смесью.

— А вот и наши проверяльщики подтянулись, — шепнула Эзре, увидев входящих на кухню зевающих детей.

Он напрягся.

— Доброе утро! — я расцеловала еще сонных ребятишек. — Ручки помыли? А мордашки? Тогда садитесь за стол.

— А это наш фараон? — спросила Машенька, заняв свой стульчик и ткнув пальчиком в Эзру.

— Он самый, — накрыла сковороду блюдом, перевернула на него омлет и вернула его дожариваться бледной стороной.

— А почему не такой теперь? — упорствовала малышка, начав муслякать ложку. — Почему фараон теперь стал другой совсем?

— Какой не такой, милая? — я напряглась.

— Нууууу, — она задумалась. — Точно не такой!

Взгляд девочки остановился на голове демона.

— Без рожек? — догадалась я.

— Да, где рожки?

— Отвалились, — притворно вздохнула. — Они же накладные были, помните?

— Нуууу да, — Маша с Севой переглянулись.

— Это Эзра, он оборотень — медведь, ему рожки не положены, так ведь?

— А мы тоже, мы тоже оборотни! — заерзав, зачастила девочка. — По папе. Он у нас красивый! Самый — самый красивый в городе.

Мое сердце защемило. У этого козла замечательные детишки родились. А он, вместо того, чтобы их растить и любить, по всяким, э-э, нехорошим тетям шастал. Променял свое счастье на чужие постели. Ну как так можно, свое же ведь, родное, глазастенькое!

— Мы — волки! — гордо заявил Сева.

— Пригорает, — отвлек нас Афоня, не спускающий глаз со сковороды. Ему было не до гостей, завтрак ведь куда важнее.

— Ты прав, — я засуетилась, спасая омлет. — Эзра, садись за стол, ты теперь наш работник, так что будешь есть тут и в таверне.

— А папа не будет против? — Машенька нахмурилась.

— Папа уехал по делам, солнышко, — Катя начала помогать мне раскладывать завтрак по тарелкам. — Да, Марьяна?

— Верно. — Кивнула, задавшись вопросом, как много знает старшая. Надо будет уточнить попозже. — У него срочные дела касаемо, э-э, скота. — Тоже уселась за стол. — Ну, начнем?